— Я задаюсь вопросом, что у вас на уме на этот раз, Джорджана. Вы снова что-то замышляете?

Она покачала головой.

— Я просто стараюсь поднять вам настроение, Гас.

— Очень мило с вашей стороны, — миролюбиво заметил он.

Джорджи положила руки ему на грудь, играя его шейным платком. Он обнял ее за талию и склонился над ее губами… Внезапно на пороге возник дворецкий.

— Мисс Теннисон, миледи, — объявил он, смущенно кашлянув.

— Черт побери! — проворчал Седж, отстраняясь. Он уже в сотый раз подумал, что им было бы намного лучше в его поместье, там бы их не тревожили визитеры.

Джорджи вовсе не была удивлена, узнав от Сьюзен, что Том очень зол на нее и считает ее брак с Седжем чуть ли не предательством по отношению к нему.

— Это к лучшему, Сьюзен, — заверила она подругу. — Пусть сердится на меня, это только сблизит его с тобой. Ты поможешь ему утешиться, излечишь его разбитое сердце… Хотя я, по правде сказать, не думаю, что он действительно страдает. Том никогда не был по-настоящему влюблен в меня, гораздо больше его интересуют земли моего отца.

— Не знаю, нужны ли ему мои утешения, — тихо проговорила Сьюзен.

— Конечно нужны. Мой брак нанес серьезный удар по его честолюбию, и он чувствует себя уязвленным. Он нуждается в ком-то, кто помог бы ему обрести уверенность в себе, и этим человеком должна стать ты. Вот увидишь, он быстро проникнется к тебе теплыми чувствами, если ты будешь рядом.

Сьюзен улыбнулась.

— Я всегда буду рядом, если он этого захочет.

Ее все еще одолевали сомнения, и Джорджи сделала все возможное, чтобы рассеять их. Дав Сьюзен все необходимые наставления насчет того, как ей следует вести себя с Томом, она посоветовала подруге немедля поехать к нему. В противном случае роль утешительницы может взять на себя какая-нибудь другая девушка. Когда Сьюзен ушла, Джорджи подумала, не выйти ли ей на прогулку, но потом все-таки предпочла остаться дома и побыть с Седжем.

За обедом они оживленно беседовали. Дурное настроение Седжа как рукой сняло, он с удовольствием слушал болтовню Джорджи, все больше и больше заражаясь ее весельем. Ему нравилась ее простота, привычка восхищаться каждой мелочью, в этом было что-то трогательно-детское.

— Этот сервиз просто великолепен, Гас, — восхищалась она, разглядывая узор на тарелках. — Он напоминает мне китайскую вазу, которая стояла в моей спальне в Читтерн Сент Мэри.

Джорджи восхищалась буквально всем — едой, столовым серебром, обстановкой. С горничной, которая прислуживала им за столом, она разговаривала так, словно та была ее близкой подругой. От ее внимания не ускользнул кашель, который мучал девушку, и она посоветовала ей попробовать простое средство: смесь бренди с медом.

— Вы должны принимать полный стакан каждый час, и тогда вы быстро излечитесь, — учила она.

Седж рассмеялся, наливая себе и ей шампанского.

— Столовую ложку, а не стакан, Джорджи, — поправил он. — Если она выпьет целый стакан бренди, то сразу же захмелеет с непривычки.

Джорджи посмотрела на него с озорным блеском во взгляде.

— Зато, когда она протрезвеет, ее кашель сразу пройдет. Это называется интенсивной терапией.

— Вы тоже решили прибегнуть к интенсивной терапии, Джорджи? — с улыбкой осведомился Седж, наблюдая, как она осушает третий бокал шампанского.

— О, вы ведь знаете, Гас, что я обожаю шампанское! Я просто не в силах устоять.

Седж помнил, что Джорджи любит шампанское еще со времен их ужина в Литтл Биктоне, потому и приказал дворецкому принести из подвала две бутылки. Он все время наполнял бокал Джорджи, наблюдая, как ее веселость приумножается с каждым выпитым глотком. Он не замечал, что тоже захмелел, ведь он выпил вдвое больше, чем она.

— Я говорила вам, что наш прием будет маскарадом? — спросила Джорджи, отставляя пустой бокал.

— Маскарадом?

— Да. Я уже разослала приглашения и указала в них, что это бал-маскарад. Думаю, большинство гостей придет в костюмах.

— Мне эта идея кажется несколько экстравагантной, — заметил Седж. — Не забывайте, это первый бал, который мы даем, как женатая пара. Я бы предпочел, чтобы это было что-то более традиционное.

— О, Гас, вы ведь знаете мое отношение ко всяким традициям и формальностям. Я терпеть не могу все, что укладывается в традиционные рамки, потому что я сама в них не укладываюсь. — Джорджи засмеялась и положила руку поверх его руки. — Зато вы прекрасно отвечаете требованиям этикета, — продолжала она. — В вас все идеально — манеры, стиль одежды, даже черты лица. Вы аристократ до мозга костей, Гас.

— Благодарю вас, миледи. — Седж с трудом сдерживал смех. — Будучи аристократом, я хочу, чтобы моя супруга тоже вела себя в соответствии со своим титулом виконтессы. Знаете, как я представлял себе наш первый прием? Вы наденете платье, расшитое золотом и драгоценными камнями, на столько тяжелое, что оно пригвоздит вас к полу и вам придется все время стоять на месте. Я буду стоять рядом с вами и церемонно приветствовать наших гостей…

— О, вы шутите, Гас! — Джорджи от души расхохоталась, запрокинув назад голову.

Седж улыбнулся, глядя на нее, и поднес к губам свой бокал.

— Удивительно, как быстро летит время, — заметила Джорджи, взглянув на массивные стенные часы. — Мы провели за обеденным столом уже больше двух часов, Гас. А ведь мы собирались сыграть партию в шахматы, помните?

Они устроились в гостиной, смежной со спальной Джорджи. Пока Седж расставлял фигурки на шахматной доске, Джорджи с улыбкой наблюдала за ним, чувствуя, как какая-то новая нежность наполняет всё ее существо. Ей все еще трудно было поверить, что этот удивительно привлекательный мужчина — ее муж.

Она выбрала белый цвет. Сосредоточившись на игре, она тщательно обдумывала свою стратегию и сделала первый ход… Седж обыграл ее, прежде чем она успела опомниться, взяв ее короля своим конем.

— Как вам это удалось, Гас? — изумилась она, недоуменно глядя на фигурки, оставшиеся на шахматной доске.

— С помощью разума и смекалки, моя дорогая. — Седж протянул руку и ласково потрепал ее по щеке. — К тому же вы слишком много выпили сегодня. Вы вели игру неосторожно, и я сразу же разгадал все ваши планы… Впрочем, менее опытный игрок мог бы попасться в вашу ловушку.

Джорджи засмеялась.

— Вы считаете себя очень опытным игроком, не так ли, Гас? Сыграем еще одну партию?

— С удовольствием. А чтобы было еще интереснее, давайте установим ставки.

— О, это будет очень увлекательно! — с энтузиазмом воскликнула Джорджи. — Какие ставки вы предлагаете?

Они сидели друг против друга за маленьким столиком из красного дерева. Седж придвинулся поближе и прижался коленом к ее ноге.

Он недвусмысленно посмотрел на ее полные чувственные губы и уже хотел сказать, что потребует от нее поцелуй, если снова одержит победу, когда ему вдруг пришла в голову другая мысль.

— Если я выиграю, я хочу, чтобы вы мне кое-что пообещали, Джорджана, — сказал он.

Энтузиазм Джорджи сменился разочарованием.

— О, Гас, когда вы называете меня Джорджаной, вы сразу становитесь каким-то чужим, — проговорила она тоном обиженного ребенка. — Когда вы называете меня полным именем, это означает, что вы рассержены на меня. Я снова сделала что-нибудь не так?

— Меня волнует не то, что вы сделали, а то, что вы можете натворить в будущем, если не научитесь вести себя подобающим образом.

Джорджи вздохнула. Теперь она была полностью трезва — винные пары улетучились, а вместе с ними и ее веселость. Все шло так хорошо, и им было так весело вместе, и вот он опять начал читать ей нотации.

— Что я должна вам пообещать, Гас? — упавшим голосом спросила она.

— Что впредь будете вести себя в соответствии с вашим титулом, — серьезно ответил он. — Не забывайте, что вы теперь виконтесса Седжемур, и это налагает на вас определенные обязательства.

— Не нужны мне никакие обязательства! — не выдержала Джорджи. — Я предупреждала вас еще до того, как мы поженились, что не подхожу на роль вашей супруги. Я никогда не стану спокойной, холодной дамой, какой вы желаете меня видеть. Вы не можете изменить мой характер. Я просто взорвусь, если вы попытаетесь втиснуть меня в какие-то рамки!