— Ты в своем письме о чем-то спросила?
— Спросила, кто он.
— И что он ответил?
— Вот, прочти сама.
Диана взяла письмо, которое ей передала дочь. Стоя у плиты, она пробегала взглядом слово за словом. Затем она медленно опустила листок и выключила газ под кастрюлькой. От закипевшего супа поднимался пар. Она тяжело вздохнула.
— И что этому человеку нужно на этот раз? — холодно спросила она.
— Пока не знаю. Я еще не разгадала послание.
— Я думаю, — проговорила Диана тихим от страха голосом, — нам следует поскорее разгадать шифр. И узнать, что он захотел сказать с его помощью на этот раз. Только тогда нам станет ясен тон письма.
— Хорошо. Для начала я попробую справиться с последовательностью цифр. Обычно это бывает не так сложно.
— Почему бы тебе не заняться этим, пока я готовлю обед.
Диана повернулась спиной к плите, начав расставлять тарелки и раскладывать вилки с ложками. Демонстративно принявшись хлопотать по хозяйству, она в то же время прикусила язык и велела самой себе пока воздержаться от советов.
Кивнув, дочь уселась за маленький столик в углу кухни. С минуту она понаблюдала за работой матери, и это ее ободрило. Всякий раз, когда жизнь, казалось, шла обычным своим чередом, Сьюзен казалось, что болезнь отступила и ее неуклонное развитие каким-то образом приостановилось. Она вздохнула, вынула из ящика стола карандаш и блокнот и принялась за вычисления. В самом верху страницы она написала: 524135217.Затем написала алфавит и присвоила каждой букве порядковый номер, так что первой его букве соответствовало число 1,а последней число 26.
Это, конечно, была бы наипростейшая интерпретация той последовательности цифр, с которой она имела дело, и она сомневалась, что такой подход принесет какие-нибудь плоды. Однако, с другой стороны, у нее возникло некое странное впечатление, будто ее корреспондент вовсе не хочет, чтобы она слишком уж долго билась над разгадкой его послания. Элемент игры требовался ему лишь для того, чтобы продемонстрировать, какой он умный, а также дать повод к тому, чтобы приступить к исполнению какого-то пока непонятного ей замысла. Некоторые из писавших ей читателей журнала использовали такие замысловатые и затейливые коды, что те поставили бы в тупик даже армейскую шифровальную машину. Своим возникновением они обычно бывали обязаны паранойе, которую любители головоломок нежно в себе лелеяли. Но у автора теперешнего шифра на уме явно было нечто другое. И сильнее всего Сьюзен мучило то, что она не знала, что именно.
Однако, как ей начинало казаться, ему очень хотелось, чтобы она отыскала разгадку этого шифра.
Первая ее попытка ничего не дала. Получилась полная абракадабра. По-прежнему не оставляя надежды выжать что-либо из первых пяти цифр, она попробовала представить их как «5-24-13»…Это ничего не давало, поэтому она продолжила попытки.
Мать принесла ей бокал пива, затем опять занялась стряпней и принялась что-то готовить на плите. Сьюзен медленно отхлебнула покрытого пеной коричневатого напитка, подождала, пока холод не разойдется по всему ее телу, и продолжила прежнее занятие.
Она снова записала весь алфавит, но теперь уже в обратном порядке, так чтобы под номером 1шла его последняя буква, а под номером 26— первая.
Сьюзен надула щеки и стала похожа на рыбу-шар. Она поиграла карандашом и в задумчивости принялась рисовать рыбу в углу листка, который лежал перед ней. Затем пририсовала плавник акулы, разрезающий океанскую гладь. Она снова подумала о том, почему не сразу заметила рыбу-молот, и поняла, что хищник всегда показывается лишь в тот момент, когда нападает на жертву, но никак не раньше.
Эта мысль заставила ее вернуться к цифрам.
Конечно, ключ лежит не на поверхности, но не так уж и глубоко.
Алфавит по порядку, алфавит задом наперед… что там у нас дальше?
Можно что-нибудь отнять или добавить…
Тут ей в голову пришла неожиданная догадка, и она схватила лежавшее рядом письмо.
«Мне остается добавить только одно…»
Она решила переписать всю цепочку цифр, прибавляя к каждой из них по единице. Получилось «635246328».Опять ничего не вышло. Она попробовала проделать то же самое, но в обратном порядке и снова получила какую-то галиматью.
Она отстранила листок, посмотрела на него с расстояния, потом опять положила на стол и низко склонилась над ним, вглядываясь в написанное. «Всмотрись в цифры, — посоветовала она себе. — Попробуй различные их комбинации. А что получится, если переписать последовательность заново, группируя цифры так, чтобы они образовывали другие числа?..» Так она пришла к варианту «5-24-13-5-21-7».И тут же заметила, что последние три цифры можно объединить иначе, как «2-17».Затем, опять прибавив по единице, она получила «6-25-14-6-22-8»и пожалела, что у нее нет компьютера для перебора возможных вариантов.
Продолжая следовать избранной ею методе, она опять написала числа, соответствующие буквам алфавита, но в обратном порядке и получила такую же чепуху. Потом она попробовала снова их изменить. «Разгадка где-то здесь, она близко, — говорила она себе. — Просто надо найти ключ».
Она снова отхлебнула пива. Ей с трудом удалось побороть навязчивое желание начать хаотически подставлять цифры — она прекрасно понимала, что это затянет ее в мутный буквенно-цифровой омут отчаяния, когда она забудет, с чего начинала, и будет вынуждена повторять собственные шаги. Не хуже, чем любому другому эксперту по части головоломок, ей было хорошо известно: спасение лежит в области логики.
Она еще раз взглянула на письмо. Все им написанное имеет свое значение, подумалось ей. Сьюзен была уверена: он подсказывает прибавить единицу. Но каким образом это сделать? Вот в чем заключался главный вопрос. Она постаралась отогнать чувство разочарования, возникшее из-за невозможности каким-либо образом повлиять на создавшуюся ситуацию.
Затаив дыхание, она вновь приступила к решению головоломки. Мать подошла к ней с тарелкой супа, но Сьюзен лишь отмахнулась и вновь склонилась над блокнотом. Она размышляла так: «Он хочет, чтобы я прибавила единицу. Значит, для этого ему пришлось ее предварительно вычесть из каждого числа. Это уже само по себе очень просто. Но приводит меня к тому, что я без конца получаю одни только ничего не значащие наборы букв, значит, этот путь никуда не ведет». Она снова перечитала письмо. «Алиса»и «Красная Королева». «Алиса в Зазеркалье» — так называется книга Кэрролла. Маленькая литературная подсказка. «Нужно было обратить на это внимание раньше», — упрекнула она себя. Стоит посмотреть в зеркало, и все то, что представлено в перевернутом виде, станет понятным.
Она переписала цифры, переставив их в обратном порядке, и добавила к каждой по единице.
Вышло «822641526».
«Интересно, как будет правильно: 8-22-6…или 8-2-26…?»
Сьюзен торопливо расставила цифры, получив 8-2-26-4-15-26.При замене цифр буквами это дало «SYAWLA».
Мать стояла у нее за спиной.
— Вот оно, — холодно произнесла Диана и вздохнула.
Тут и дочь увидела то же, что и мать.
«ALWAYS» — «ВСЕГДА».
Сьюзен сидела, уставившись на страничку блокнота. Какое страшное слово, думала она. За спиной раздался вздох матери, и Сьюзен решила, что сейчас требуется продемонстрировать силу духа, хотя бы только для виду. Она отдавала себе отчет, что мать поймет и это, но нужно было хотя бы попытаться ее успокоить.
— Это напугало тебя, мама?
— Да, — последовал ответ.
— Почему? — спросила дочь. — Не знаю, в чем тут дело, но и меня это слово тоже пугает. Хотя в нем нет угрозы. В нем даже нет никакого намека на то, что за всем этим не стоит обычный любитель интеллектуальной игры. Такое случалось и раньше.
— Что было написано в первом письме?
— «Я нашел тебя».
Диане вдруг показалось, будто она падает в разверзшуюся темную бездну, готовую поглотить ее, словно огромный водоворот. Попытавшись отогнать это чувство, она сказала себе, что письма еще ничего не доказывают. Двадцать пять лет они живут спокойно, их никто не нашел. А тот, от кого она пряталась сама и спрятала детей, давно умер. И значит, быстро и, возможно, неверно оценив ситуацию, решила Диана, эти письма как раз и являются именно тем, чем кажутся на первый взгляд: дурацкой выходкой одного из читателей журнала, где работает ее дочь. В общем и целом ничего хорошего во всем этом все равно не было. Потому она предпочла отогнать все прочие мысли, посчитав, что им с дочерью хватит и тех страхов, какие есть, а тот ее давний потаенный страх нужно оставить в прошлом. Тот человек умер. Да, он умер. Покончил с собой. И дал всем им свободно жить.
