Седж злобно сжал челюсти и, подхватив трость, поспешил к стеклянным дверям, ведущим на террасу.

— Я пообещал вам, Джорджи, что помирюсь с Энн, но это невозможно, — говорил лорд Роберт. — Она отказывается разговаривать со мной. Я уверен, она больше не питает ко мне никаких теплых чувств. И мое чувство к ней тоже успело измениться за это время. Нам никогда не удастся восстановить те отношения, что связывали нас раньше.

— Вы ошибаетесь, Робин, — мягко возразила Джорджи. — Энн все еще любит вас, и вы тоже не разлюбили ее. Разве возможно разлюбить такую девушку, как Энн? У нее удивительно добрый, мягкий характер. Она обаятельна, умна. В сравнении с ней все светские красавицы кажутся пустышками. Я знаю, Робин, у вас было много увлечений, но это еще не означает, что вы неспособны любить по-настоящему. Ваша беда в том, что вы слишком красивы. Девушки сами вешаются вам на шею, а потом заявляют во всеуслышание, что вы их соблазнили. Я уже давно поняла, что все эти слухи, которые ходят о вас, сущая чепуха. Вас называют развратником и сердцеедом, как будто вы виноваты в том, что пользуетесь таким успехом у женщин. Вы красивы просто до неприличия, Робин, и вряд ли какая девушка сможет перед вами устоять.

— Вы даже представить себе не можете, Джорджи, как мне приятно слышать это от вас. Значит, вы находите меня привлекательным?

Лорд Роберт облокотился о перила террасы и устремил взгляд на Джорджи. Его глаза загадочно поблескивали в лунном свете, а длинные ресницы отбрасывали тени на его высокие скулы. Джорджи невольно залюбовалась его лицом, которое в полутьме казалось еще более красивым.

— Разве я сказала, что считаю вас привлекательным? — немного смущенно проговорила она. — То есть да, я подразумевала именно это… Но поймите меня правильно, Робин: я восхищаюсь вами с чисто эстетической точки зрения, как можно восхищаться произведением искусства. Мне приятно смотреть на вас, потому что вы красивы, однако это вовсе не означает, что мне хочется сближения с вами.

— Вам этого не хочется, Джорджи? — Роберт едва заметно улыбнулся и красивым жестом отбросил со лба прядь блестящих темных волос. — А я бы не стал возражать, если бы у вас возникло такое желание.

— Постыдитесь, сэр! — Джорджи скорчила недовольную гримасу. — Я разговариваю с вами серьезно, Робин, а вы паясничаете. Меня интересует, когда вы, наконец, помиритесь с Энн. И ведь вы обещали мне, что уладите это недоразумение.

— Я всегда выполняю свои обещания, Джорджи, когда это в моей власти. Вы попросили меня ухаживать за своей подругой Сьюзен, чтобы Каннингэм приревновал ее ко мне, и я успешно выполнил вашу просьбу. Поверьте, я приложил все усилия к тому, чтобы помириться с Энн. Но Энн никогда не простит меня… Впрочем, даже если бы она меня и простила, это бы ничего не изменило. Я не могу отдать свое сердце Энн, оно больше не принадлежит мне. Им завладела другая девушка, и я не в силах противиться этому чувству.

— О, нет, Робин, не говорите мне, что вы полюбили другую! — воскликнула Джорджи, видя, как рушатся ее планы.

— Да, Джорджи, я полюбил другую. Я полюбил самую живую, энергичную, очаровательную девушку, какую мне когда-либо случалось встречать. — Роберт отошел от перил и, приблизившись к Джорджи, взял ее руку в свои. — Она ворвалась в мою жизнь, как ураган, и перевернула в ней все вверх дном. Я больше не тот, каким был раньше. Во мне больше нет места для прежних чувств.

— Перестаньте нести вздор, Робин. — Джорджи резко высвободила руку и отступила на шаг. — Я просто ума не приложу, в кого вы могли влюбиться. Ведь в последнее время вы общались только со мной и со Сьюзен… — Она на мгновение умолкла, покусывая нижнюю губу. — Неужели это Сьюзен? Нет, Робин, только не это! Я ведь сама попросила вас уделить внимание Сьюзен, а вы взяли и влюбились в нее. Но ведь Сьюзен любит Тома, Робин, и вы прекрасно это знаете.

Лорд Роберт шагнул к Джорджи и положил руки ей на плечи. Она попятилась и прижалась спиной к мраморной колонне, недоуменно глядя на него.

— Помолчите хотя бы минуточку, Джорджи, и послушайте то, что я собираюсь вам сказать. Это очень важно. — Он приподнял ее лицо, осторожно взяв за подбородок, и заглянул ей в глаза. Свободной рукой он обнял ее за талию и привлек к себе. — Я люблю вас, Джорджи, — прошептал он. — Вас и никакую другую девушку. Я схожу по вас с ума, а вы ничего не замечаете… Вы согласны стать моей женой, любимая?

— Робин!

Джорджи была так поражена услышанным, что на какое-то мгновение словно окаменела и была не в силах пошевелиться. Воспользовавшись ее замешательством, Роберт склонился над ней и страстно поцеловал ее.

Выйдя на террасу, Седж огляделся по сторонам. Луна спряталась за облаком, и было совсем темно. Внезапно до его ушей донеслись какие-то шорохи и приглушенные голоса. Звуки доносились из самого дальнего конца террасы, которая опоясывала всю заднюю часть дома. Он понял, что там кто-то есть, однако остановился в нерешительности. Ведь это мог быть кто угодно, он вовсе не был уверен, что один из голосов принадлежит Джорджи.

В следующее мгновение луна выглянула из-за туч. Длинный луч, протянувшись от нее, высветил мраморную колонну и пару, слившуюся в страстном поцелуе. Седжу сразу же бросились в глаза огненно-рыжие волосы девушки, украшенные золотистым шелковым бантом. Конечно, это была Джорджи. В мужчине он узнал Роберта Линдхарста.

Он сорвался с места и опрометью бросился к ним, задыхаясь от гнева. Его самые худшие подозрения оправдались — Роберт решил соблазнить Джорджи и не терял времени попусту. Движимый скорее животным инстинктом, нежели разумом, он схватил соперника за плечи и оттолкнул от девушки. Размахнувшись, он изо всех сил ударил Роберта кулаком по лицу. Молодой человек, шокированный этим внезапным вторжением, не успел увернуться, и удар попал точно в цель. Пошатнувшись, Роберт упал на каменный пол террасы.

— Гас! — в ужасе закричала Джорджи. — Вы спятили, Гас? О Боже, что вы натворили! — Она опустилась на колени перед Робертом, который не подавал никаких признаков жизни. — Он потерял сознание. Помогите мне поднять его с пола.

— Помочь вам? Да пусть он катится ко всем чертям, этот грязный развратник!

Седж был так ослеплен гневом, что даже вид поверженного соперника не мог успокоить его. Он смотрел на Джорджи, которая шлепала Роберта по щекам, пытаясь привести его в чувство, и его глаза метали молнии. Джорджи, поймав его взгляд, удовлетворенно улыбнулась.

— О, Гас, в вас проснулась ревность! А я думала, вам больше нет никакого дела до меня.

— Я не ревную, — процедил Седж сквозь зубы. — Просто я умею защитить то, что принадлежит мне по праву.

Лорд Роберт тихо застонал, приходя в сознание. Джорджи коснулась его лба.

— Робин, надеюсь, с вами все в порядке? Роберт сел и потер руками виски. Гневно сверк-нув глазами, он обратился к Седжу:

— Вы думаете, что вправе поступать подобным образом, Седжемур? Но какие права вы имеете на Джорджи? Или вы записались к ней в телохранители?

— Послушайте меня внимательно, Линдхарст, — прорычал Седж. — Если вы посмеете еще хоть раз приблизиться к мисс Картерет, я отправлю вас на тот свет, клянусь честью. Я вызову вас на дуэль, и вам придется принять мой вызов, иначе в глазах всего света вы будете выглядеть трусом. Имейте в виду, я отличный фехтовальщик и очень меткий стрелок. Неважно, какое оружие мы изберем, но вас ожидает верная смерть, можете мне поверить.

— Но по какому праву, черт побери…

Роберт не без труда поднялся на ноги и сжал кулаки, но Джорджи поспешила вмешаться.

— Успокойтесь, успокойтесь, джентльмены, — примирительным тоном проговорила она, вставая между ними. Ее разбирал смех от кровожадного вида Седжа, и она покусывала нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.

— Не надо больше затевать ссор, это до добра не доводит. А вы, Роберт, пойдите умойтесь, у вас идет из носа кровь и, кажется, разбита губа.