Тедди и Огги Штеклер виделись нечасто, но Огги звонил почти каждый день и говорил ей слова, от которых замирало сердце. Тедди прикипела к нему всей душой и уже не мыслила без него своей жизни.

Сентябрь выдался необычно жарким. Открытый чемпионат США «US Open» проходил на кортах Национального теннисного центра во Флашинг-Медоуз, неподалеку от аэропорта «Ла-Гуардиа». Отборочные матчи, четвертьфинальные и полуфинальные встречи — все это растянулось на десять дней. Участники, измотанные жарой, падали с ног от усталости. Между тем страсти накалялись.

Тедди без труда прошла полуфинал. Теперь ее ждала решающая встреча с Рокси Эберхардт. Рокси не простила ей своего поражения в Токио. Она заявила в одном из интервью, что собирается размазать Тедди Уорнер по корту.

— А потом мы отметим мою победу на пару с Огги Штеклером, — объявила она, столкнувшись с Тедди в раздевалке после тренировки.

— Что?

Рокси усмехнулась:

— Что слышала. Я не привыкла останавливаться на полпути.

Тедди вздернула подбородок и, зайдя в душевую кабинку, включила струю на полную мощность, чтобы не слышать язвительных выпадов Рокси.

— Ну и жарища! Как в джунглях Амазонки, — сказал Л. Хьюстон Уорнер, обмахиваясь свежим номером «Уолл-Стрит джорнэл».

Он заехал за дочерью, чтобы отвезти ее пообедать.

— А знаешь, Тедди, тебе это, пожалуй, на руку, — продолжал он. — Рокси излишне возбудима. На такой жаре она может дать слабину.

— Надеюсь, — отозвалась Тедди. — Но все равно, папа, она очень здорово подготовлена.

— Вспомни, Медвежонок, в прошлом году, во время австралийского первенства, стояла такая же адская жара. Рокси превратилась в комок нервов. Она обругала судью на линии, когда тот не засчитал ей мяч. Ее тогда оштрафовали на пять тысяч. Так что от тебя требуется только одно: сохранять самообладание.

Тедди прищурилась:

— Папа, вроде бы я вижу Огги. Не возражаешь, если я на минутку задержусь?

— Ничуть, родная. Жду тебя здесь.

Тедди пробилась сквозь толпу, кишевшую на теннисном стадионе. Сегодня многие пришли посмотреть, как Андре Агасси отрабатывает свою знаменитую пушечную подачу.

Огги тоже стоял у бортика, пристально следя за каждым движением своего будущего соперника.

— Огги! Огги! Мы с отцом едем обедать, но я хотела вначале с тобой поговорить.

— Что я слышу? А меня, значит, по боку? — улыбнулся Огги, не сводя глаз с площадки.

— Папа хочет, чтобы мы с ним сегодня посидели по-домашнему, — смущенно объяснила Тедди. — Послушай, дело вот в чем. Рокси Эберхардт… ну, как бы это сказать… треплет твое имя. Понимаешь?

— Нет, Ти, честно говоря, не понимаю.

— Она болтает, будто ты… вы с ней…

Огги наконец перевел взгляд на Тедди.

— Что ты жмешься? Выкладывай, Ти. Хочешь спросить, было ли у меня что-нибудь с Рокси?

Тедди залилась пунцовым румянцем.

— Нет, ну…

— Допустим, было, но очень давно. Еще в прошлом году, в Австралии. Я изводился от скуки, она тоже, вот мы и подумали: какого черта? Ну, и переспали пару раз. Но это ничего не значит, Тедди, честное слово.

Тедди захлестнула обида. Она не ожидала такого признания.

— Ну вот, мне завтра с ней играть, а я должна думать о всяких гадостях, — в сердцах воскликнула она.

— Почему же «должна»? Не хочешь — не думай.

— Но я так не могу!

— А это уж твои проблемы, — бросил Огги и снова отвернулся.

Тедди застыла на месте. Она торопливо смахнула набежавшие слезы.

— Извини, — сказала она, беря его под руку. — Просто я тебя очень люблю. Не могу спокойно думать про твои прежние похождения.

— Вот и не думай, Тедди, — без тени улыбки ответил Огги. — Милая моя, ты разве не знала, что я за человек? Я ни в чем тебя не обманывал. Действительно, я раньше не пропускал ни одной юбки, но встреча с тобой меня изменила. Я теперь другой. По крайней мере, изо всех сил стараюсь быть другим.

— Как я хочу тебе верить, — шепнула Тедди.

— И правильно, верь мне.

Он притянул ее к себе и поцеловал, не смущаясь присутствием спортсменов и тренеров. Кто-то в толпе присвистнул.

Со вздохом облегчения Тедди положила голову ему на плечо. К ней мало-помалу возвращалась уверенность.

Отец повез ее обедать в «Клуб 21», известнейший ресторан на углу 52-й стрит и Пятой авеню. У них еще оставалось немного времени, и они решили пройтись по ближайшим магазинам. Вдруг Тедди, поежившись, негромко сказала:

— Папа, ты, наверно, подумаешь, что у меня сдают нервы, но я почти уверена, что за нами следят.

Уорнер остановился и посмотрел через плечо:

— Кто? Этот чернявый парень в джинсах?

— Нет, не он. Смотри, вот там, высоченный тип в дорогом костюме.

Они остановились у витрины, в которой, как в зеркале, отражалась улица. Незнакомец, на которого указала Тедди, действительно был высок ростом. Элегантного покроя костюм топорщился на буграх бицепсов. Но человек прошел мимо них и скрылся в магазине, даже не взглянув в их сторону.

— Фу ты, чуть не напугала меня, Медвежонок-Тедди, — улыбнулся Хьюстон. — Нет, похоже, он просто глазеет на витрины, как и мы с тобой. А почему ты заподозрила неладное?

Тедди нахмурилась:

— Сама не знаю. Но от его взгляда мне стало не по себе.

— Может, он не мог от тебя отвести глаз. Ты же у меня красавица.

Тедди пожала плечами. Они вошли в ресторан и вскоре забыли об этом происшествии.

Над их столиком священнодействовали официанты в черных смокингах и крахмальных белых рубашках с черными галстуками-бабочками. Метрдотель Уолтер, знакомый Хьюстона, подошел, чтобы осведомиться, нет ли у них каких-либо пожеланий.

Когда им подали десерт, по залу пронесся оживленный ропот. В ресторан входила пара, сопровождаемая телохранителями в строгих темных костюмах. Женщина, необыкновенно красивая несмотря на заметную беременность, была в элегантном свободном платье. Ее темноволосый спутник мрачно смотрел исподлобья.

— Папа, да ведь это Кристина! Принцесса Кристина! А с ней, похоже, ее муж, Жан-Люк.

Принцесса уселась за столик в нише. Все присутствующие разглядывали ее, стараясь, чтобы их любопытство было не слишком очевидным. Тедди отметила, что принцесса стала еще прекраснее, чем раньше.

Она вспыхнула. У нее остались самые теплые воспоминания о Кристине. Пока она раздумывала, не следует ли ей подойти к столику принцессы и поздороваться, принцесса сама посмотрела в ее сторону и улыбнулась.

Через минуту к Тедди и Хьюстону подошел один из телохранителей и передал им приглашение присоединиться к членам княжеской семьи.

— Мы прилетели в Нью-Йорк за покупками, — сообщила Кристина, когда все расселись.

Жан-Люк почти ничего не говорил и только вежливо кивал. Тедди заметила, что он не в духе.

Кристина как ни в чем не бывало продолжала:

— Отсюда мы отправляемся в Лас-Вегас. Мне давно хотелось посмотреть, что он собой представляет. Конечным пунктом для нас станет Лос-Анджелес — там у меня назначено несколько встреч с агентами и режиссерами. Голливуд — это моя мечта.

Кристина держалась так просто и естественно, словно они виделись только вчера. Тедди поддалась нахлынувшим воспоминаниям о чудесной стране, похожей на сказочное королевство.

— Как поживает Габриелла? Как здоровье князя? Жак, я слышала, стал заправским гонщиком. Когда на свет появится твой малыш?

Смех Кристины звенел, как серебряный колокольчик:

— В марте — если не поторопится.

Потом она рассказала Тедди о последних гонках, состоявшихся в Испании.

— Отец был вне себя.

— Жак… с кем-нибудь встречается? — не подумав, спросила Тедди и тут же пожалела об этом.

Кристина испытующе посмотрела на нее.

— Он встречается с леди Филиппой Готорн. У них… довольно серьезные отношения — во всяком случае, со стороны Жака.

Довольно серьезные отношения?Тедди подумала, что это можно толковать как угодно. Но в любом случае, определенный этап в ее жизни завершился. Даже не этап — эпизод.