Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Так жаль, – обняла она Джорджию. – Китти мне уже все рассказала. Я даже не представляю, до чего это ужасно.

Внешний вид Джорджии оттолкнул ее. Аристократический облик, о котором мужчины слагали песни, был испорчен красной сыпью. Она заметно похудела, и кожа повисла складками. Ее била дрожь.

– Бедный Динсдейл постарел еще больше, чем я. Он все время скрывается из дома, где трещат выстрелы, и ему приходится прятаться. О Боже, опять одинокая сорока.

Джорджия перекрестилась:

– Я постоянно их вижу.

– Но ведь в июле они всегда одиноки, потому что самочки выводят птенцов и охраняют гнезда, – сказала Мериголд. – Однако где же штопор? Нам обеим нужно напиться.

– Он до сих пор встречается с Джулией. О другом Джорджия говорить не могла.

– Мне бы уйти, но я как гардеробщик, который ни на что не годен, если его отлучить от вешалок.

– У меня такое было, – вздохнула Мериголд. – Как вы общаетесь с Гаем, когда вместе?

– Ужасно. Не устаем оправдываться. Я так много жаловалась на него Аннабель Хардман, что на другой день записала на автоответчике: «Ужасное положение».

– Ну-ка, – Мериголд поставила перед Джорджией большой бокал «Шардонне».

– Спасибо. Ларри настолько свински с тобой обошелся, что я ни за что не подписала бы контракт с «Кетчитьюн». Как тебе удалось заполучить мужа обратно?

– Обещай никому не рассказывать, – зашептала Мериголд. – Я купила Лизандера.

– Что?!

– Сосед Лизандера по квартире, Ферди, все организовал. Меня посадили на диету, заставили делать гимнастику. При появлении Ларри действовала совершенно бессознательно. Приодев Лизандера, я купила ему «феррари». Драгоценности мы заняли. Ларри чуть с ума не сошел от ревности, и поэтому вернулся назад.

– Да, сработало!

У Джорджии появились слабые признаки оживления, как у потерпевшего кораблекрушение при звуках вертолета.

– Лучше поздно, чем никогда, – сказала Мериголд, выкладывая копченого лосося. – Ты же знаешь, что Ларри совсем не был привязан к дому. А теперь приносит постирать свое белье и моет посуду в машине. Я думаю, может, написать Никки благодарственное письмо. Он стал просто изумителен.

В холодильнике Мериголд обнаружила увядший лимон.

– Не говоря уж о сексе и о том, что меня буквально не выпускают из объятий. Он не делает замечаний за ошибки в речи и даже доверяет мне дистанционное управление, когда мы смотрим телевизор. Вот почему я так хорошо выгляжу и уже не хочу приобщиться к масонам.

– Право, интересно, – Джорджия обнаружила, что снимает кожуру с кусочка копченого лосося, – а пройдет ли это с Гаем? Сколько ты заплатила Лизандеру?

Когда Мериголд назвала ей сумму, та только замычала:

– Я не могу себе это позволить!

– Игра стоит свеч, – убеждала Мериголд. – Тебе никакими силами не вернуть назад аванс за «Ант и Клео», а Ларри хочет во что бы то ни стало выпустить альбом к Рождеству. И он скуп до крайности. Было бы здорово заполучить Лизандера в Парадайз, уж он-то удержит Ларри в рамках, – мечтательно добавила она.

– Ты с ним спала?

– Честное слово, нет. – Мериголд скрестила пальцы. – Он нужен только для того, чтобы встряхнуть муженька. Давай-ка этим займемся. Лизандер был в Чешире, возвращая какого-то миллиардера жене, а теперь на Майорке с такой же спасательной миссией. Клянусь, они с Ферди просто находка.

25

Чувствуя себя далеко не блестяще, Лизандер отлеживался в единственном затененном месте на раскаленной палубе яхты «Леди Фиеста», пыхтящей вокруг скалистых берегов Майорки. Уже семь дней он был занят работой, хуже которой ему еще не предлагали: встряхивал сказочно богатого торговца оружием мистера Ганна, взявшего в круиз и свою страшненькую любовницу, и такую же страшненькую жену.

А Ферди еще и насмехался над предсказанием Лизандера о том, что будет страдать от морской болезни.

– Это у тебя было в школе, на гребных лодках. На крупных судах все будет по-другому.

Но дело обернулось плачевно. Как только «Леди Фиеста» покинула Гамбл, Лизандера начало выворачивать. От этого не было никакого отдохновения, особенно во время шторма в Бискайском заливе, когда вся в драгоценностях миссис Ганн подсматривала за членами экипажа, которые оказались голубыми (мистер Ганн набирал команду неразборчиво), – эти люди окружали Лизандера у его, казалось, смертного одра. В общем, мистер Ганн так приревновал миссис Ганн, двадцать четыре часа в сутки изображавшую Флоренс Найтингел, что выбросил свою подружку в Гибралтаре, и теперь так энергично трахал жену в капитанской каюте, что «Леди Фиесту» раскачивало еще сильнее, чем в Бискайском заливе.

У Лизандера был первый день отдыха. Расплавленное полуденное солнце палило, и он чувствовал себя настолько изможденным, что даже не мог наблюдать за скачками по спутниковому телевидению или дотянуться до телефона. Его больной живот был втянут еще сильнее, чем у бронзового палубного матроса в обтрепанных портках.

Он попытался сосредоточиться на вчерашней «Сан». Но бодрые астрологические прогнозы для Рыб как-то не увязывались с ужасами предыдущего дня, и он совсем впал в депрессию, прочитав опрос, в котором большинство читательниц признались, что предпочитают мужчин-книголюбов, а не дамских угодников. Лизандеру же в этом году не удалось прочитать ни одной книги. В поисках несуществующего домашнего очага он большую часть времени проводил, прижавшись к Артуру и Джеку. Однажды его напугал мистер Ганн, который, прервав любовные занятия с миссис Ганн, стал разряжать свой «Калашников». Да еще этот злосчастный Ферди, имевший отвратительную привычку, если ему нужно, поднимать Лизандера с постели, но никогда не отвечавший на телефонные звонки самого Лизандера.

Он бездумно смотрел на покрытые соснами утесы, спускавшиеся в море. Они так напоминали ежей, что Лизандеру казалось, они спрячутся вместе с домами и отелями, как только яхта к ним приблизится. И еще они напоминали Лизандеру замки из картонных коробок, приносимые им из детского сада. Мать, несмотря на раздражение отца, никогда их не выбрасывала. Он особенно по ней скучал, когда болел.

Они подходили к Пальме. «Леди Фиесту» вовсю болтало, и Лизандер удивлялся, откуда взялись силы добраться до борта, чтобы вырвало в море. Их обошла огромная яхта.

– Это «Британия», Сенди. Правда, хороша? – вздохнул матрос Грегор.

С трудом подняв бинокль, Лизандер стал высматривать принцессу Диану или королеву. Никому не говоря, он восхищался королевой еще больше, чем скачками. Если бы она случайно упала в воду, Лизандер бросился бы ее спасать, хотя в ослабленном состоянии вряд ли бы далеко уплыл. Но, может быть, принцесса Диана пришла бы на помощь. Говорят, она каждый день плавает. В воображении Лизандера монаршая особа держала его голову своими руками и мягко говорила: «Уже недалеко», буксируя к борту «Британии». Мечтая о ее длинных ногах, Лизандер задремал. Разбудил его кок, принесший трубку радиотелефона:

– Сенди, тебя человек с приятным голосом. Поскольку о его местонахождении мог знать только Ферди, Лизандер со злостью схватил трубку.

– Забери меня отсюда, ублюдок. Где тебя черти носят? Все голубые британского флота уже сделали мне предложение.

– Охолонись, – прервал его Ферди, как и Лизандер, имевший склонность к сленгу. – Чего тебе удалось добиться?

Лизандер рассказал ему и после паузы, во время которой Ферди сообщил о новом задании, издал вопль восторга:

– Сама Джорджия Магуайр! Она же великолепна. Отлично. Беру свои слова обратно. Я-то думал, у нее счастливый брак... ублюдок. Следующим же рейсом вылетаю из Пальмы.

Подожди хотя бы до завтра, – сказал Ферди, – чтобы я мог тебя встретить.

На следующий день температура поднялась до девятнадцати градусов. Ферди был рад видеть Лизандера, пробиравшегося в Гатвике через дверь с табличкой «Без деклараций». Он задыхался в пальто из верблюжьей шерсти и длинных шарфах и был перегружен беспошлинными товарами.

58
{"b":"16153","o":1}