Меня заинтересовала эта новая разновидность оргазма. Я оторвала взгляд от текста заметки Клариссы.

— А как это может быть, что такой оргазм можно испытать только с начальником?

— Это что-то вроде запретного плода, понимаешь? Испытываешь особый восторг из-за того, что нарушаешь офисное табу. Гормоны там, нейронные цепочки, всякое такое. Наука, одним словом.

— Гм. И что, ученые это действительно доказали?

— Только не надо вот этого твоего практицизма, Сара. Мы говорим о целом новом царстве сексуальных радостей. И мы назовем его «округ Б». «Б» — это «босс». Следишь за мыслью?

— Изобретательно.

— Спасибо, дорогая. Мы стараемся.

Я мысленно всплакнула, подумав о женщинах по всей стране, которых сексуально удовлетворяют менеджеры среднего звена в костюмах с блестящей подкладкой. На экране телевизора действие переместилось с Ближнего Востока в Африку. Пейзаж другой, а клубы черного дыма точно такие же. Чьи-то измученные глаза, глядящие с такой же бесстрастностью, какую я увидела в глазах Эндрю перед тем, как отвернулась от него и вышла из дому. У меня снова встали торчком волоски на руках. Я отвела взгляд от экрана и сделала три шага к окну, выходившему на Коммершиэл-стрит. Я прижалась лбом к стеклу — я так делаю, когда пытаюсь сосредоточиться.

— У тебя все в порядке, Сара?

— Все хорошо. Слушай, будь куколкой, сходи и возьми кофе себе и мне, ладно?

Кларисса отправилась к нашей кофеварке-инвалиду. Такой же агрегат, только исправный, вполне мог бы стоять в salon de thé [17]для сотрудников Vogue.На Коммершиэл-стрит, у нашего здания, остановилась полицейская машина. С двух сторон из нее вышли офицеры в форме и посмотрели друг на друга поверх крыши машины. Один — блондин с короткой стрижкой, а у другого была лысина — круглая и аккуратная, как у монаха. Он склонил голову и прислушался к рации, висевшей у него на лацкане. Я улыбнулась, рассеянно вспомнив о проекте, который Чарли затеял у себя в детской. «Полиция. Люди, которые нам помогают» — вот как назывался его проект. Мой сын — тут и говорить нечего — на многое надеялся, но и сам не плошал. Несмотря на то что Чарли не расставался со своим бэтменским костюмом и маской, он твердо верил, что уважающие себя горожане должны быть готовы сами себе помочь.

Кларисса вернулась с двумя пластиковыми чашками кофе со сливками. В одну из них кофейная машина милостиво погрузила чистую пластиковую ложечку, а во вторую — нет. Кларисса немного растерялась. Она не могла решить, какую из двух чашек предложить мне.

— Первое важное решение редактора за день, — пошутила она.

— Легко. Я босс. Дай мне ту, что с ложечкой.

— А если не дам?

— Тогда мы можем никогда не обнаружить твой «округ Б», Кларисса. Предупреждаю.

Кларисса слегка побледнела и протянула мне чашку с ложечкой.

Я сказала:

— Мне нравится материал о Багдаде.

Кларисса вздохнула и понурилась.

— Мне тоже нравится, Сара. Отличная статья.

— Пять лет назад у нас благодаря ей был бы полный фурор. Без вопросов.

— Пять лет назад у нас был такой крошечный тираж, что нам приходилось рисковать.

— Потому наш тираж и вырос — из-за того, что мы другие. Мы — это мы.

Кларисса покачала головой:

— Стать большими и оставаться большими — не одно и то же. Ты не хуже меня знаешь, что мы не можем пичкать читателей высокоморальными историями, в то время как другие издания торгуют сексом.

— Но почему ты считаешь, что наши читатели отупели?

— Не в этом дело. Просто я думаю, что те, кто читал нас раньше, теперь вообще перестали читать журналы. Они перешли на нечто более серьезное, и ты бы сделала то же самое, если бы просто играла в эту треклятую игру. Может быть, ты не осознаешь, как ты выросла, Сара. Ты уже могла бы издавать национальную газету.

Я вздохнула:

— Как это волнующе. Я смогла бы помещать фотки девушек «топлес» на каждой странице.

У меня вдруг зачесался отсутствующий палец. Я взглянула на полицейскую машину. Офицеры надевали форменные фуражки. Я постучала по зубам краешком мобильного телефона.

— Давай сходим куда-нибудь выпить после работы, Кларисса. Пригласи своего нового друга, если хочешь. А я приду с Эндрю.

— Серьезно? Хочешь выйти на люди. С мужем? Что, в этом сезоне все не так ужасно?

— Ужасно было пять лет назад.

Кларисса склонила голову к плечу и пытливо на меня посмотрела:

— Что ты хочешь мне сказать, Сара?

— Я ничего тебе не говорю, Клар. Ты мне слишком дорога, поэтому я ничего тебе не говорю. На самом деле я просто задаю себе вопросы. И думаю: может быть, кое-что из того, что я выбрала для себя пять лет назад, было не так уж плохо?

Кларисса сочувственно улыбнулась:

— Отлично. Только не жди, что я не стану щупать его колени под столом только потому, что он — твой муж.

— Только попробуй, Кларисса, и я назначу тебя редактором раздела гороскопов для подростков на всю оставшуюся жизнь.

Телефон у меня на столе зазвонил. Я посмотрела на часы на дисплее мобильного. Десять часов двадцать пять минут. Забавно, как в памяти остаются такие мелочи. Я взяла трубку. Звонила дежурная. Голос у нее был скучный и недовольный. В редакции Nixieдежурство на входе приравнивалось к исправительным работам. Если кто-то из девушек, работавших в редакции, вел себя слишком вызывающе, ее на неделю ссылали на ресепшн.

— Тут двое полицейских.

— О, они сюда пришли? И чего они хотят?

— Ладно, тогда угадайте с трех раз, зачем я набрала ваш номер.

— Они хотят со мной поговорить?

— Вас не зря назначили боссом, Сара.

— Иди к черту. Зачем они хотят со мной поговорить?

Пауза.

— Наверно, я могла бы их об этом спросить.

— Если нетрудно, спроси.

Более продолжительная пауза.

— Говорят, что хотят снять порнушку в нашем офисе. Говорят, что они не настоящие полицейские и что кое-что у них просто невероятных размеров.

— О, ради бога! Скажи им, что я сейчас спущусь.

Я положила трубку и посмотрела на Клариссу. Волоски у меня на руках опять зашевелились.

— Полиция, — проговорила я.

— Расслабься, — сказала Кларисса. — Тебя не обвинят в заговоре с целью свержения власти из-за публикации серьезной статьи.

На телеэкране за спиной Клариссы появился Джон Стюарт [18]. Он смеялся. Его гость тоже смеялся. На сердце у меня немного полегчало. Тем летом приходилось находить повод для смеха, притом сколько было мест, над которыми поднимался черный дым. Ты смеялся или надевал костюм супергероя или пытался испытать такой оргазм, о котором почему-то умалчивала наука.

Я спускалась по лестнице в вестибюль, шагая все быстрее и быстрее. Два офицера полиции стояли, держа фуражки в руках, почти вплотную друг к другу. Их большие кожаные ботинки выглядели довольно нелепо на моем мраморном полу. Тот офицер, что был моложе коллеги, жутко покраснел.

— Извините, пожалуйста, — сказала я, строго взглянув на дежурную, а она с озорством улыбнулась мне из-под идеально подстриженной белокурой челки.

— Сара О’Рурк?

— Саммерс.

— Прошу прощения, мэм?

— Мое профессиональное имя Сара Саммерс.

Полицейский постарше смотрел на меня абсолютно серьезно.

— Дело личного характера, миссис О’Рурк. Мы могли бы где-либо побеседовать?

Я поднялась с полицейскими в комнату для переговоров на втором этаже. Стены там розовые и сиреневые, длинный стеклянный стол.

— Хотите кофе? Или чая? Только я не могу гарантировать, что получится именно кофе или чай. Наша кофейная машина немного…

— Может быть, вам лучше сесть, миссис О’Рурк? — сказал офицер с лысиной.

В розоватом свете флуоресцентных ламп лица полицейских неестественно блестели. Они походили на персонажей черно-белого кино, подкрашенных с помощью компьютера. Тому, что выглядел старше, было, пожалуй, лет сорок пять. Молодому блондину с короткой стрижкой, наверное, двадцать два — двадцать четыре года. У него были красивые губы. Пухлые, сочные. Он не был красавцем, но меня почему-то заворожила его осанка и то, как он при разговоре опускал глаза. Ну и конечно, люди в форме всегда производят впечатление. Наверное, многие гадают, как будут относиться к полицейскому, сними тот форменную куртку.