Когда Николай Краснов вернулся в зал, бывшего оперуполномоченного Колыванова за столиком уже не было. Исчез, испарился, каким-то образом проскользнув мимо популярного певца. Официант ставил на поднос пустой бокал из-под пива. Махнул тряпкой, привел в порядок стол. Все, никаких следов пребывания парня со странным именем Марсель. И лучше с ним больше никогда не встречаться.
Солисту «Игры воображения» стало не по себе. «Что я там ему наговорил? Правильно ли все объяснил? Кажется, даже обидел его. А с такими людьми надо быть поосторожнее. Я должен бежать из этого города. Как можно скорее». По телефону Коля Краснов заказал билет на завтрашний поезд. Куда еще можно уехать, как не к себе на родину? В двенадцать пятнадцать поезд отойдет от перрона Казанского вокзала, и все будет в порядке. Через неделю все проблемы утрясутся. Марсель не промахивается.
Ночью он плохо спал, а едва рассвело, начал собирать вещи. Домой заезжать не хотелось, почему-то был уверен, что именно здесь, у Левы Шантеля, он в полной безопасности. Поэтому сгреб с полочки в ванной комнате зубную пасту, щетку, бритвенный прибор, салфетки, лосьон…
— Коля? — заглянул в ванную сонный Лева Шантель. — Ты чего в такую рань делаешь?
— А ты?
— Так ты ж меня разбудил! Мечешься по квартире, как угорелый, а времени еще…
— Половина седьмого.
— Иди ты! Что, уже уезжаешь?
— Нет, поезд в двенадцать пятнадцать.
— Поезд? Почему поезд? На своей «Ауди» ты долетишь за несколько часов. Всего-то пятьсот километров! А поезд весь день будет тащиться!
— Я тут у тебя взял кое-что, — Коля не среагировал на замечание Шантеля, продолжал свои сборы.
— Да ради бога! — Лев Антонович внимательно глянул на полочку.
«Подсчитывает убытки», — усмехнулся знаменитый певец, на котором Шантель уже заработал состояние.
— А почему ты решил, что я еду домой?
— А куда? Но все-таки почему не на машине? По-моему, так гораздо проще.
— Вот именно. А мне сейчас лучше, когда сложнее. Он же там живет, рядом с «Эриданом», пусть думает, что раз моя машина на стоянке возле ресторана, значит, я еще в городе.
— Следы заметаешь? Тебя отвезти на вокзал?
— Нет. И вообще, не беспокойся обо мне.
— Ну, тогда я поеду с утра по делам, и мы больше не увидимся.
— Никогда?
— Все шутишь, Коля, — укоризненно покачал головой Лев Антонович.
— И не надейся.
— Что?
— Подумал он про себя.
— Ты что, мысли читаешь?
— Чтобы читать твои мысли, вовсе не надо быть телепатом.
— Если что, звони. Я всегда готов тебе помочь. Так мы еще увидимся?
— Да.
— Когда?
— Через неделю.
— Послушай, меня тут может искать одна неприятная особа.
— Неприятная?
— Бывшая жена. Ей, как всегда, деньги нужны.
— От тебя? Несчастная!
— Она может нагрянуть сюда, — Шантель снова пропустил колкость мимо ушей. — Ты выстави ее вон.
— Даму?
— Она не дама, а стерва.
— Но тоже женского пола.
— Просто скажи, что меня нет дома, уехал, мол, по делам. Как только появится возможность — свяжусь.
— Короче, вы заходите, гости дорогие, но дома меня не будет.
— Что-то вроде того. Не надо думать, что я такой плохой. При разводе я оставил ей достаточно, алименты плачу исправно, но давать сверх того, что положено, я не намерен. По суду она у меня это вытребовать не может, вот и достает телефонными звонками. А сегодня грозилась прийти сюда.
— Потому ты и исчезаешь.
— Если не хочешь, вообще не открывай дверь.
— Нет, отчего же. Я поговорю с дамой.
— Со стервой, — поправил Шантель.
— Тем более.
— Пойду, подремлю еще часок. Стерва тоже любит поспать.
…Около девяти утра Лев Антонович уже исчез. Но торопился он напрасно, видимо, «стерва» и впрямь любила поспать, потому что звонок в дверь раздался только в половине одиннадцатого. Через полчаса Николай Краснов собирался выходить из дома. «У меня полчаса, чтобы объяснить даме, как напрасно она рассчитывает на деньги Левы Шантеля», — подумал он, отпирая дверь.
Коля Краснов был в курсе, что бывшая жена Шантеля когда-то была популярнейшей певицей, самой настоящей звездой, что у нее были толпы поклонников, полные залы и сногсшибательные туалеты. Он ожидал увидеть что угодно, но…
За дверью стояла толстая тетка с расплывшимся лицом, похожим на жирный блин. Видимо, она еще пыталась следить за собой, потому что первым делом бросались в глаза ее огромные, поистине нечеловеческие ногти, покрытые ярким лаком. Коля знал, что таковые специально наращивают в салонах, и стоит это недешево. К тому же на тетке были моднейшие дорогие джинсы и яркая джинсовая кофточка со вставками из кружев. Расплывшийся бюст натягивал тончайшие цветочки так, что они вот-вот могли лопнуть.
— Здравствуйте, — выдавил из себя Коля.
— Ты кто?
— Я? Вообще-то…
— Где Шантель?
— Он…
— А ну-ка пусти!
Тетка мощной грудью буквально снесла тщедушного солиста «Игры воображения» с пути и влетела в квартиру.
— Где он, подлец?! Левка! Где ты прячешься?! Я все равно тебя найду!
«Стерва, — тут же подумал Коля. — В кои-то веки Шантель оказался прав». Он аккуратно прикрыл за собой дверь. Дама все еще бегала по квартире и стенала. Наконец, обшарив все комнаты, кладовку, ванную и туалет и заметно запыхавшись, тяжело плюхнулась на диван в гостиной и зарыдала:
— Подлец! Он опять сбежал!
Ее огромные ногти при этом буквально раздирали синюю велюровую обивку. Коля заметно испугался. Он не так часто имел дело со стервами.
— Мадам, вы успокойтесь, пожалуйста. Хотите воды?
— Виски, — громко всхлипнула дама. — Или джин. Содовой и льда не надо.
— Хорошо. Я сделаю все, как вы скажите.
Выпив грамм сто неразбавленного джина в два судорожных, жадных глотка, она в последний раз громко всхлипнула и оставила обивку дивана в покое. Потом подняла глаза сначала на бутылку в Колиной подрагивающей руке, потом на него самого. Солист «Игры воображения» отметил, что глаза у дамы дивные, зеленоватые, с поволокой. Должно быть, в бытность свою эстрадной звездой она была замечательной красавицей.
— Я временно живу в этой квартире, — пояснил Коля. — Лев Антонович Шантель — мой продюсер.
— А! — выдохнула дама. — Он нашел себе очередную дойную корову! Мне знакомо твое лицо. Ну конечно! Николай Краснов! Как твое настоящее имя?
— Собственно… Я не брал псевдонима. Это и есть мое настоящее.
— Как тебе повезло! Как мудро ты поступил! Так ему и надо! Этой сволочи! Хоть кто-то сможет его нагреть! Молодец!
— А вы, простите…
— Что?
— Ваше имя?
— Вот. Меня уже никто не помнит! А ведь я Ирэн Можаева!
— Да ну! То есть простите.
Коля прекрасно помнил, как его мама буквально сходила по этой Ирэн Можаевой с ума. Как она одевается, как поет, как понимает женскую душу! Лицо Ирэн мелькало по телевизору чуть ли не каждый день, ее приглашали в самые популярные передачи и на все юбилейные концерты. Ей сейчас лет тридцать пять — тридцать шесть. Сорока еще нет, это точно. Но как же она располнела! И совсем исчезла с экрана.
— Что смотришь? И тебя это ждет! — зловеще прошипела Ирэн. — Да, я толстая корова! Меня уже никуда не приглашают, более того, я не могу выступать как Ирэн Можаева! Подлец Левка отсудил у меня псевдоним! Мол, это он его придумал!
Коля подумал, что у «подлеца Левки» не такая уж богатая фантазия. Ирэн, и вдруг Можаева.
— Простите, а как ваше настоящее имя?
— Ирина Васькина. По мужу Шантель.
— Ирэн Шантель — это же здорово! Куда лучше, чем… Простите.
— Ничего. Когда мы встретились с подлецом Левкой, я была Васькиной. Потом стала Ирэн Можаевой, а потом мы поженились. Я знаю, что ты думаешь. Вот сидит толстая жадная тетка, которая охотится за бывшим мужем и вымогает у него деньги. Но у меня же от него ребенок! Он, мерзавец, нарисовал себе такую официальную зарплату, что просто смешно! Он жадный, жадный, жадный! Я не так много прошу. Хотелось отправить девочку в английскую школу, как все нормальные люди делают. — («Неплохой аппетит у всех нормальных людей!») — Она должна изучать язык за границей. Я мать, я должна подумать о ее будущем. А он отец. Он просто обязан мне помочь. Ведь как все красиво начиналось! Он любил меня, безумно любил! Все любили. А как ухаживал? Я знаю, у него нет постоянной женщины. — Ирэн подняла на Колю свои замечательные глаза: — Еще джина налей.
