— Что здесь произошло, Гордон?

— До сих пор не могу без содрогания вспоминать, что она вытворяла. Она сумасшедшая.

— Но как она сюда попала? Откуда ей было известно, что меня нет?

— Должно быть, подслушала, как вы с Эдной договаривались за завтраком о поездке в город, и составила гнусный план. Во время первого перерыва между заседаниями конференции мне передали записку: Этель желала срочно видеть меня, поскольку произошло нечто ужасное, она ждет меня у двери нашего номера. В душе я знал, что следовало выкинуть записку. Но я не смог. Видимо, мной двигало любопытство и неотвязное желание отомстить — пусть хоть только словом: сказать, что она омерзительна, и посмотреть при этом в ее красивое наглое лицо. При моем появлении Этель решила, конечно, что я все еще хочу ее. Достаточно, мол, ей щелкнуть пальцами, и глупый Гордон тут как тут. Невозможно передать, что она вытворяла. Сначала были слезы, заверения, что она меня до сих пор любит, что Брэннигэн похитил ее у меня, одурманив наркотиками. Когда это не сработало, она разделась догола и, бросившись на кровать, принялась за старые штучки, которыми когда-то завлекала меня, юнца, в свою постель. Однако теперь, кроме отвращения, она у меня ничего не вызвала. Я лишь усмехнулся и ушел в ванную. Когда вышел, ее уже не было. Я не ощущал торжества. На душе было мерзко. Я запер дверь, разделся и хорошенько вымылся. Потом услышал, что кто-то ходит по номеру. Решил, это Этель прячется. Открыл, а ты стоишь с совершенно убитым видом.

— Я и была убита, — призналась Мэгги.

Он прижал ее к себе.

— Боже, как я мог быть таким идиотом? Единственное, что меня извиняет, так это жажда мести, которая мучила меня столько лет. За все, что она сделала со мной, Мэгги. Она чуть не уничтожила меня. Я не могу тебе рассказать…

— Ты должен, Гордон, тебе будет легче. Расскажи, как я тебе поведала все о Кевине. Что еще она с тобой сотворила? Я чувствую, было что-то еще… что-то ужасное.

И Гордон рассказал. Этель ждала от него ребенка, когда на сцене появился Джеральд Брэннигэн, прославленный врач, миллионер. И на глазах Гордона его возлюбленная принялась соблазнять заморского гостя.

— А с моим ребенком она оказалась быстра на расправу, — глухо проговорил Гордон. — Моментально аборт. И все.

— О, Гордон, неужели?!

— Теперь-то я понимаю, это было не самое худшее. Разве могло бы такое чудовище быть матерью моего ребенка?

— Она не любила тебя, Гордон. Ни одна любящая женщина не поступила бы так. Я никому бы не отдала твоего ребенка. Никогда!

Он обнял Мэгги за плечи.

— Я знаю.

— Я… А что, если я уже беременна? Это не точно, но не исключено. Мы ведь не предохранялись. Ты ведь не станешь проклинать меня? Гордон, я знаю, ты не захочешь, чтобы я…

Гордон не верил своим ушам.

— Я не захочу?.. — Вместо ответа он сгреб ее в объятия, едва не задушив. — Глупая, да я мечтаю, чтобы ты родила мне ребенка! И хочу, чтобы ты стала моей женой. Как можно скорее. Скажи «да», Мэгги. Прошу тебя, скажи «да». Пусть наше обручение превратится в реальность.

— Да, — засмеялась она.

Гордона слегка задел ее смех.

— Почему ты смеешься, Мэг? Я не шучу.

— Я просто представила выражение лица Бренды, когда мы сообщим ей о нашей помолвке. Я уж не говорю о мисс Кроуфорд.

— Кто такая мисс Кроуфорд?

— Не волнуйся, узнаешь. Кстати, у тебя большой дом?

— Слишком большой.

— У тебя найдется свободная комната в нижнем этаже для старой дамы в инвалидной коляске?

Он улыбнулся.

— А, так, значит, старая дама в инвалидной коляске действительно существует?

Мэгги насторожилась.

— А ты когда-нибудь в этом сомневался?

— Нет, нет. Разумеется, мы найдем свободную комнату внизу.

— Замечательно!

— Кажется, я обзавожусь не только женой, — заметил он с наигранной скорбью.

Мэгги прикусила нижнюю губку.

— Она мне заменила семью, Гордон, — умоляющим голосом пояснила Мэгги. — Ты, вероятно, думаешь, что Бренда будет против?

— Против? Да она лишь обрадуется. Она обожает тебя. Только ее глупый братец все не мог понять, какой клад она раскопала для него. Но теперь я буду всю жизнь любить мое самое драгоценное сокровище.

Мэгги прильнула к нему, подумав, что сокровище-то нашла она.

— Ты будешь моим самым верным другом, Гордон.

— Я думал, что буду твоим мужем!

— Само собой. И моим любовником. И отцом всех моих детей.

Прошла минута или две.

— Гордон, — нежно окликнула его Мэгги.

— Да?

— Что ты собирался делать, когда решил ехать на эту конференцию? То есть… ты не имел в виду ничего ужасного?

— Не хочу лгать, Мэгги. Я жаждал мести. Я намеревался поводить ее за нос, а затем отвергнуть, когда она сожгла бы все мосты, дезертировав от Брэннигэна.

— Но если таков был твой план, зачем тебе потребовалось нанимать меня и везти сюда? Не проще ли было действовать в одиночку?

— Безусловно. Но мое чувство к тебе уже начинало вытеснять остатки влияния Этель. Я убедил себя, что ты лучшее лекарство для меня и оружие против нее. И я хотел побыть с тобой наедине, Мэгги, моя любовь. Как только мне удалось найти предлог, чтобы поцеловать тебя, моя жажда мщения отошла на второй план. Единственное, о чем я жалею, так это то, что не сумел подробно объяснить Этель, как она мне противна.

— Не беспокойся, Гордон. Я сделала это за тебя. — И Мэгги рассказала о последнем столкновении.

— Не может быть! — Гордон был изумлен и восхищен одновременно. — Жаль, я этого не видел. Ты мое бесценное сокровище!

Он смеялся, страстно обнимая Мэгги.

— Я небескорыстна, Гордон. Или, вернее, была. Я должна сделать тебе признание.

Он встревожился.

— Ничего страшного, — успокоила его Мэгги. — Но, по-моему, я согласилась поехать с тобой не только потому, что мне нужна была та сумма. Втайне от себя самой я мечтала оказаться в твоих объятиях.

— Ну что ж, ничего не имею против такого признания.

— Но, по-моему, тогда я тебя не любила, Гордон. Сначала это было лишь сильное влечение.

— Но теперь-то нас связывает не только секс, верно ведь?

— О, конечно, — заверила она. — Только вот…

— Только что?

— Ты не накинешь на себя что-нибудь из одежды? Иначе я отвлекаюсь и возбуждаюсь.

— Обязательно, дорогая. Обязательно, но… после.