Он до сих пор испытывал раздражение, вспоминая об их утреннем разговоре. Джорджи упорно отказывалась признавать, что теперь он ее хозяин и что, став его женой, она обязана подчиняться ему во всем. Она просто не воспринимала его всерьез, когда он пытался объяснить ей это. Под конец их разговора он не выдержал и сорвался на крик, но и это ни к чему не привело. Джорджи подошла к его креслу и, обняв его за шею, чмокнула в щеку.

— Бедный Гас, наверное, нога очень мучает вас сегодня утром, — проговорила она по-матерински нежным тоном. — Вы всегда становитесь раздражительным, когда у вас болит нога. Поэтому я нисколько не сержусь на вас, если вы повышаете на меня голос. И, кстати, я прекрасно понимаю, почему вы не пришли ко мне прошлой ночью. По-моему, вам лучше не ездить сегодня в клуб, а остаться дома и хорошенько отдохнуть. — Она наклонилась к нему и потерлась щекой о его щеку. — Я не думаю, что поездка в Глочестершир пойдет вам на пользу, — продолжала она. — Длительное путешествие может повредить вашей ноге. Нет, нет, ближайшие несколько недель нам лучше провести в Лондоне.

Седж покачал головой. Он не знал, как ему управиться с Джорджи. Она вела себя так, словно из них двоих главная она, а не он, и последнее слово всегда оставалось за ней.

Вздохнув, он взял трость и вылез из экипажа. Направляясь к массивным дубовым дверям клуба, он задавался вопросом, как прореагируют его друзья, когда он преподнесет им известие о своем бракосочетании.

Его появление было встречено гулом оживленных голосов. Любопытные взгляды устремились на него со всех сторон, и Седж понял, что здесь уже знают о том, что он обзавелся женой. Сообщение о браке должно было появиться в завтрашних газетах, но слух каким-то образом уже успел распространиться, — вероятно, проболтался кто-то из его прислуги. Седж испытал сильнейшую неловкость, выслушивая поздравления друзей и их весьма двусмысленные комментарии.

— Странно, что вы появились сегодня здесь, Седжемур. Мы были уверены, что не увидим вас по крайней мере в течение ближайшей недели, — усмехнулся Десмонд Стайлз, подмигнув Седжу. — С такой юной очаровательной женой, как Джорджи, вы не должны высовывать носу из дома. Только не говорите, что с нами веселее, чем с ней.

Эти слова были встречены взрывом дружного хохота. Седж достал монокль и смерил говорящего презрительным взглядом.

— Как видите, Стайлз, я не слишком отягощен моими обязанностями мужа и нашел время, чтобы заехать сюда, — ледяным тоном парировал он.

Насмешливые реплики тут же прекратились. К своему великому удивлению, Седж заметил, что кое-кто из присутствующих поглядывает на него с завистью.

— Вы на редкость везучий мужчина, Седжемур, — с завистливым вздохом сказал лорд Смайтефилд, сын герцога Хайтауэра, сердечно поздравив Седжа и пожелав ему счастья в супружеской жизни. — Джорджи — самое настоящее чудо. Даже мой отец — и тот без ума от нее, хоть и виделся с ней лишь однажды. Он как-то сказал, что ничего не имел бы против, если бы Джорджи стала его невесткой. Я и сам, признаюсь, тоже не имел бы ничего против этого. Но вы перехитрили нас всех, Седжемур. Кто бы мог подумать, что восхитительная, несравненная Джорджи сделает вас своим избранником! И как вам только удалось покорить ее сердце?

— Седж, счастливчик! — воскликнул другой джентльмен, пожимая ему руку. — Вам досталась самая очаровательная девушка на свете. Я даже не могу пожелать вам счастья — счастье уже пришло к вам вместе с Джорджи. О, я бы многое отдал, чтобы оказаться на вашем месте!

— Могу поспорить, с Джорджи вы не будете знать ни минуты грусти, — подал голос еще один его товарищ. — Она не будет устраивать вам истерик, как жена бедняги Сент-Клэра. Взгляните на него — еще только утро, а он уже пьян. С утра первым делом приложился к бутылке бренди, а потом приехал сюда. Спешит убежать из дома, чтобы не слышать ворчания Серены, и просиживает в клубе до самой ночи.

Седж улыбался и кивал, уверяя друзей, что он прекрасно сознает, как ему повезло, чувствуя себя при этом полнейшим идиотом. Он уже собирался попрощаться и уйти, когда к нему подошел Норман Мэйхью.

— Я слышал, вы женились на мисс Картерет, Седжемур. Я задаюсь вопросом, почему вы это сделали, — она ведь совершенно не в вашем вкусе, — неодобрительным тоном проговорил Мэйхью, воздержавшись от поздравлений.

Седж смерил его уничтожающим взглядом.

— Вы считаете, что вам известны мои вкусы, Мэйхью? Может, вы имеете что-нибудь против моей супруги? Боюсь, что вы горько раскаетесь в этом, если отзоветесь о ней нелестно.

— Что вы, что вы, я вовсе не это имел в виду, — пробормотал Мэйхью, уловив угрозу в словах виконта, и поспешил отойти.

Макс, подойдя к Седжу, похлопал его по плечу.

— Ответь, старина: то, что я только что узнал о тебе и Джорджи, — правда? — не без удивления осведомился он.

— Это правда, Макс.

Макс от всей души поздравил Седжа и пожелал ему и его юной супруге всяческих благ.

— Я знал, что она не выйдет замуж за Каннингэма, — добавил он. — И ты правильно сделал, что поспешил жениться на ней, пока она не отдала свое сердце кому-нибудь другому. Тебе невероятно повезло, приятель, я не могу себе представить более подходящей жены для тебя. Джорджи будет с достоинством носить титул виконтессы Сент-Реджис.

Седж с подозрением покосился на Макса, задаваясь вопросом, не пошутил ли тот.

— О, Седж, я полностью одобряю твой выбор. И не только одобряю, — по правде сказать, я завидую тебе, — уверил его Макс, словно угадав его мысли. — Но позволь предупредить тебя на счет Мэйхью. Он ужасно недоброжелательный человек, к тому же он зол на Джорджи.

— Зол на Джорджи? Но за что?

— Понимаешь ли, Мэйхью — типичный охотник за приданым. У него самого нет ни гроша в кармане, и он надеется поправить свое финансовое положение, женившись на девушке из богатой семьи. Недавно он положил глаз на дочь лорда Вэйверли — ты, наверное, помнишь ее: она маленькая, некрасивая и одевается безвкусно. Девушка по наивности своей решила, что Мэйхью влюблен в нее, и отвечала ему взаимностью. Мэйхью, разумеется, знал, что ее родители будут против этого брака, и решил убежать с ней. Но Джорджи каким-то образом прослышала об этом и сломала его планы. Она предупредила лорда Вэйверли, чтобы тот не спускал глаз с дочери, иначе Мэйхью скомпрометирует ее. Девушка потом тоже поняла, что из себя представляет этот человек, и порвала с ним отношения. С тех пор Мэйхью возненавидел Джорджи.

Макс мог бы добавить к этому, что Мэйхью не прочь позлословить на счет Джорджи, повторяя грязные сплетни, слышанные им от какой-то дамы. Однако он знал, что в таком случае Седж немедленно вызовет Мэйхью на дуэль, а ему бы не хотелось, чтобы Джорджи, едва выйдя замуж, стала вдовой.

— Спасибо, что предупредил меня, Макс, — благодарно сказал Седж. — Конечно, такие поступки вполне соответствуют характеру Джорджи — она обожает совать нос не в свое дело… — Вспомнив, что не должен отзываться неуважительно о своей жене даже в разговоре с другом, он тут же поправился: — То есть я хотел сказать, она всегда интересуется чужими судьбами и любит помогать людям.

Он подумал, что надо как можно скорее! увезти Джорджи из Лондона, хочет она этого или нет. Она уже нажила себе одного врага, и кто знает, сколько еще наживет, если будет продолжать в том же духе.

— Нам всем известно, какое доброе и отзывчивое сердце у Джорджи, — с улыбкой подтвердил Макс. — Она всегда печется о счастье других людей, любит восстанавливать справедливость. Она не боится вмешаться, если видит, что кто-то поступает бесчестно, и совершенно не заботится о последствиях для себя. О, Джорджи — самая настоящая героиня. Она любит всех и каждого, и окружающие отвечают ей тем же. Конечно, кому-то может прийтись не по вкусу ее чрезмерная забота о благе других — тому же Мэйхью, например. Но теперь, когда она вышла замуж за тебя, у нее есть хороший защитник. Ты сумеешь оградить ее от недоброжелателей, да никто и не посмеет отозваться нелестно о супруге виконта Седжемура.