— Ты отдал деньги?!

— Откуда? Свои отдал. Я же сказал, что отныне буду решать все твои проблемы. Ведь для тебя это была бы неприятная встреча. Отныне я могу за тебя общаться со всеми неприятными людьми. А ты можешь общаться только со мной.

Ну вот, навязчивый поклонник уже избавился от уважительного обращения на «вы», вплотную приблизился к своему кумиру. Дальше что.

— Я не просил.

— А тебе и не надо просить. Я чувствую, что ты Эдика все равно ненавидишь. Ты просто хочешь быть добрым.

— Почему это я его ненавижу?

— А почему ты не сказал ему правду? Ты просто не хочешь с ним общаться. Тебе это неприятно. Попроси меня. Кстати, у меня его расписка. Могу завезти твоему бывшему другу, если тебе это неприятно.

— Я не один сейчас. Не могу говорить.

— Понятно. В «Эридане» с Евой. А зря. Та блондинка была очень хорошенькой. И с ней было бы проще.

— Потом поговорим, — поспешно сказал Николай Краснов. Какой-то странный взгляд был у Евы. Абонент тут же отключился. И откуда, интересно, он знает все телефоны? И домашний, и мобильный. Между прочим, номера Николай Краснова, известного певца, в телефонной книге нет.

— У тебя проблемы, Коля? — снова спросил Фонарин.

— Да. Я попал в глупую ситуацию.

— Помочь?

— Не знаю, чем тут можно помочь.

— Погоди минутку.

Господина бизнесмена отвлекли телефонным звонком, но он при посторонних говорить не стал, вышел из зала. Николай Краснов остался наедине с бывшей женой. Ева очень нежно на него смотрела. Помолчали.

— Устал, — пожаловался он. — Вдохновения нет. И нервничаю.

Ева улыбнулась. Он попытался сказать ей что-нибудь приятное:

— Хорошо выглядишь. А твои как дела? Опять с Фонариным?

Ева открыла сумочку, достала карандашик для губ. На белой накрахмаленной салфетке написала: «Я люблю тебя». Карандашик стерся до основания, последнее слово вышло бледно.

— Ты что? — испуганно оглянулся Коля и скомкал салфетку.

Ева поднялась, огладила на себе короткое красное платье. «Потанцуем?» — понял он. Ну и день сегодня! Но покорно пошел за бывшей женой. На нее смотрел весь зал: красивая, знаменитая. И что это ее сегодня потянуло на нежности? Когда Ева надевала туфли на высоких каблуках, они были почти одного роста.

Коля нежно ее обнял, прислушался к негромкой, красивой мелодии медленного танца. Потом губами нежно отодвинул с ее уха светлую прядь, тихонько шепнул:

— Аль Ахир аль Нар.

Ева отстранилась, посмотрела удивленно. Он улыбнулся:

— Самая яркая звезда в созвездии Эридана. По-арабски Аль Ахир аль Нар. В современном звучании Ахернар, в переводе «конец реки». Правда, это очень красиво?

Бывшая жена нежно прижалась, что-то совсем по-кошачьи мурлыкнула ему в ухо.

— Что-что?

— Уйдем?

— А Фонарин?

Пожала плечами. Он же вдруг с ужасом подумал, что сделает этот маньяк, если увидит их с Евой вместе. Ведь ничего хорошего не может быть, пока он существует на свете. Ничего хорошего.

— Ева, мне надо решить одну проблему, — решительно сказал он. — Ты сейчас уйдешь и оставишь нас с Виктором Петровичем наедине. Хорошо?

Отстранилась, посмотрела испуганно.

— Нет, это не из-за тебя. Другое. Хочешь, поезжай ко мне. Нет, лучше не надо. Я потом позвоню и скажу, где мы встретимся. Надо некоторое время переждать. Я тоже тебя люблю, но ты должна понять, что…

Это вылетело как-то само собой, он даже не заметил. И на выражение ее лица внимания не обратил, поскольку был сейчас увлечен решением главной своей проблемы:

— …надо себя поберечь. Все будет хорошо. Да?

Ева кивнула. Танец кончился, они вернулись на свое место. Виктор Петрович Фонарин уже был там. Глянув на Колю, он быстро отодвинул скомканную белую салфетку со следами красного карандашика для губ. Выражение его лица Коля Краснов так и не понял.

— Нам надо поговорить, — сказал солист «Игры воображения».

Ева молча потянула со стола свою маленькую красную сумочку.

— Уходишь? Совсем? — спросил ее Фонарин.

Она молча кивнула.

— Ночевать дома будешь?

Еще один кивок.

— Я поздно вернусь, возможно, не один. Ты не обращай на нас внимания и вниз не спускайся. Отдыхай, девочка.

Ева ушла, они остались за столиком вдвоем.

— Разговор серьезный, я так понимаю? — спросил Фонарин.

— Да.

Виктор Петрович тут же отключил свой мобильный телефон:

— Подождут.

Солист «Игры воображения» сделал ответную любезность.

— Ну, так что там у тебя? — спросил Фонарин.

— Помните, вы говорили, что я еще не знаю, как пугают? Теперь знаю. А еще вы сказали: «Если это случится, ты помни, к кому пойти».

— Было такое.

— Я пришел к вам. Что мне делать, Виктор Петрович?

— В чем твоя проблема? Деньги?

— Нет.

— Человек?

— Да.

— Ну, тогда это просто: нет человека, нет проблемы.

«Нет человека…» Николай Краснов просто боялся, что такая мысль может прийти ему в голову. Но после того, что сегодня случилось…

— Меня преследует одержимый. Настойчивый поклонник, человек с психическими отклонениями. Он достаточно неглуп, материально обеспечен, его нельзя подкупить, нельзя переключить на что-нибудь другое. Он слышит голоса. Я его боюсь.

— Ну, тогда от него надо избавиться.

— Как?

— Убить.

— Вы хотите, чтобы я…

Фонарин рассмеялся:

— Это дело профессионала.

— Но где же я его найду?

— Я могу устроить тебе встречу.

— Ситуация критическая. Когда?

— Да хоть завтра.

— А это действительно профессионал?

Фонарин снова рассмеялся:

— Я с другими дела не имею. Рекомендации самые надежные. Ребята побывали в Чечне, а там стрельба на поражение — это работа. Плохо ее выполняешь, значит, не выживешь. Парень, с которым меня недавно свели, вернулся оттуда год назад. Причем целый и невредимый, сохранивший здравый рассудок, что особенно ценно. Как и всем в этой жизни, ему очень нужны были деньги, а работу он в жизни всегда знал только одну: стрельбу на поражение. На нее всегда есть спрос. Сначала парень выполнял заказы сам, потом подтянул к себе других ребятишек, которые мозгами послабее. Теперь живет очень даже неплохо, в большом хорошем доме, ездит на хорошей машине, сам грязную работу не выполняет, только денежки собирает с клиентов.

— Зачем вы мне все это рассказываете?

— Он подыщет тебе самого надежного человека. Как с деньгами?

Николай Краснов достал из внутреннего кармана пиджака плотный сверток:

— У меня с собой.

— Да ты, оказывается, подготовился! А говорил, что не знаешь, как решить проблему!

— Эти деньги нужны мне были для другого. Но теперь я передумал.

— Сколько здесь?

— Двадцать тысяч долларов. Хватит?

— А что за парень?

— Мой ровесник. Без определенного рода занятий. Отец — бизнесмен, мать — главный бухгалтер городской администрации, но они далеко, километрах в пятистах отсюда. Небольшой городок, райцентр. Я там родился.

— Тогда многовато.

— Нет уж, возьмите все.

— Хорошо.

Фонарин равнодушно взял сверток, сунул его в карман:

— Вообще-то я не выступаю как посредник в таких делах. Только ради тебя, Коля. Завтра приходи сюда в это же время. Он будет сидеть за этим столиком, я предупрежу обслуживающий персонал. Дело пяти минут.

— Спасибо, Виктор Петрович. Почему вы это делаете? Ведь я и Ева… — Он посмотрел на скомканную салфетку.

— Вот именно.

Фонарин поднялся.

— Ты извини, но мне пора. Еще одна важная встреча. Если хочешь меня отблагодарить, первым делом забудь про Сашу. Не было его.

— Да. Хорошо.

— Об остальном поговорим после.

— Вы имеете в виду конкурс двойников?

Виктор Петрович кивнул.

— Я все сделаю, как вы скажете, — пообещал солист «Игры воображения».

— Я рад, что ты взялся за ум. С твоим характером, Коля, лучше плыть по течению, чем против. Потому что оно сильнее. А так, глядишь, вынесет на широкие просторы. Река-то, она вот, вокруг тебя, — Виктор Петрович кивнул на яркие буквы, горевшие над небольшой сценой: «Эридан».