Проклятие!

– Позвольте спросить, вы расплатились наличными?

Канадец расхохотался.

– Макбрайд был прав, когда сказал, что вы мыслите совершенно одинаково. Только не подумайте, что это моя обычная практика. Но в данном случае я заплатил сорок пять тысяч фунтов наличными.

– Но каким образом…

– Ну-ну, мистер Рекальдо. Боюсь, я не смогу удовлетворить ваше любопытство по поводу деталей нашей сделки. Но готов заверить: я не в проигрыше. Даже при том, как обстоят дела в настоящее время, акции стоят вдвое больше того, что я заплатил. Оглянитесь, сэр, присмотритесь к этому месту на обратном пути. Вам ясно?

– Ясно, – сдержанно отозвался Рекальдо. – Передача денег состоялась вчера вечером?

Канадец ответил загадочной улыбкой и больше ничего не сказал. Из чего сержант сделал вывод, что именно по этой причине Суини скрылся: ждал, когда завершится сделка. И теперь вполне мог испариться.

– Выходит, вы обскакали О'Дауда?

Мур-Робертсон вновь рассмеялся.

– Поздравляю, молодой человек. Ваш коллега этой связи не заметил. Признаю, О'Дауд мне весьма помог тем, что сунулся в это Дело и предложил Суини куда более низкую цену. Мне всего-то и осталось выяснить, что к чему, и слегка поднять ставку.

Больше Рекальдо ничего не удалось выяснить. Макбрайд, судя по всему, до сих пор был занят О'Даудом. Сержант отчаянно надеялся, что он еще не сел на хвост Вала Суини. Перед тем как отправиться домой, сержант обошел «Атлантис». Из пышного сада открывался только полукруглый ярус. Все остальное загораживала скала: пять этажей как бы встроены в естественную расселину. Живописный проект. Под ногами, подобно сияющему хрусталю, поблескивали застекленные лоджии номеров, из которых открывался бесподобный вид на бухту и пенный прибой у подножия скалы. В этом здании могли бы получиться шикарные квартиры.

Выходя из ворот, Рекальдо встретил Финбара. Остановился немного поболтать, сказал, как приятно ему было общаться с его тетей. Садовник расцвел от удовольствия и окинул взглядом «ауди», явно ожидая объяснений. Но Фрэнк, пробормотав, что разрывается на части, поспешно уехал. Он оставил машину у ресторана Лии, а ключи отнес на кухню. Его дом находился в пяти минутах ходьбы вниз по дороге, но, избегая нежелательных встреч, Рекальдо вновь проделал весь путь задами, ныряя под бельевые веревки и переступая через разломанные игрушки.

Дома он нашел карандаш, блокнот и на первой странице написал имена. Сначала компанию на яхте: Э.У., О'Дауд, В.Дж. С. и Алкиона. Теперь он знал, как зовут эту девушку. Ниже: Гил, Спейн, Кресси. И примерно посередине страницы – фамилии всех, кого допрашивал и кто возникал в последние пару дней: Роза, Флор, Мур-Робертсон, монахиня, Финбар, Мона и Мэрилин. В конце он прибавил к уравнению себя. А в другую колонку занес Блейберга, акции «Атлантис», яхту, землю и еще раз Алкиону.

Вырвал страничку, положил перед собой и начал новую. На этот раз скомпоновал имена так, как видел людей в устье во вторник. Что же это была за компания? Может быть, женщина просто решила прогуляться в солнечный день на яхте любовника и взяла с собой дочь и приятеля? Существенная поправка: яхта уже не принадлежала Вэлу Суини. Тот, кто купил судно, переименовал его в честь девушки. Это наводило на мысль о двух возможных персонажах – либо яхту приобрел О'Дауд и переименовал, чтобы угодить Э.У., либо ее купила сама Э.У. Рекальдо надолго задумался и пришел к выводу, что развлекать подобным образом неполноценную дочь вовсе не в стиле миссис Уолтер. Особенно если учесть стоимость покупки. Яхте было лет десять, таким образом, она могла потянуть самое малое на двести тысяч фунтов стерлингов. И даже больше, если сделка совершалась в ирландской валюте. Кто же оказался настолько богат? Скорее всего О'Дауд. Но он был зациклен на земле. «Земля – это все», – сказал он сержанту утром.

Какими средствами располагала миссис Уолтер, неизвестно. Скорее всего не безумными, если ей приходилось так много работать. Или эта женщина все-таки была достаточно богата? Третья и наиболее правдоподобная версия заключалась в том, что покупка яхты послужила еще одним примером объединения сил двух людей. Ну вот, это уже что-то. Кресси упомянула, что ее муж продал судно кому-то на условиях, что яхта будет швартоваться на прежнем месте, а он будет учить покупателя ходить под парусом. Но это была уловка. Яхту, видимо, намеревались немедленно перепродать с большой прибылью. С этой целью продавцы должны были найти покупателя. Кого? Рекальдо почти сразу зачеркнул «кого?» и поменял на «когда?». Когда же Суини обнаружил, что они задумали? Во вторник.

– Да-да, именно, во вторник, – произнес вслух Рекальдо. Пришла мысль: уж не предложили ли продавцы яхту хитрющему Муру-Робертсону в качестве части оплаты за акции? Но он немедленно отбросил эту мысль.

Тревожило то, что судно переименовали. «Алкиона/девушка/судно/отец?» – написал на листочке Рекальдо. Долго смотрел, а затем добавил: «О'Дауд/неизвестный/Суини. Мотив?» «Лесть/месть. Почему месть?» Он очертил небольшой круг и поместил в него Гила и Алкиону. Подумал, дописал «месть» и обвел фамилию Суини.

Кресси сказала, что муж намеревается уехать из Ирландии и что он продал или пытается продать землю. О'Дауду? Нет, только не ему, если он хотел обстряпать это дело с выгодой. Весельчак выжал бы из сделки максимум. Хотя, с другой стороны, тот же О'Дауд был в состоянии справиться с непростыми вопросами, касающимися земель вокруг дома. И занялся бы этим с охотой. Продажа собственности подобных масштабов отнимает много времени. Вполне очевидно, если только версия Рекальдо верна, Суини в последнее время буквально раздевают, лишая всего, чем он владеет. Маловероятно, чтобы этот человек не сознавал своего положения, даже при том, что в последние недели он чаще бывает пьян, чем трезв. Может, терпение все-таки наконец лопнуло? Чтобы уехать, необходимо избавиться от всего имущества. А уехать он стремился, потому что был виновен.

Этот вывод мысленно вернул Рекальдо в сад Эванджелин Уолтер, где он нашел гребенку Крессиды. У него не осталось сомнений, что в тот вечер Кресси побывала там. И он почти не сомневался, что и Спейн – тоже. В одно и то же или в разное время? А Суини? Кресси либо видела что-то страшное, либо совершила нечто такое, что заставило ее очень сильно испугаться. Испугаться не только мужа, но и его, Рекальдо. Как полицейского или возлюбленного? Зачем она лгала ему? Чтобы защитить себя, а следовательно, Гила? Или мужа? Это был самый трудный вопрос, с которым Фрэнк пока не справился.

Единственным надежным способом установления личности преступников оставался анализ ДНК. Интересно, подумал сержант, взяли ли его коллеги необходимые образцы у Спейна и у О'Дауда? Наверное, сломали головы в поисках предлога, как бы взять материал для анализа и у него. Теперь надо было каким-то образом переключить их внимание на Суини.

Пока его отсутствие не вызывало у детективов особого беспокойства. Такое поведение могло объясняться одним: они решили, что отгадали, кто убил миссис Уолтер. Сержант многое дал бы, чтобы узнать, под каким номером в их списке значится фамилия Рекальдо. Следовало приложить любые усилия и представить веские улики, прежде чем они ринутся в атаку. Время становилось решающим фактором.

Убедившись, что журналистов поблизости нет и путь свободен, Рекальдо вывел из дома собаку, посадил в джип и поехал на почту в Данкреа через Кишаум. Когда в начале четвертого он опустил письма, начал накрапывать дождь. Рекальдо впервые почувствовал, что продвигается. Он поспешно направился к лучшему в графстве рыбному ресторану «Джорджиана О», где, как сказала ему Крессида, она впервые услышала о смерти Эванджелин Уолтер.

Ресторан не работал. Заслонив от солнца глаза, Рекальдо всмотрелся в окно и увидел Джорджи О'Ши – та готовила к ужину столы. Он поскребся в стекло, и хозяйка впустила его внутрь.

– Извини, Фрэнк, мы закрыты. Но если хочешь, поджарю тебе только что пойманные гребешки.