Его беседа с Тедди длилась без малого три часа. Расс дал своей подопечной немало дельных советов относительно финансовых и домашних дел, связанных с имуществом отца, а напоследок порекомендовал ей надежную юридическую контору, где она могла получить консультацию по всем вопросам, касающимся ее дальнейших действий.

— Сейчас я даже думать об этом не могу, — прошептала Тедди, глотая слезы.

Однако жизнь заставила ее приступить к делам. Ей удалось вернуться в Коста-дель-Мар лишь через неделю. Летний сезон был в самом разгаре. Улицы Порт-Луи были заполнены роскошно одетыми отдыхающими, а также репортерами светской хроники, охочими до сенсаций и скандалов.

Князь Генрих через своего секретаря передал ей официальное приглашение остановиться в Вандомском замке.

Идя вслед за дворецким длинными коридорами замка, мимо открытых дверей, за которыми открывались великолепные залы, Тедди думала только об отце. Впервые она побывала в этих стенах вместе с ним.

Ей отвели поистине королевские апартаменты. Стены были обтянуты голубоватым Дамаском, полы покрыты обюссонскими коврами. На стене висела прелестная картина Сера и коллекция старинных вееров из слоновой кости. Помимо спальни с резной кроватью, здесь находилась маленькая библиотека и гостиная с нишей, где за антикварной ширмой стояли телевизор, видеомагнитофон и телефон.

Мажордом Мишель Буфэ показал ей облицованную розовым мрамором ванную, примыкающую к ней гардеробную и аппарат внутренней связи, по которому можно было связаться с другими помещениями замка, вызвать горничную, официанта или офицера службы безопасности.

— Спасибо, все замечательно, — сказала Тедди.

Когда Буфэ вышел, Тедди сняла трубку телефона и набрала номер, который дала ей Кристина.

— Ничего не могу обещать, мисс Уорнер, — говорил Фредерик Ламарше. — В моей профессии не может быть гарантий, зато случаются неприятные сюрпризы.

Его бюро примостилось на втором этаже, над магазином канцелярских принадлежностей. Сам частный детектив был жилистым темноволосым человеком лет сорока. Его разговор сопровождался типично французской жестикуляцией.

— Это понятно, — ответила Тедди.

— Но я сделаю все, что в моих силах. От вас потребуется задаток в сумме пяти тысяч костанских долларов; моя такса — сто долларов в час плюс накладные расходы. Вы будете получать еженедельные отчеты, а в особых случаях — ежедневные донесения. Разумеется, наша договоренность останется сугубо конфиденциальной.

— Ваши условия меня устраивают, — сказала Тедди, пытаясь сообразить, какого рода донесения она будет получать и к каким неприятным сюрпризам должна готовиться. — Когда вы сможете приступить?

— Как только получу ваш чек, — ответил Ламарше. — И еще одно, мисс Уорнер…

— Да?

— Насколько мне известно, вы прибыли в страну как гостья княжеского семейства. Имейте в виду, что Вандомский замок — как и Букингемский дворец в Англии, и княжеский дворец в Монако — это замкнутый мирок. Там у стен есть уши, а обслуживающий персонал подчас проявляет излишнее любопытство. N'еst-се pas? [6] Храните мои донесения в недоступном для посторонних месте.

Через неделю после приезда Тедди врачи сочли, что здоровье князя Генриха пошло на поправку. Князь попросил сына и дочерей, чтобы те больше не дежурили день и ночь у его постели, а вернулись к нормальной жизни.

— Ты уверен, что можешь нас отпустить? — переспросила Габи.

— Смело можешь меня оставить, дочь. Я хотел бы просмотреть газеты.

Габриелла в тот же день вылетела в Даллас, где ее встретил Клифф Фергюсон.

Хотя их разделяло пространство океана и расстояние в три тысячи миль, Габи и Клифф в последнее время виделись не реже чем раз в месяц. Их отношения развивались непросто. Между ними стояла его американская экспансивность и ее европейская сдержанность. Толпы его приятелей и узкий круг ее близких друзей. Его увлечение атлетическими видами спорта и ее тяга к спокойным прогулкам. Габи понимала, что такому человеку, как Клифф, было бы душно в границах маленького государства. Но он окружал ее любовью и заботой; ни один мужчина не привлекал ее так, как он. Им стало трудно обходиться друг без друга; каждый научился уважать взгляды другого.

От аэропорта до ранчо «Джакаранда» было более часа езды. Габи и Клифф обменивались новостями.

Она рассказала ему о странном исчезновении Хьюстона Уорнера с борта яхты «Олимпия».

— Наверно, власти подозревают, что здесь дело нечисто? — предположил Клифф.

— Нет, вряд ли. Не думаю. Поскольку тело так и не нашли, ничего нельзя утверждать. Ходят слухи, что он упал за борт в результате сердечного приступа. — Ей было нелегко об этом говорить. — Он был фанатиком своей работы. От кого-то я слышала, что у него и раньше бывали нелады со здоровьем, но он это скрывал, даже от дочери. О Клифф, ты бы видел, как была убита Тедди. У меня просто разрывалось сердце.

Через некоторое время Клифф гордо объявил:

— В твою честь будет устроено ночное воскресное барбекью. Надеюсь, ты захватила подходящие наряды.

Габи улыбнулась:

— Это просто замечательно, дорогой. Сколько будет приглашенных?

— Немного. Человек шестьсот или около того, — засмеялся Клифф. — Ты же знаешь: у нас в Техасе все делается на широкую ногу. Между прочим, Ребекка тебя ждет — не дождется. Хочет продемонстрировать тебе тройной аксель. Не один месяц его шлифовала.

Они въехали в высокие деревянные ворота, которые венчало имя владельца и название ранчо. До особняка надо было добираться на машине еще минут двадцать. Это внушительное белое строение стояло в тени могучих деревьев. Его окружала декоративная ограда, увитая лозой и плетистыми розами. В отдалении располагались загоны для скота, многочисленные надворные постройки и домики рабочих. Рядом с двумя теннисными кортами сверкала лазурная вода бассейна. Поблизости был сооружен крытый искусственный каток для Ребекки, которая готовилась к участию в чемпионате США.

Габриелла вдохнула полной грудью. Она любила сюда приезжать. На ранчо ей не досаждали репортеры, она всегда расхаживала в джинсах, не пользовалась косметикой и не заботилась о соблюдении этикета.

— Как я понимаю, в аэропорту произошел неприятный инцидент, — осторожно сказал Клифф. — Мне рассказал твой телохранитель.

Когда самолет приземлился, Габриеллу плотной толпой окружили зеваки, не желавшие расходиться.

— Ничего страшного. Бернар знает свое дело. Ведь такое случалось уже не раз.

— Именно это меня и беспокоит.

Габриелла пожала плечами:

— Что поделаешь, я сталкиваюсь с этим всю свою жизнь, и мои родные — тоже. Однажды Жака чуть не разорвали на части американские студентки. А еще был такой случай: посторонний проник в замок и пытался найти спальню Кристины. Даже на отца однажды набросился какой-то человек и разразился непристойностями. На такие происшествия не стоит обращать внимания, Клифф, — добавила Габи, видя, что это его не убеждает. — Иначе придется ходить по улицам под колпаком из пуленепробиваемого стекла, в сопровождении взвода автоматчиков. Такая жизнь была бы ничем не лучше тюремного заключения.

— Да я вовсе не имел в виду… Как бы то ни было, на ранчо ты в полной безопасности. В худшем случае здесь проползет техасская змеюка или во время родео сорвется с привязи бык. Потому мне тут и нравится.

На подъезде к гаражу им навстречу выбежала девочка-подросток с развевающимися каштановыми волосами, одетая в голубой тренировочный костюм.

— Папа! Габи! — Шестнадцатилетняя Ребекка Фергюсон открыла дверцу машины и бросилась на шею Габриелле. — Габи, Габи, наконец-то! Мне тебе столько нужно показать! Посмотришь мои новые платья. Тренер меня похвалил за тройной аксель. На чемпионат я надену твою цепочку — папа разрешил!

Габриелла от души смеялась, прижимая к груди восторженную дочку Клиффа, которая выглядела уменьшенной и очень женственной копией отца и так же светилась приветливостью.