Наконец, 12 октября, когда НИРВАНА выступала в одном из кабаре Чикаго,

в зале неожиданно появилась Кортни. Только тогда, по ее словам, они с

Куртом в первый раз поцеловались, и Кортни тут же побежала звонить подруге

в Лос-Анджелес, чтобы сообщить об этом. Остаток вечера они провели борясь

и бросая друг в друга бокалы. У Кортни почему-то оказался с собой чемодан

с дамским бельем, которое Курт не замедлил примерить, и тут же принялся

щеголять в обновках перед окружающими. В результате их дважды вышибали из

заведения. А потом они завалились в номер Курта и там занимались любовью

столь громко и страстно, что разбуженный Дейв был вынужден уйти досыпать в

номер звукооператора Крейга Монтгомери.

Между тем Nevermind буквально сметался с магазинных полок, однако,

находясь в туре, сами члены группы понятия не имели о том, что происходит.

Лишь спустя несколько недель кто-то сказал Курту, что альбом продается и

MTV постоянно крутит <Smells Like Teen Spirit>. Курт вспоминал, что,

впервые увидев себя по телевизору, испытал что-то вроде опыта выхода из

тела. <Боже, я ли это?> - думал он.

Неожиданно выяснилось, что существует еще одна НИРВАНА, образованная в

конце 60-х, музыканты которой теперь требовали прекратить использование

радио и телевидением ее названия без разрешения. Дело дошло до суда,

однако в конце концов <старички> согласились уступить свое название за

пятьдесят тысяч долларов.

С каждым проданным экземпляром своего нового альбома НИРВАНА имела все

меньшее представление о том, кем являются ее слушатели. У них был хороший

контакт с независимой тусовкой, состоявшей в основном из учащихся

колледжей, которые были достаточно умны, прогрессивны в социальном плане и

хорошо разбирались в музыке. Теперь же на их концертах было полно

тупоголовых <качков>, ребят из студенческих братств и <металлистов>. От

своей новой аудитории НИРВАНА была отнюдь не в восторге.

<Когда мы работали над этим диском, - вспоминал Крис в интервью журналу

<Rolling Stone>, - у меня было такое чувство, что они противостоят нам.

Все эти оболваненные люди, размахивающие флагами. Я их просто ненавидел.

И вдруг они все покупают наш диск, а я думаю: <Вы же в этом ничего не

понимаете>.

Аналогичные чувства испытывал и Курт, который признавался, что ему было

просто противно во время тура от того, что <на наши концерты приходило

много обычных людей, а я не хотел, чтобы они приходили. Они мне

действовали на нервы>. Не удивительно, что вандализм в отношении

инструментов достиг в этот период своего апогея.

Апофеозом в этом отношении явился концерт в Далласе. У Курта было

очередное обострение его хронического бронхита, и он чувствовал себя очень

плохо. В день концерта его посетил врач и дал какой-то мощный антибиотик,

забыв предупредить Курта о том, что в этот день ему следует

воздерживаться от алкоголя. В результате Курт, по обыкновению много пивший

в этот вечер, почувствовал себя так, словно <принял много <винта> или

чего-то в этом роде>.

На протяжении всего тура Курт постоянно жаловался, что не слышит себя в

мониторах, но, кажется, никому не было до этого дела. Между тем, он терял

голос, и выступления становились бесцветными. На этот раз в середине песни

Курт неожиданно схватил свою гитару и с размаху ударил ею в монитор,

стоявший рядом со сценой. Он разбил свой <Мустанг> и пробил один из двух

динамиков монитора. После долгого перерыва, во время которого публика

дружно скандировала: <Дерьмо! Дерьмо!>, - монитор удалось запустить через

оставшийся динамик, и группа почти благополучно доиграла до конца.

К несчастью, мониторы принадлежали лучшему другу одного из устроителей

концерта, который к тому же на нем присутствовал. Когда во время

исполнения <Love Buzz> Курт прыгнул в зрительный зал, обиженный устроитель

схватил его за волосы и начал бить. Не долго думая, Курт закатал ему в лоб

гитарой. Разъяренный устроитель повалил Курта на пол и начал бить его

ногами. Дело спасло лишь вмешательство Криса, который встал между

дерущимися. Однако на этом все не закончилось, и после концерта устроитель

поджидал группу на улице с компанией своих друзей. НИРВАНА ретировалась на

такси, однако машина, как назло, попала в пробку. Устроитель с друзьями

принялись бить по машине ногами, и один из них, разбив стекло, едва не

схватил Курта, но в этот момент машина резко рванула с места. Немного

отъехав, водитель притормозил у тротуара, достал из-за солнцезащитного

козырька <косяк>, и все сделали по несколько затяжек, чтобы успокоиться.

К концу октября Nevermind стал золотым, а объем продаж намного превысил

ожидания как Geffen/DGC, так и Gold Mountain. <Нирванамания> охватила

Соединенные Штаты. Люди стояли в очередях за вожделенным диском, критики

обсуждали многозначность и глубину куртовой лирики, а на андеграундной

сцене стали поговаривать о революции. Невозможно было включить телевизор,

чтобы не наткнуться на <Teen Spirit>, а в Сиэтле некуда было спрятаться,

чтобы не слышать разговоры об успехе НИРВАНЫ и о том, что все это должно

значить.

Даже сам Курт не мог понять, с чем связана вся эта шумиха. <Я, конечно,

не мог позволить своему эго признать, будто мы настолько велики, что

заслуживаем так много внимания, - вспоминал Курт, - но я знал, что наша

музыка лучше, чем у 99% групп, работающих на коммерческом уровне. Я знал:

мы в тысячу раз лучше, чем эти траханные GUNS N' ROSBS или WHITESNAKE или

что-либо еще из этого дерьма. Я чувствовал себя глупо из-за того, что на

андеграундной сцене есть много групп, столь же хороших, как мы, или лучше

нас, но почему-то только мы привлекаем внимание>.

Чтобы исправить положение, НИРВАНА стала рекламировать те из

малоизвестных групп, которые, по ее мнению, заслуживали этого. Некоторым

из них такая реклама позволила заключить контракты с крупными фирмами.

<Дело не в том, что группы взяли и подписали контракты, - объяснял

Курт, - а в том, что какой-то идиот в городе теперь будет ждать их

альбомов>.

В декабре Nevermind стал платиновым, а на счета музыкантов стали

приходить круглые суммы. Крис и Шелли, решив сначала сиять для себя

небольшой домик, в конце концов просто купили его, выложив 265 тысяч

долларов.

* * *

Nevermind вышел без текстов песен. <Думаю, мне не хватило уверенности>,

- объяснял Курт. Вначале он хотел напечатать некоторые из своих

стихотворений, потом всякий <революционный мусор>, потом вообще ничего -

ни рисунков, ни стихов. В последнюю минуту он выбрал несколько строчек из

песен (и пару таких, которых нет ни в одной песне) и объединил их в одно

стихотворение.

В то время как людям старшего поколения лирика Курта представляется

бессвязной, его образы, идеи и эмоции наилучшим образом воспринимаются

сознанием подростка, которому трудно долго концентрироваться на одном

предмете.

<Я очень редко пишу об одной теме или одном предмете, - рассказывал

Курт. - Эта тема мне скоро надоедает, и дальше в песне я пишу о чем-либо

другом, так что она заканчивается совсем другой мыслью>.

Подобно Блэку фрэнсису из PIXIES Курт в своей лирике

избегает прямолинейности. В наиболее удачных его строчках музыка и

слова соединяются, чтобы породить отчетливое третье восприятие. Большая

часть его лирики происходит из стихов, которые Курт писал перед сном в

измятых записных книжках, поэтому весь ее импрессионизм обусловлен

скорее сопоставлением внешне несвязанных между собой строчек, чем