Нужно же показать, как проводятся выгодные сделки, и он выставил подписанную копию «Рок-Стар» за восемьдесят фунтов.

Затем Гай стал призывать выложить сорок фунтов за букет полевых цветов. Его собрала и составила из душицы, тимьяна, скабиозы, светлых и темно-лиловых колокольчиков нянька маленького Козмо Гретель. Гермиона была на небесах.

– Гай Сеймур – самый великодушный мужчина в Ратшире, – говорила она, несколько раз поцеловав его в губы.

Найдя в себе мужество открыть совместную банковскую декларацию только сегодня утром, Джорджия с растерянной улыбкой стояла среди безделушек. Финансовый крах был полным. Она знала, что должна, засучив рукава, помогать Мериголд и Китти, но чувствовала себя парализованной на высоких каблуках и боялась заговаривать с людьми, смущенными ее славой и тоже молчавшими. Она нашла Ферди сидящим на тюке сена с шоколадным мороженым. Его оживление исчезло.

– Извини, Джорджия. Я присмотрел бы за ним, но он заморочил мне голову этим треклятым пони. Думал, мне удастся его задержать.

В маленькой белой палатке под каштанами находился предсказатель судьбы. Поскольку очередь почти рассосалась, Джорджия решила к нему обратиться.

Перед входом миловидная женщина с темными длинными волосами успокаивала прелестного ребенка, разговаривая с двумя хорошенькими рыженькими девочками:

– Мамочка ненадолго, а потом мы вернемся к Робинзгроувам и искупаемся в бассейне.

Тут же из палатки вышла еще одна рыженькая девочка, растирая слезы по щекам.

– О Дейзи, я больше не могу, – жаловалась женщина с детьми брюнетке. – Он не собирается ее бросать.

И тут Джорджия с ужасом поняла, что это Джулия. Отступать было поздно. Она была в белой рубашке, голубых школьных шортах и черных туфлях-лодочках. Сочетание смуглой веснушчатой кожи и темно-коричневых волос ошеломляло. «Уж она-то не нуждается в «Клиникс» для вен», – устало подумала Джорджия.

– О Джорджия, я не хотела сюда сегодня приходить, – всхлипнула Джулия. – Но не удержалась. Он не собирается тебя оставлять. Как ты счастлива – у тебя есть Гай.

– Пойдем, Джулия. – Дейзи обняла ее за плечи. – Нам надо домой. Извините, – повернулась она к Джорджии. – Я надеюсь, у вас все о'кей.

Нет, не все. Скинув туфли на высоких каблуках, Джорджия побежала искать Гая и обнаружила его в окружении готовых на любую помощь Джой Хиллари и леди Числеден. Он рассматривал свою фотографию в местной газете, на которой держался за хвост осла.

– У тебя есть десять фунтов? – окликнул он Джорджию.

– Нет, – прошипела та. – Если ты не можешь содержать семью, заплати хотя бы предсказателю судьбы. Я только что столкнулась около него с Джулией и Дейзи Франс-Линч.

– Джулия и Дейзи? – Гай не заметил горечи сказанного ею. – Как мило, что они заглянули. Возможно, на следующий год им удастся продать здесь несколько своих картин, а вы, Джой, получите свои проценты. Вы знаете Дейзи? Она просто прелесть. Крупный местный талант.

Затем он обратился к леди Числеден:

– Настоящий аромат дает какао «Гвендолин». В этом году я ошибся в выборе питьевого шоколада.

– Я не верю своим ушам, – сказала Джорджия. – Гай, ты знал, что Джулия придет?

– Откуда? Ведь мы не разговаривали уже несколько месяцев. Возьми себя в руки, Джорджия.

Гай отвел ее в сторону:

– Послушай, здесь же люди кругом.

– Пора проводить лотерею, – прервала их Джой Хиллари, видевшая все.

– Мне нужно сделать объявление, – отходя, проговорил Гай.

– Я очень надеюсь выиграть копенгагенский обеденный сервиз, – сказала Джой. – Так любезно со стороны Гермионы, что она подарила его нам.

– Если ей сказать, что никого не пригласите на обед, она будет за него спокойна, – пробормотал Мередит усталой Китти. – У нее на чердаке еще три таких. Она получает их каждый раз, спев в здании датской оперы «Прекрасный Копенгаген».

Другими призами были: корзинка фруктов из «Яблони», набор хрустальных бокалов, подаренный местным антикварным магазином, обед на двоих, предложенный «Небесным сонмом», и вино из «Жемчужных ворот».

Джорджия отрешенно бродила вокруг и благодарила судьбу за то, что не она вытащила злополучный билет Джулии. И вдруг ее внимание привлек пронзительный вопль, раздавшийся у цветочной палатки. Почтенная мисс Крикдейл, покинувшая палатку «почти новых вещей» для того, чтобы подсчитать, сколько же призов она выиграла, теперь торопливо приблизилась к Мериголд.

– Все мое вино выпито, – вопила она. – Целых три бутылки, и это сделал он.

Из цветочной палатки поддерживаемый мисс Парадайз-89 и – 90 в сдвинутых набок коронах выбрался Лизандер, ноги которого разъезжались в разные стороны, а взгляд не мог сфокусироваться.

– «Искусство садовника Хиллари далеко за городскими стенами», – пел Лизандер, размахивая в такт обкусанным кексом.

Джорджия сроду не видела таких пьяных. Внезапно Лизандер сверхчеловеческим усилием заставил себя повернуть голову:

– Джорджия!

Он пытался сосредоточиться:

– Дорогая, я везде тебя искал. Когда ты произнесешь речь?

Джорджия взорвалась.

– Убирайся, – кричала она, наступая на него с букетом, – к себе в манеж и никогда не возвращайся.

Все испуганно замолчали.

– Джорджия! – возопил Лизандер.

Он рванулся к ней, споткнувшись о веревку ограждения и упав на стол с призами. Копенгагенский обеденный сервиз разлетелся на кусочки, как и хрустальные бокалы и бутылки с вином.

– Не верьте в принцев, – пробормотал Боб.

– А теперь время крушить, – объявил Мередит, заходясь в истерическом смехе.

Впавшую в истерику Гермиону Джой Хиллари увела в дом священника. Гай кричал в микрофон, чтобы люди отошли от битого стекла, – лотерея пройдет позднее, и победители обязательно получат призы.

– А этот негодяй заплатит за все, – добавил он мрачно.

После того как осколки подмели, организаторы и помощники собрались у священника выпить, ведь деньги все равно были заплачены. Потрясенная Джорджия хотела одного – домой, но Гай настоял на ее присутствии.

– Надо быть последовательной и в глупости, Панда. Ты обязана продемонстрировать нам искреннее раскаяние.

Входя в дом, он рассчитывал на благодарность палаточников, но ошибся.

Гермиона после нюхательной соли, двух больших виски и ушата лести пришла в себя и отвела Джорджию в сторону. Неверно поняв, почему у нее поджаты губы, она сказала:

– Расслабься. Я восхищаюсь Гаем: на самом деле – он был так внимателен, что купил мой букет. Но я дорожу твоей дружбой и не собираюсь его поощрять. Он никак не герой моего романа.

– Почему тогда ты при каждой встрече целуешь его в проклятый рот?

Джорджия была сама в испуге от сказанного.

– О Джорджия, – склонила набок голову Гермиона. – Я специально это делаю у всех на глазах.

И, приняв молчание Джорджии за одобрение, продолжала:

– Нам всем жаль Гая, он такой милый, надежный. Но становится совсем другим, когда ты шагу ему не даешь ступить. Может быть, он и лжет тебе, но мужчины это делают от испуга. Во всяком случае, все заводят любовниц.

Гермиона понизила голос:

– Ведь за размазню ты же не хотела выходить замуж. И вообще – бери пример с Китти Раннальдини. Она знает, как себя достойно вести.

– Потому что ей всегда не хватало внимания, – огрызнулась Джорджия.

– О, я уверена, что Раннальдини удовлетворяет все ее потребности.

Отойдя от Гермионы, Джорджия осмотрелась в поисках дружеского лица, но палаточники со стаканами дешевого вина отводили глаза. Бедный Гай взвалил на себя такую ответственность. Неужели же это всегда превращает мужчин в лгунов?

– Но я же никогда такой не была, – хотела взмолиться Джорджия.

– С тобой все в порядке? – Это была Мериголд.

– Нет, и даже совсем не в порядке. Этот Лизандер!..

– Тише.

Мериголд отвела Джорджию к окну. Подоконник был покрыт пылью. Розы в вазе осыпались. Голова Джой Хиллари эту неделю не была занята домом.