Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Мериголд еще ни разу в жизни не мастурбировала, считая это вредной привычкой, но Лизандер так умел ласкать пальцами и языком, что, решив, может, она и так улетит, Мериголд набросила на храпящую рядом Патч пуховое одеяло.

– Думай о том, что тебя действительно волнует, – всегда говорил ей Лизандер.

Мериголд думала о нем. О Господи, стало так хорошо и легко, дыхание участилось. И вдруг послышался стук в окно, никак не похожий на удары веточек глицинии. Сдержав вопль, она отдернула палец от клитора и нажала на кнопку звонка для слуг.

Однако мистер Бримскомб, из-за ревматизма очень чутко спавший, еще раньше проснулся от шума автомобиля, подъехавшего к дому. У этого водителя был пульт дистанционного управления электрическими воротами, но это не мистер Хоукли, его красный «феррари* сигналил всегда. Вспомнив о лестнице, приставленной со стороны двора к окнам спальни Мериголд, мистер Бримскомб вышел на разведку.

«Жемчужина Парадайза», уникальная серебристо-розовая глициния, была выведена еще дедом садовника, унесшим секрет происхождения ее изысканного цвета и жизнестойкости с собой в могилу. Со всего света приезжали восхищаться ею, пытаясь выпросить хоть веточку. И потому в первую очередь мистер Бримскомб испугался того, что внезапно появившийся гость собирается не обокрасть или изнасиловать миссис Локтон, а срезать образец •«Жемчужины Парадайза».

Как краб проскочив лужайку, он схватился за лестницу, когда Ларри любовался невероятно эротической сценой и видом своей прекрасной жены. Лампа освещала ее манящую грудь. Однако его возбуждение сменилось ужасом, когда он увидел, что пуховое одеяло зашевелилось – должно быть, это тот самый сопляк Лизандер, не способный ее даже удовлетворить. И как только Ларри яростно забарабанил в стекло, лестницу рванули с неменьшей силой.

– Ну-ка, ворюга, спускайся, – заорал мистер Бримскомб.

Вынужденный подчиниться, Ларри оступился, схватил искривленную веточку «Жемчужины Парадайза» и, оторвав ее, рухнул прямо на вершину клумбы, где росла •«Императорская корона».

Если Мериголд, не узнав мужа, бросилась открывать двойные рамы, то бдительный мистер Бримскомб разглядел хозяина и не отделал Ларри тростью с набалдашником.

Утром Мериголд, позвонив Ферди, рассказала о случившемся.

– Вот что значит подниматься над обществом, – заметил он.

Мериголд заехидничала:

– Ларри отделался синяками и вывихом лодыжки. Он недавно вернулся из Ратминстерского госпиталя. И еще я приглашена вечером в «Четыре времени года».

– Отлично, только ты не увлекайся. Следующим утром Мериголд вызвала Ферди прямо в «Грандж».

– Мы так никуда и не пошли. Все кончилось постелью.

– Это по первому требованию? – негодуя, Ферди окунул кусок шоколадного торта в кофе. – Ужасно, Мериголд. И когда вы снова с ним увидитесь?

– Опять вечером. Он собирается оставить Никки и вернуться домой. О Ферди, я просто не смогу вас обоих достаточно отблагодарить.

– Мы старались, – Ферди спрятал выданный ему за работу чек на 10 000 фунтов стерлингов и посоветовал Мериголд в течение года держаться за Лизандера на тот случай, если Ларри опять будет смотреть налево.

– И еще нужно вернуть Картье бриллиантовый ключ.

– Как же я объясню это Ларри?

– Скажи, неэтично принимать подарки от мальчиков, если их может преподнести муж. Если он поверит, что Лизандеру по карману брошь за несколько тысяч, то встряхнется.

Мериголд была в замешательстве. Ее страшила мысль потерять Лизандера. Ведь именно благодаря ему она поняла, как стремительно Никки опутала Ларри, и легко простила мужа. И потом, если Лизандера оставить на содержании, будет возможность изредка с ним встречаться. В итоге она подарила ему двух пони для игры в поло и комплект фотографически записанных книг Дика Френсиса, ведь ее наставник был никудышный чтец.

Огорчившись тем, что Ларри приглашает Мериголд в «Четыре времени года» и, разумеется, в постель, Лизандер напился до положения риз. Разбитый наутро похмельем, он прихватил чашку кофе и отправился навестить Артура.

Обнаружилось, что старина слопал свою подстилку, – привычка, оставшаяся от тех дней, когда конь не был уверен, удастся ли в следующий раз поесть. Он возвращался к ней, совсем слабея и чувствуя себя совсем заброшенным.

– Прости меня, парень, – испуганно сказал Лизандер, обнимая Артура за шею и стараясь не замечать свежие вмятины от зубов на удилах. – Простите меня, мама и дядя Алистер, все забыл. Но будь я проклят, если не вылечу его и еще раз не наделаю шуму в Ратминстере. – И он вылил содержимое чашки в ведро, ведь Артур так любил кофе.

Покидая Мериголд, Ферди прихватил в закусочной гамбургер и приехал к Лизандеру. Он нашел его в углу стойла Артура, совершенно подавленного, прижимавшего к себе Джека, как плюшевого мишку, которого укутал олубым пальто Ферди. Лизандер был смертельно бледен и от этого выглядел неестественно. Забытый Артур молча сочувствовал, развалившись с открытыми глазами на полу, и иногда громко всхрапывал, чтобы привлечь к себе внимание хозяина.

– Сейчас тебя кое-что взбодрит, – сообщил Ферди.

– Бумаги Мериголд о разводе?

– Еще лучше.

Получив свои десять процентов комиссионных, он протянул Лизандеру чек на 9000 фунтов стерлингов, который тот равнодушно сунул в карман.

– В отличие от тебя я не считаю, что смысл жизни в деньгах.

– Ну уж, во всяком случае, они на втором месте. Ферди бросил Артуру кусочек булки от гамбургера.

– Не будь неблагодарной скотиной. Если не я, ты сидел бы на бобах, а теперь имеешь крупный банковский баланс, не считая «феррарн» и по-настоящему крутых тряпок. Сам же раньше ворчал, что хочешь выводить Долли в приличные места и жить за городом, в Ленсоне.

– Я перерос тот уровень требований и всех тех сутенеров, которые были на вечеринке «Кетчитьюн». И больше не хочу участвовать в этом спектакле. Почему мне нельзя остаться здесь и заняться восстановлением Артура?

– Ларри возвращается. Будет лучше, если ты удалишься.

– Она не должна возвращаться к этому все покупающему клоуну.

Лизандер готов был расплакаться.

– Через неделю Мериголд бросят ради какого-нибудь другого пестренького воротничка. А я ее обожаю, – добавил он вызывающе. – Присутствие этой женщины напоминает мне о маме. Я не представляю себя без нее.

– Не смеши, – уже мягче сказал Ферди. – Ты сможешь проводить с ней время несколько раз в году. А что-нибудь более серьезное отразится на твоей нервной системе.

– Не отразится, – в бешенстве ответил Лизандер.

– Да твои нервы уже как разбежавшиеся щенки. И теперь надо собрать их в кулак. Возвращаться в Лондон нет необходимости. У меня есть для тебя работенка в Чешире – потретировать одного скучающего миллиардера, обманывающего свою жену.

– А мне не интересно.

– Интересно будет, когда ты ее увидишь. Она просто восхитительна. Ты сможешь забрать с собой Артура, Тини и Джека. Кстати, там практикует потрясающий ветеринар.

Все еще лежа, Артур в ожидании кусочка булки от гамбургера открыл глаза.

– Ты обязан ехать, сделай это хотя бы ради Артура, – настаивал Ферди. – И завтра ты увидишь новые пейзажи и «порше».

14

Две недели спустя, когда Гай и Джорджия переезжали в «Ангельский отдых», все перевозившие их грузчики насвистывали «Рок-Стар», ставшую в Англии, как и в Америке, самой популярной песней.

Гай, взявший на работе недельный отпуск, целиком посвятил себя осуществлению планов. Джорджия никого не оставляла в покое и была в экстазе от разгула весны в графстве Ратшир. Цветущий терновник словно омывал белыми волнами сияющие новой зеленью поля. В первое же утро птицы разбудили их еще до рассвета. Джорджия никогда не видела столько ягнят, резвящихся на лугах, и столько нарциссов, которыми заросло все пространство вокруг озера. Певчим птицам только и оставалось веселиться в таком окружении.

Эйфория, однако, сменилась паникой, когда обнаружилось, что при переезде потеряли Первую часть партитуры к «Ант и Клео». Она не осмелилась сказать об этом Гаю, они искали бы ее вместе, а среди бумаг оставались старые любовные послания Джорджии и к ней, а также другие различные бумаги, которые не следовало ему показывать. Воодушевленная победой «Рок-Стар», новый альбом она согласилась закончить к Рождеству.

33
{"b":"16153","o":1}