Наконец раздался голос оператора:

— Повторите, пожалуйста, фамилию.

— Б-е-к, — произнесла я, почти что выстреливая звуки. — Бек. С улицы Страха.

Снова повисла тишина. Я изо всех сил прижимала трубку к уху, слыша какие-то громкие щелчки. И вот оператор отозвался.

— Извините, мисс, — сказал он, — в адресной книге Шейдисайда не значится фамилии Бек.

— Я сидела и смотрела на телефон до тех пор, пока он не превратился в белое пятно. Сердце бешено колотилось, кровь пульсировала в висках.

— Почему я не могу связаться с родителями? Почему оператор не сумел их отыскать? Наш адрес должен быть в книге. Он должен там быть! Я находила его неделю назад. «Что происходит? — ломала я голову. — Почему они мне не позвонят? Неужели случилось что-то ужасное?» Нужно было выяснить, и немедленно. Я сделала глубокий вдох, стараясь унять бешено бьющееся сердце, потом поднялась и выскочила из комнаты.

— Дэнни разговаривал на краю бассейна с Мэй-Энн. Ее занятия по спасению на воде уже закончились, ученики перешли к тренировкам на мелководье. Парень держал в руках блокнот, а Мэй-Энн наклонилась к нему, читая записи.

— Дэнни, можно взять твою машину? — выкрикнула я на одном дыхании, подскакивая к ним.

Кафель обжигал босые ноги, и я наступила на тень парня, чтобы было чуть-чуть прохладнее. Зеленый купальник Мэй-Энн был влажен, мокрые волосы налипли на лоб. Она подняла глаза от блокнота и покачала головой.

— Ну вот, а я хотела поменяться с тобой вечерней сменой, — сказала она. — Собиралась немного покачать мускулы после занятий.

— Не… не могу! — выпалила я.

Помимо моей воли крик получился очень испуганным.

— Мне нужно съездить домой. Позарез!

Мэй-Энн сняла темные очки и внимательно посмотрела на меня. Было ясно, что она удивлена моим волнением. Дэнни опустил блокнот.

— У тебя дома что-нибудь случилось? Дурные вести?

— Нет, — покачала я головой, — но мне обязательно нужно туда попасть и увидеться с родителями.

Дэнни покачал головой и мельком пробежал глазами по блокноту.

— А ты им звонила?

— Не могу! — вскрикнула я резко. — Не могу дозвониться! Что-то… что-то случилось! Так можно взять машину? Шейдисайд всего в часе езды отсюда.

Дэнни нетерпеливо посмотрел в блокнот.

— Ты вернешься после полудня, чтобы сменить Арни? — спросил он.

— Да, конечно, — ответила я быстро. — Примчусь обратно сразу же. Обещаю.

— Пойдем, — сказал Дэнни, указывая взглядом на гостиницу, — дам тебе ключи.

Я подумала, что мне уже лучше. Как же удивится мама, увидев меня!

Дорога до Шейдисайда действительно заняла около часа. На полпути я увидела маленький автомобиль с откидным верхом, столкнувшийся с огромным зерновозом. Капот легковушки был смят в лепешку. Грузовик опрокинулся на бок, и зерно засыпало всю дорогу. Для движения была открыта лишь одна полоса. Водители проезжали мимо разбитых машин и рассыпанного зерна крайне медленно.

В маленькой «Королле» Дэнни не было кондиционера, и я вся взмокла. Пришлось опустить стекла, но ветерок был горячий и пыльный. «Давай, давай, давай», — подгоняла я себя мысленно, барабаня пальцами по баранке. Вот уж не думала, что будет так не терпеться попасть домой.

Я знала, что моя мама сможет разрешить все загадки. Почему же они с папой не позвонили, если не дождались звонка от меня? И почему я не могла дозвониться? Почему в трубке слышалось одно и то же сообщение: «Извините, но номер, который вы набираете, больше не существует»? Почему мое удостоверение «Кантри-клуба северного побережья» оказалось позапрошлогодним? Почему я все время видела эту утонувшую девушку в синем бикини? Почему? Почему? Почему? Эти вопросы мучили меня всю дорогу до Шейдисайда.

Наконец я увидела знакомые дома, прятавшиеся под сенью старых деревьев, кроны которых образовывали тоннель над улицей, а листва почти закрывала солнце. Только примыкающий к кладбищу высокий обрывистый холм, на котором когда-то стояла сгоревшая усадьба Саймона Фиара, был залит солнечными лучами.

Скоро впереди показался наш квартал. Дом Миллеров с торчащим посреди цветника огромным садовым гномом. Заросший травой пустырь, где мы с друзьями играли в футбол и волейбол.

Развалюха Хоганов с давно облезлыми стенами. А вот наконец и мой дом. Я притормозила. Мы жили в белом двухэтажном квадратном коттедже с зелеными рамами.

— Мама, я приехала!

Мое сердце бешено застучало. Я знала, что папа на работе, но мама должна была быть дома. Должна была! Я осторожно въехала в ворота. Парадная дверь открыта, но с улицы ничего не разглядеть. Припарковала машину, заглушила мотор и посмотрела в боковое окно. «Эй, а куда подевалась яблоня?» — удивилась я. Дерево, росшее рядом с дорожкой, оказалось срубленным. От него остался лишь пенек. Папа несколько лет собирался спилить ее, потому что яблоки сыпались прямо на дорогу.

Выбравшись из машины, я захлопнула дверцу и поморщилась. На мне были зеленая спортивная майка и белые теннисные шорты, и за время пути майка прилипла к спине. Я увидела, что без меня перед фасадом разбили новую клумбу. Красные и белые цветы смотрелись очень мило. Приближаясь к парадной, заметила движение в окне. Она дома! Я почувствовала облегчение. Взбежала по лестнице, прыгая через две ступени, и нетерпеливо проскользнула в прихожую.

— Мама! — закричала я.

Стоявшая в коридоре женщина выронила вазу с цветами, и стекло разлетелось с громким звоном. Цветы упали к ее ногам в образовавшуюся лужу воды.

— Кто… кто ты?! — воскликнула она, глядя на меня испуганными голубыми глазами.

Женщина была невысокой и хрупкой, с темными волосами, в которых уже виднелись седые пряди. Ее сгорбленные плечи покрывал цветастый халат, висевший на ней мешком. Прежде мы никогда не встречались, и я решила, что это наша новая соседка.

— Простите, что напугала вас, — выдавила я, глядя на рассыпанные по полу цветы. — Моя мама дома?

— Твоя мама?

Женщина отступила, выбираясь из лужи. Один длинный цветочный стебель прилип к ее туфле.

— Она дома? — повторила я.

В горле внезапно пересохло.

— Я здесь одна, — ответила женщина, пытаясь стряхнуть цветок с ноги. — Ты, наверное, ошиблась домом.

— Нет, — возразила я быстро и обвела взглядом небольшую комнату. — Мы живем здесь, но…

Зеленые стулья, парные кушетки, непривычные обои в цветочек. Неужели без меня сделали ремонт?

— Так как объяснить твое вторжение? — спросила женщина. Она уперлась руками в бока и сурово поглядела на меня прищуренными глазами.

— Но это мой дом, — только и нашлась я, что ответить. — Вы не знаете, когда вернется мама? Она…

Женщина смотрела на меня молча. В ее бледно-голубых глазах проступил страх. Может быть, решила, что ее собираются ограбить? Но что она делала в нашем доме?

— Тебе лучше уйти, — сказала она холодно.

— Вы не поняли. — Мой голос сделался высоким и дрожащим. — Я здесь живу и ищу…

— Кого ты ищешь? — спросила женщина резко. — И кто ты такая?

— Я Линдси, Линдси Бек. Видите ли…

— Дочь Беков?! — громко вскрикнула она и обхватила лицо руками.

— Да.

— Ты ищешь дочь Беков? — спросила женщина.

Ее лицо побелело, а светлые глаза увлажнились.

— Нет, — начала было я, но она перебила:

— Дочь Беков? Разве ты не слышала?

— О чем? — У меня к горлу подкатил ком.

— Как ни печально об этом говорить, — ответила женщина, все еще пряча лицо в ладонях, — но она умерла.

— Что?! — невольно вскрикнула я.

— Дочь Беков умерла, — повторила женщина, глядя на меня влажными глазами.

Она медленно опустила руки, и ее узкие плечи еще сильнее сгорбились.

— Девочка умерла два года назад. Какая беда. Какая ужасная трагедия.

— Но это невозможно! — воскликнула я испуганным голосом, ничего не понимая.

Женщина прикрыла глаза и всхлипнула.