Это была моя мать. Ее голос звучал взволнованно:

– Детка, почему я не могу дозвониться на домашний?

– Я… – хотела сказать, что не знаю, но тут же вспомнила, что выдернула шнур, – спала. И, видимо, не слышала.

– Спала? У тебя что, снова бессонница?! Ты не приболела?

– Нет. Все в порядке. Просто работала над книгой. – Мне было не по себе, что я лгу собственной матери, но лучше уж солгать, чем рассказывать историю про сумасшедшего поклонника.

– Детка, мне так жаль! – Я уловила в ее голосе нотки сочувствия и насторожилась. Она говорила так, словно вот-вот расплачется.

– Что?! Что случилось? – я почувствовала, как мое сердце съежилось.

– Мне позвонили из полиции, – осторожно начала мать.

– Из полиции? – удивилась я.

– Да. И… и…

– Не тяни, ма. Говори быстрее.

– В общем, сказали, что нашли тело твоей дочери.

Эти слова звоном отозвались в моих ушах. И, словно кто-то нажал клавишу «повтор», повторялись в моей голове снова и снова:

«Что нашли тело твоей дочери что нашли тело твоей дочери что нашли тело…»

Я попыталась вдохнуть воздух, но потерпела неудачу: я не могла дышать. В животе скрутило, ноги подкосились, и я упала на пол. Пока темнота поглощала меня, я слышала голос мамы:

– Детка! Солнце?! Что с тобой! Алло?..

Меня вызвали в полицию. Детективы, полицейские. Допросили, по тысячу раз извиняясь за неудобства. Составили какой-то документ, куда записывали практически все, что я говорила. Затем с двумя детективами мы поехали в морг, чтобы я еще раз опознала тело своей дочери. Или, может быть, мы сначала поехали в морг, а только потом меня допросили, составили документ… не знаю. Все это я делала, словно кукла. Только в морге, когда я увидела тело своей дочки, своей Джули, мои чувства вырвались наружу. Я расплакалась и не могла остановиться. Слезы так и текли рекой. Детективы подождали, пока я успокоюсь, затем один из них спросил:

– Миссис Кэрролайн, это ваша дочь?

– Да, – ответила я дрожащим голосом, – это она.

Патологоанатом накрыл тело. Я была не в силах находиться в этой комнате, поэтому повернулась и зашагала по направлению к выходу, бормоча извинения.

Когда меня допрашивали, я сидела в офисе одного из детективов. Отвечала на все вопросы серьезно, почти не задумываясь, в то время как мой разум был далеко. Я вспоминала Джули. Вспоминала те прекрасные мгновения, когда мы были вместе, играли, разговаривали. Вспоминала ее смех.

– Итак, миссис Кэрролайн, вы говорите, что вам названивает какой-то сумасшедший. Давно он начал вам звонить?

Вопрос вернул меня в реальность. Я не сразу поняла, про какого сумасшедшего он говорит, а потом вспомнила, что рассказала ему про телефонного маньяка.

– Нет. Не так уж давно. Начал, кажется, на этой неделе. Я ему сначала не поверила и, кажется, до сих пор не верю, но оказалось все так.

– Вы говорите, что ездили на место преступления.

– Да. Он мне сказал, что тело находится там, где вы его и нашли. Я съездила, но, если честно, не рассчитывала найти там мою… – глаза увлажнились, в сердце снова боль, – … Джули. – Я перевела дыхание и заставила себя сдерживаться.

– Что было дальше? – спросил детектив резко. Я даже удивилась. Затем его тон смягчился.

– Извините, миссис Кэрролайн, но это необходимо мне для работы.

– Понимаю, – ответила я. – Потом я вернулась обратно и поехала домой.

– Но он позвонил еще раз?

– Да. Сказал, что я не там искала, и что он забыл сказать про погреб. Я ему не поверила и повесила трубку. – На самом деле я уже не помнила – поверила я ему или нет. Если я не поверила – тогда почему мне было так плохо?!

– Хорошо, – подытожил детектив. – Мы проверим все номера за неделю, выясним, кто он такой. Постараемся найти. Если хотите, патрульная машина может дежурить возле вашего дома каждую ночь.

– Спасибо. Было бы неплохо.

– Хорошо. Тогда можете ехать домой. Сочувствую вашей утрате. И возьмите мою визитку. В случае чего сразу звоните.

– Спасибо. – Я взяла визитку, встала и направилась к выходу. Перед тем как выйти, в отчаянии, сломанная изнутри, я его все же спросила:

– Как такое возможно? Ведь моя дочь погибла по вине того водителя. Сколько раз я вспоминала тот день… а оказалось, что я опознала неправильно…

– Не копайте глубоко, миссис Кэрролайн. Вы ошиблись. Это бывает со всеми.

– Тогда чья это была дочь?

– Мы сейчас попытаемся это установить. В нашем городе каждый год пропадает около 5 детей без вести. Поэтому установить личность будет трудно. К тому же это было так давно, и тело уже не даст никакой существенной информации.

Казалось, работа так извела детектива, что в нем мало осталось человечности. Он холодно выполнял свои обязанности, не превышая свои полномочия.

– Ясно, – ответила я и покинула кабинет.

Мама позвонила, когда я уже была дома. Она хотела поехать со мной, но не смогла: отцу стало плохо, и он попросил ее посидеть с ним. Впрочем, я не удивлюсь, если узнаю, что он просто-напросто не хотел, чтобы она виделась со мной. Естественно, я сделала вид, что никаких подозрений по поводу отца у меня нет. Спросила даже, серьезно ли он приболел. Мама ответила, что ничего серьезного. Что еще могла она сказать?! Нет, детка, он не болеет, просто устроил скандал, и не пускает меня к тебе?! Хотя, я была этому даже рада. Зачем моей маме лишний раз переживать? Она и так настрадалась со мной. Поэтому я даже была благодарна отцу.

Я ей рассказала, что там было, какие вопросы мне задавали. То, что мне названивал незнакомец, убийца моей дочери, я опустила. Зачем лишний раз её тревожить? Я понимала, что она все равно, рано или поздно, узнает, но только не сейчас.

– Детка, ты уверена, что это Джули? – спросила она. В ее голосе, как обычно, были нотки сочувствия.

– Да, мам. Это она. – Мне захотелось расплакаться, но я себе сказала «нет».

– Бедная, бедная Джули. Солнце, держись. За что же тебе такое?

– Спасибо, ма. – Я не могла продолжать этот разговор. – Ладно, мам. Я пойду. Мне надо побыть одной, да и работать надо.

– Хорошо, милая. Давай. Если что – сразу звони. Держись. Будь сильной.

– Хорошо.

– Пока.

– Пока.

Я повесила трубку, прошла в свою комнату, села на кровать. Что делать дальше? Этот вопрос врывался мне в мозг, не давая покоя. Детектив сказал, что будет расследовать дело. Это хорошо, но вдруг убийца вновь позвонит? Я не смогу взять трубку, а если даже возьму, не смогу вымолвить ни слова. Меня сейчас трясет при мысли о нем.

Я сжала кулак – так, что мои костяшки пальцев стали белыми, и сказала себе:

«Не бойся. Кем бы он ни был, как бы у него ни была повернута голова, он всего-навсего помешанный маньяк. Ты его сможешь одолеть».

Тот факт, что он убил мою дочь, я уже смогла принять. Это было сложно, так как разум невольно цеплялся за любую надежду. Однако он это сделал – хладнокровно убил мою Джули. И только тут, при этой ужасной мысли, я почувствовала не страх, а ненависть. Как он посмел тронуть мою дочь?! Да еще и так зверски убить?! Я внезапно захотела разорвать его в клочья! Захотела уничтожить всю его сущность изнутри! Испепелить его!

Я встала, подошла к окну. Патрульная машина, как и было обещано, стояла прямо на обочине. Я увидела в ней двух полицейских – даже разглядела, как один подносит кофе ко рту, готовясь сделать глоток, а другой машет мне рукой, как бы говоря, что все в порядке, и «мы за вами присматриваем». Я махнула в ответ. Мой жест выражал благодарность.

Отвернувшись, я глянула на свой рабочий стол. Посмотрела на ноут. Он стоял и тихо ждал, когда я сяду за работу.

– Не сегодня, – сказала я ему.

Однако, продолжая смотреть, я все же думала:

«А почему бы и нет. Это поможет тебе хоть на мгновение отвлечься. К тому же эта сука Алиса не успокоится…»