«Тедди!»— опять послышался ей едва различимый крик. Но в это время грянул оркестр, поглотивший все звуки ночи.

Подойдя к каюте отца, Тедди постучала, а потом осторожно толкнула дверь. Внутри было темно; в воздухе витал легкий запах лосьона, которым пользовался Уорнер. На полу были разбросаны какие-то бумаги — Тедди сразу подумала, что это совершенно не вяжется с привычками ее педантично аккуратного отца. Ее бросило в дрожь.

— Папа! — окликнула она.

Неужели ей не послышалось?.. Неужели это он звал ее?..

Задыхаясь от ужаса, Тедди бросилась к телефонному аппарату и набрала указанный в настольном информационном листке номер капитанского мостика.

— Ходовая рубка, — сразу ответили ей.

— Мой отец! — закричала она. — Он… он, кажется, упал за борт!

— Мадам… — начал спокойный мужской голос.

— Он упал за борт! Скорее, черт возьми! Организуйте поиск!

«Олимпия» развернулась и шла обратным курсом, включив полную иллюминацию. Матросы с биноклями вглядывались в мерцающие волны. На всякий случай были осмотрены все судовые помещения. Никос Скурос стоял на палубе у капитанского мостика и в электронный мегафон отдавал команды экипажам двух спасательных катеров.

Двухмоторный вертолет «Аугуста-109» кружил над яхтой, прорезая ночной мрак мощными прожекторами.

— Этого нельзя допустить, — князь Генрих сокрушенно качал головой; его сердце стучало как молот — нитроглицерин уже не действовал. — Никос, прикажите капитану связаться с военно-морской базой и вызвать адмирала Маурера.

— Будет исполнено, ваше высочество. — Одного кивка Скуроса было достаточно, чтобы стоявший поблизости матрос опрометью кинулся выполнять приказ.

— Как же он мог упасть за борт? — пробормотал Генрих, не сводя глаз с темной воды.

— Несчастный случай, — ответил Скурос. — А может быть, самоубийство. Такую вероятность тоже нельзя исключать. Возможно, он запутался в финансовых проблемах… Всякое бывает.

Внезапно князь Генрих почувствовал, что силы его покидают. Сильнейший сердечный спазм отозвался в левом предплечье; острая боль пронзила грудь и шею. Генрих охнул и втянул голову в плечи.

— Что с вами, ваше высочество? — встревожился Скурос.

— Ничего страшного, — хрипло отозвался Генрих. — Продолжайте… поиски. Прошу вас.

Полоска облаков на горизонте порозовела в лучах восходящего солнца. Хьюстона Уорнера до сих пор не нашли.

Тедди прикрыла глаза рукой. Как жить без отца?

Она окаменела от горя.

— Я принесла тебе завтрак, — сказала Кристина.

Младшая принцесса собственноручно доставила из камбуза поднос в каюту Тедди.

— Я не могу есть.

— Тедди… Не знаю, как начать… Никос просил меня с тобой поговорить.

— Не надо! Не хочу ничего слышать! — В глазах Тедди блестели слезы; она отвернулась. — Зачем только мы приехали на эту злосчастную яхту!

— Тедди, прошло больше восьми часов. Твоему отцу за пятьдесят. Трудно предположить… что он мог продержаться так долго. Скурос с офицерами будут продолжать поиски еще в течение суток, но все считают, что надежды не осталось.

— Нет! Нет!

— Прости, — дрогнувшим голосом произнесла принцесса. — Если мы хоть чем-то можем тебе помочь, только скажи.

Тедди смотрела в иллюминатор на морские волны с белыми барашками пены. На воде покачивались чайки. Папа, беззвучно звала она, не отрываясь от этого зрелища. Я люблю тебя, папа. Ты мне столько дал. Я не всегда это ценила. Ты сделал меня такой, какая я есть.

Ей трудно было сосредоточиться, но в памяти сам собой возник образ мужчины в белой униформе, толкнувшего ее локтем. Можно было подумать, он слишком спешил убраться подальше от того места.

Теперь ее мысли заработали. Она вспомнила, что отец с крайней неохотой согласился на эту поездку. Незадолго перед тем, в Нью-Йорке, он сказал ей, что у него такое ощущение, будто за ним следят. Тогда она не придала этому значения, решив, что такое бывает только в кино. Однако сейчас слова отца приобрели совершенно иной смысл.

Когда яхта вошла в уютную гавань Порт-Луи, Тедди явственно ощутила безвозвратность потери.

Осознание было внезапным. Ее сердце разрывалось от горя и гнева.

Кто-то сбросил ее отца за борт. Но кто? Почему?

Тедди Уорнер выходила из женской раздевалки. Теплый ветерок раздувал ее короткую теннисную юбку.

Она направлялась к центральному корту. Ухоженная площадка была покрыта бархатистым ковром тщательно подстриженной травы. Прямо над стадионом высились гранитные стены княжеского замка. Их венчали островерхие башенки, расположенные на разных уровнях, и на каждой развевался бело-голубой государственный флаг Коста-дель-Мар.

— Небось впервые играешь против особ голубой крови? — спросил Огги Штеклер, присаживаясь рядом с ней на боковую скамейку и отбрасывая со лба прядь белых, как кудель, волос.

Ему было двадцать четыре года, но он по-прежнему позволял себе эксцентричные выходки на корте, за что его считали теннисным хулиганом.

— Допустим. А откуда ты знаешь?

— Мне ли не знать?! — Огги Штеклер так и норовил придвинуться поближе к Тедди. — Хочешь бесплатный совет? Не давай им спуску. Болельщики будут в восторге — да и княжеская семейка тоже.

Тедди выпрямила спину:

— Я и не собиралась поддаваться.

— Умница моя.

— Умница, только не твоя, — парировала Тедди.

Коста-дель-Мар казалась ей сказочной страной, больше похожей на декорацию к голливудскому фильму, чем на княжество с населением в семьдесят тысяч человек.

На трибунах, защищенных козырьками от палящего солнца, не осталось ни одного свободного места. Билеты на этот внеплановый матч, проводимый профессиональной теннисной ассоциацией, продавались по тысяче долларов. Весь сбор предполагалось направить в пользу детей-инвалидов. Болельщики не могли отказать себе в удовольствии посмотреть встречу смешанных пар: Тедди и принц Жак против Огги Штеклера и принцессы Кристины.

Тедди нервно проглотила слюну. Они с Огги ждали появления принца с принцессой.

Над трибунами пронесся оживленный гул. Потом грянула музыка: это оркестр заиграл государственный гимн Коста-дель-Мар.

На обрамленной цветочным бордюром дорожке, ведущей на стадион прямо из Вандомского замка, показались юноша и девушка в белой теннисной форме. Их сопровождали двое гвардейцев с каменными лицами. Принц Жак был высок и прекрасно сложен. Его тело покрывал ровный, глубокий загар. Плотно прилегающие темные очки не могли скрыть правильных черт его лица. У Кристины была хрупкая, изящная фигурка и роскошная копна пшеничных волос.

Трибуны встретили принца с принцессой громом аплодисментов. Зрители поднялись со своих мест.

— С ума сойти! — вырвалось у Тедди.

— Значит, ты — Тедди Уорнер, — сказала принцесса Кристина, подходя к Тедди и протягивая ей маленькую, крепкую руку.

— Да… да. Здравствуйте, ваше высочество.

Кристина непринужденно рассмеялась:

— Меня зовут Кристина. Говори мне «ты». Спасибо, что приехала к нам!

— Мы давно следим за твоими выступлениями, — сказал принц Жак, глядя на Тедди с высоты своего роста.

Хотя ему не исполнилось и восемнадцати, у него была фигура взрослого мужчины — мощный торс, широкие плечи.

Судья жестом пригласил их на корт для разминки.

Под оглушительные аплодисменты трибун Тедди, не успев прийти в себя, последовала за остальными на площадку.

Как только Тедди ступила на корт, все ее волнения как рукой сняло. Здесь принц превратился для нее в обыкновенного партнера. Она знала, что отец, занявший место в первом ряду ложи, будет ждать от нее только победы. Он всегда оставался самым страстным ее болельщиком.

Тедди охватил спортивный азарт.