– Я как раз это и делаю, – теперь Лизандер скармливал Джеку «Тоблерон» и, перевернув газету, принесенную Ферди, «Ивнинг стандарт» более позднего выпуска, пытался ее читать.

– «Истэндерз» через минуту, – он включил телевизор. – Потом пойдем пошатаемся по клубам, Ферд. Мой кредит уже настолько превышен, что можно спокойно увеличивать еще. Мне только обязательно надо оплатить мой гороскоп, – добавил Лизандер, переключаясь на Сифакс и Патрика Уолкена.

– Я предсказываю тебе долговую тюрьму, – сказал Ферди.

Повернувшись от телевизора, он увидел, что Лизандер лежа вскрывает коричневые конверты. Счета были ужасающими.

– Беркликард, Ледброук, Фокстрот Оскар, Трампс, Бритиш телеком, – перечислил Ферди. – Господи, телефонные счета длиннее твоего номера.

– Но здесь же не только мои.

– Все международные переговоры – твои с Долли. А какого черта ты отправил семьсот фунтов Джанет Реджер?

– Рождественский подарок Долли.

– И это еще без счетов от сапожников, седельников, ветеринаров, Интерфлоры, продуктовых, оплаты обмундирования, кузнеца; а вот письмо, где говорится, что чек за оплату спиртного не принят из-за отсутствия твоих денег в банке. Как ты умудрился выписать им чек на пятьсот фунтов?

– Та девица с большими сиськами позволила мне взять все в долг. Да это обычное дело, когда устраивается вечеринка.

Наполнив свой стакан, Лизандер налил в чашку Джека.

– В Палм-Бич я видел спутник. Скачки можно наблюдать двадцать четыре часа в сутки. Давай-ка посмотрим телевизор. Через минуту «Программа».

– Нечего тебе смотреть, – огрызнулся Ферди, аккуратно собирая счета в стопку, а коричневые конверты отправляя в корзину для бумаг. – Ты должен мне за четыре месяца аренды и завтра уже наконец можешь пойти и наняться на работу.

Лизандера передернуло.

– Сначала найди мне работу. А вообще-то я нуждаюсь в отдыхе.

– Матт Гибсон скопил пособие по безработице за шесть месяцев и теперь катается на лыжах, – неумолимо сказал Ферди.

– Я еще за всю свою жизнь никогда не копил. О'кей, завтра поеду вымогать у папочки.

Зная, как Лизандер не любит встречаться с отцом, Ферди смягчился. Позвонив приятелю, ищущему работников, Роджеру Уэствуду, он попросил его на следующий день встретиться с Лизандером.

– Есть президентская работа, – сказал Ферди, кладя трубку. – У фирмы два агентства по снабжению и поло-клуб. В конце концов, в лошадях-то ты хоть разбираешься.

Но, повернувшись, он обнаружил Лизандера крепко спящим в обнимку с Джеком, как с плюшевым медвежонком. Выглядел он не старше двенадцати. Лизандер обладал способностью спать где угодно, свернувшись калачиком на солнышке, как кот. Вздохнув, Ферди снял с него башмаки и укрыл собственным пуховым одеялом.

Ферди провел отвратительное утро с несколькими арабами (которые понятия не имели, что же им все-таки нужно, и безобразно говорили по-английски), водя их по кварталу с шикарными квартирами в Челси Харбур. Погода была еще хуже, чем вчера. Как назло рядом ни одного парковочного счетчика, и ему пришлось подъехать на своем «БМВ» к стоянке, заставив арабов пройти пару сотен ярдов под злым восточным ветром, разметавшим их накидки. И они так ко всему придирались, что Ферди счел за лучшее сбежать. Вместо того чтобы доставить арабов в Кларидж, он впихнул их в такси и вернулся к знакомому портье, который часто информировал его о вновь прибывших покупателях, желающих познакомиться с рынком квартир.

Позвонив в контору из машины, он узнал, что греческая чета вела переговоры о доме на Реднор-Уок стоимостью в полмиллиона фунтов.

Прозевав двенадцать тысяч комиссионных, Ферди плюнул на свою многолетнюю диету и уничтожил две беконные колбаски. Желая удостовериться, в курсе ли Лизандер о договоренности с Роджером Уэствудом, Ферди позвонил и ему и не получил ответа. Он выругался. Роджер был нужным человеком, потому что люди, которых он устраивал на работу, всегда имели прибыль от перепродажи домов. Отправляя к нему Лизандера, Ферди ставил на карту собственную репутацию. Пожалуй, лучше вернуться на Фонтейн-стрит и посмотреть, что там делается.

Лизандер выглядел уступчивым, а делал только то, что хотел. Ферди вспомнился живший в их семье английский сеттер, красивый, милый от природы, толстый, но настолько хитрый, что не поддавался никакой дрессировке, а реагировал только на сучек.

Дома царил хаос. Имущество Лизандера было разбросано, как листья осенью. Музыкальные и видеокассеты, телефонные книги, стаканы, остатки завтрака, переполненные пепельницы, страницы «Сан» с отчетами о скачках и несколько галстуков в беспорядке заполнили всю гостиную. Лизандер, уже одетый перед встречей, звонил Ледброуку.

– Какого черта ты не закрыл дверь в мою спальню? Ферди вырвал мокасину от Гуччи из пасти Джека.

– И почему ты выглядишь так?

Лизандер оглядел помятый серый костюм и рубашку в белую и голубую полоску.

, – Просто я надел те вещи, которые меньше всего нуждались в утюге, – сказал он, оправдываясь.

Ферди мрачно подумал, что Лизандер стащил бы одну из его рубашек, если бы они не были ему велики, и вдруг увидел пустую бутылку «Мюэ» в корзине для бумаг.

– Ты пил.

– Всего лишь полбутылки.

– Ты, мать твою, на шампанское еще не заработал.

– Я нет, – самодовольно согласился Лизандер. – Но одна невероятно милая девчушка привезла мне его из «Скорпиона». Она оставила свою визитную карточку.

Посмотрев на нее, Ферди издал стон:

– Бетти Джонсон! Ты что, сумасшедший? Это же одна из лучших журналисток в Англии.

– Ну да, она была со мной так мила и сказала, что прочитала всю дешевую информацию из Палм-Бич и теперь хочет предоставить мне возможность рассказать историю такой, как она была, а если я расскажу ей о Марте и Шерри, «Скорпион» выдаст мне «феррари». Ферди побелел:

– Надеюсь, ты не согласился?

– Конечно, нет, – Лизандер напустил на себя добродетельный вид. – Я не могу так поступить по отношению к Марте. Опять же и Долли это очень не понравится. Я наговорил ей на диктофон про то, как мне было приятно убегать от Элмера и видеть Шерри. Она сделала несколько фотографий и сказала, что может подыскать работу манекенщиком.

– Господи, когда ты поумнеешь? – Ферди был в отчаянии, но на упреки времени не оставалось.

Вздохнув, он поправил галстук Лизандеру, прошелся еще раз по его башмакам, наводя лоск, и стряхнул белые шерстинки Джека с костюма. Затем положил по. визитной карточке Роджера Уэствуда в каждый из нагрудных карманов Лизандера и во внутренние карманы, а в отложные манжеты записку – все от А до Я, как позвонить с дороги. Наконец он впихнул в рот Лизан-дера мятную экстражвачку, чтобы перебить перегар от шампанского, а также отдал свою последнюю двадцатифунтовую банкноту на тот случай, если понадобятся наличные.

– И еще, не забудь направить разговор с Роджером на скачки. Это единственное, в чем ты хоть сколько-нибудь соображаешь и чем можешь заинтересовать. И у тебя уже нет времени на просмотр «Нейборз». Шевелись.

Лихой водитель Лизандер прибыл к офису Роджера около Холборна на десять минут раньше назначенного и остановил свой побитый темно-зеленый «гольф» возле магазина по продаже телеаппаратуры, чтобы досмотреть «Нейборз»: участники вышли на старт в 2.15. Он был прав, болея за темно-коричневую кобылу, она действительно здорово выглядела. «Нейборз» закончилась объятиями, и это напомнило Лизандеру о возвращении этим вечером Долли. Обеспокоенная побочным эффектом от противозачаточных пилюль, которые она принимала с четырнадцати лет, Долли недавно от них отказалась, поэтому Лизандер решил, что есть смысл заскочить в соседнюю аптеку за презервативами. Он стоял у прилавка, думал о расцветке презервативов – Долли была очень требовательной, – а в магазин буквально влетела девушка, сопровождаемая звуками, напоминающими грохот тазов.

Она была очень высокой и тонкой, с прекрасными светлыми волосами, откинутыми назад, приятным ненакрашенным лицом, с черепаховым зажимом для волос. Одетая не по сезону, в серое платье-миди, девушка издавала нервные и панические звуки, словно жираф, сбежавший из зоопарка в час пик.