— Куда ты ходила?

— На Мыс.

— В следующий раз, перед тем как убежать на реку, обязательно переоденься.

Мисс Дэлглиш посадила пенсне на переносицу и ужаснулась:

— О боже, посмотри на себя!

На школьном платье, туфлях и чулках девочки засохла грязь, руки были в золе от старой печки, лицо испачкано сажей.

— Не смей ни к чему прикасаться, пока не вымоешь лицо и руки! — не выдержала мисс Дэлглиш. — Отправляйся немедленно в ванную. Туфли и чулки оставь там.

Лилли облегченно вздохнула, хотя и не чувствовала себя особенно виноватой. Она прошла в ванную и громко запела «Vieni sul mar», только слова девочка повторяла те, которые слышала от отца:

Я хорошо помню, какой была Лилли в ту пору и какими я задавался насчет нее вопросами, долго остававшимися без ответа.

Пожилая леди предложила Лилли на выбор: обедать дома или брать с собой в школу еду. Однажды я наблюдал, как перекусывала Лилли. Она вынула чудовищный сандвич, приготовленный ею самой: между толстыми ломтями белого хлеба с маслом лежала холодная яичница, густо сдобренная томатным соусом.

— Неужели вкусно? — удивился я.

— Пальчики оближешь, — ответила Лилли. — Больше всего люблю такие сандвичи.

Она всякий раз приносила хлеб с яичницей, но как-то вынула вместо обычного чудовищного бутерброда два аккуратных сандвича с мясом, кружочками помидора и огурца, явно приготовленные не самой девочкой. Лилли выбросила овощи, а мясо съела.

— Где же твоя яичница с соусом? — удивился я.

— Мне запретили ее есть. Мисс Дэлглиш отобрала бутылку с соусом, хотя он был мой собственный.

— Где ты его достала?

— Купила, — ответила Лилли.

Я понял, что она имела в виду, а через два дня Лилли опять принесла томатный соус и стала сдабривать им аккуратные сандвичи с мясом.

— Мисс Дэлглиш отдала бутылку? — поинтересовался я.

— Нет. Я раздобыла новую и припрятала ее, — призналась девочка. — Уж очень я люблю томатный соус, Кит! Только его бы и ела.

Я часто наблюдал, как Лилли уплетала свои сандвичи, облизывая перепачканные пальцы, и хотя я был ее ровесником, уже тогда, подстегиваемый любопытством или увлеченный игрой воображения, удивленно спрашивал себя, сумеет ли она когда-нибудь прижиться у мисс Дэлглиш. Девочка приходила на занятия в самых дорогих форме и туфлях, какие только мог предоставить магазин мистера Уильямса, но школьная форма была для нее такой же постылой, как тюремный халат для заключенного. Одним словом, Лилли не хотела полностью приспособиться к внезапным переменам в ее жизни; я знал, что между ней и мисс Дэлглиш ни надень не прекращалось противоборство, будто каждая из них задалась одной целью — в конце концов победить.

Мы видели, как мисс Дэлглиш влияла на Лилли, ведь девочка целыми днями была с нами — в школе, на улице, на реке. Однако от нашего взора ускользало то, что и Лилли, в свою очередь, влияла на мисс Дэлглиш, мы поняли это слишком поздно. Нам трудно было представить себе, как они жили вместе в большом доме изо дня в день, из месяца в месяц — мисс Дэлглиш, стремившаяся переиначить Лилли на свой лад, и младшая Стьюбек, которая упорно сопротивлялась ей, хотя и становилась совсем другим человеком.

Но кое-какие черточки их бытия все-таки становились известны всем. Так, мы знали, что мисс Дэлглиш была строга с воспитанницей, но знали мы и то, что девочка не особенно тяготилась тиранией пожилой леди. Суровая мисс Дэлглиш, наверное, понимала, что Лилли нуждается в ласке и тепле, которых сама она дать не могла. Поэтому она купила девочке шотландского терьера по кличке Тилли.

Со временем он стал удивительно похож на свою маленькую хозяйку. Это был выносливый песик, по-собачьи преданный Лилли. Нравом он обладал независимым и даже стал своего рода городской знаменитостью, поскольку часто убегал из крепости Дэлглишей и бродил по улицам на своих коротких лапах, перевертывал мусорные бачки, гонялся за кошками; сразу было ясно, кого песик любил, а к кому питал неприязнь, свое дружелюбие терьер выражал с каким-то особым достоинством, словно давая понять, что не нуждается в чужой снисходительности. Тилли был благородной собачкой и кусал только тех, кто норовил поддеть его ногой, — маляра Джека Саута, полицейского сержанта Джо Коллинса, торговца зерном и другими сельскохозяйственными товарами Дормэна Уокера и аптекаря мистера Хаулэнда (отца Поли). Терьер никогда не трогал детей и, хотя они тянулись поиграть с ним, предпочитал держаться от них подальше. Тилли часто заглядывал в церкви, в суд, мэрию, раз или два появлялся в школе к вящему удовольствию всех учеников, кроме маленькой Стьюбек, которая с позором отправляла его домой. Гуляя с Лилли, терьер был благовоспитан, послушен, скромен, хотя на самом деле притворялся паинькой только ради своей хозяйки. Тилли ходил с ней на реку, плавал и нырял вместе с нами; он не пасовал при встрече с большими собаками, но тотчас давал деру, если его заставали на чужом дворе, — песик знал почти все закоулки в городе. Мы хорошо изучили характер Тилли, точно такой же, как у его хозяйки.

Мы привыкли к Лилли, для нас она по-прежнему была крепкой, ловкой, озорной девчонкой, и мало кто заметил, каким образом она превратилась в одну из первых учениц. Она держалась независимо с преподавателями, и казалось, приобретала свои знания самостоятельно, без их помощи. Поэтому девочка оставалась загадкой для учителей, но они уже заговорили о ней с уважением и даже стремились найти подход к Лилли, хотя их и раздражала ее независимость. В школе, вероятно, знать не знали о том, что по вечерам Лилли продолжала учебу в библиотеке мисс Дэлглиш; пожилая леди с увлечением занималась со своей одаренной воспитанницей, и Лилли схватывала налету все, чему ее должны были научить в классе. Наверное, это и входило в планы мисс Дэлглиш, более того, домашние занятия по французскому, английскому и истории уже знаменовались существенными успехами, хотя в школе девочка не стремилась щегольнуть своими знаниями. Если ее вызывали, она отвечала коротко и по существу, но от себя ничего не добавляла, и я не припомню случая, чтобы Лилли сама о чем-нибудь спрашивала учителей.

Обнаружив, что Лилли много читает, мисс Ярдли — она преподавала у нас английский и была особенно внимательна к девочке — захотела выяснить, какие книги маленькая Стьюбек брала из библиотеки мисс Дэлглиш, но не сумела вызвать ученицу на откровенность и решила посетить дом пожилой леди, чтобы все разузнать самой. Мисс Ярдли осмотрела библиотеку и побеседовала с мисс Дэлглиш, однако учительница совершила ошибку, сообщив на другой день в классе о своем визите.

— Лилли, недавно ты прочитала две книги Генри Хэндела Ричардсона [7], — начала мисс Ярдли. — Пожалуйста, расскажи, о чем они и что ты о них думаешь.

— Откуда вы это знаете? — спросила Лилли.

— От мисс Дэлглиш.

— Вы не имеете права выспрашивать про меня! — возмутилась девочка.

— Но это для твоей же пользы, Лилли. Я хотела узнать у мисс Дэлглиш, что ты читаешь, и только. В конце концов, ведь речь идет об английской литературе, а это мой предмет.

Вообше-то Лилли хорошо относилась к мисс Ярдли и никогда ей не грубила, но девочку привела в негодование сама мысль о том, что учительница навестила большой дом и еще расспрашивала о ней; да как она посмела задать хоть один вопрос?! Сама Лилли не разбалтывала секретов пожилой леди и справедливо считала, что и мисс Дэлглиш должна отвечать ей тем же. Посторонним незачем знать, что происходит за высокой деревянной оградой.

— Мисс Дэлглиш зря рассказала обо мне, — твердо сказала Лилли учительнице. — То, что я делаю дома, вас не касается, мисс Ярдли.