Я продиктовал название отеля, номер телефона и повесил трубку. Все-таки с автоответчиком разговаривать не в пример легче!

Признаюсь, я чуть было не брякнул, что нахожусь сейчас в кафе на углу, но вовремя остановился. Микела могла подумать, что я ее подкарауливаю. Однако на самом деле это было не так. Но почему не так? Да, я собирался подглядывать за ней, но только в другом смысле. В каком другом смысле?.

Чтобы окончательно не запутаться в мыслях, я без всякой цели стал бродить по городу. Каждый час я звонил в гостиницу, чтобы узнать, нет ли для меня сообщений. Но мне никто не звонил, и я окончательно пал духом. Похожие чувства терзают тебя, когда ты отправляешь SМS любимой девушке, а она тебе не отвечает. Каждые три секунды ты проверяешь свой телефон, начинаешь считать минуты, секунды. Потом перечитываешь последние сообщения, которые она отправила тебе. Ведь все ее SМS, даже те, что пришли несколько дней назад, ты хранишь в памяти телефона. Они идут одно за другим, потому что все остальные ты сразу же удаляешь. Скверно, если последнее сообщение отправил именно ты, в таком случае остается только ждать. Ты, конечно, не хочешь показаться назойливым. Все, как в шахматной партии: ты думаешь, что сделал неверный ход, и моментально впадаешь в отчаяние. А вдруг она говорит своим подругам: «Он меня просто замучил своими сообщениями»? Попадая в такое положение, ты чувствуешь себя загнанным в угол и понимаешь, что уже ничего нельзя сделать. У тебя остается один-единственный выход — не писать ей больше ни строчки. А потом она тебе отвечает, и до тебя доходит, что весь этот негатив был спровоцирован тем, чего самом деле не было.

К счастью, Нью-Йорк — одно из лучших в мире развлечений. Этот город полон стимулов. Ты идешь по тротуару и вдыхаешь сменяющие друг друга ароматы. Сначала чуткий нос улавливает дразнящий запах пиццы, и вот он уже сменяется ароматом восточной кухни, но вскоре его перебивает запах каленых орешков, которые продаются на каждом углу. Жители Нью-Йорка — это особая статья. Никаких ограничений! — каждый ведет себя так, как считает нужным, и все — улыбаются. Про одежду не говорю — люди носят то, в чем им удобно. Когда я приезжаю в Нью-Йорк, мне всегда кажется, что в этом городе сосредоточен весь мир, а все остальное — это просто окраины огромного мегаполиса. Да, я городской житель, но в Нью-Йорке я чувствую себя деревенским парнем, глазеющим, открыв рот, на все эти диковинки. У меня поднимается настроение, когда я прогуливаюсь по улицам, заглядываю в витрины магазинов, и мне не важно, что я в них ничего не купил. Если есть время, я захожу в книжный, а после заглядываю в бар, чтобы поседеть в нем с чашкой чая на столе, перелистывая только что приобретенные книги или рассматривая обложки дисков. В ближайшем будущем я должен решить для себя, где мне хочется жить. Человек, живущий всю жизнь в одном и том же городе, рискует остановиться в своем развитии…

Погуляв, я вернулся в гостиницу. К четырем часам дня Микела так и не дала о себе знать.

Я спустился в бар выпить пива. Что она могла подумать, когда прослушала мое сообщение? — гадал я. Видно, что-то плохое, если так и не позвонила. В конце концов, пригласив меня в бар еще там, в Италии, она сказала, что порывает со своей прежней жизнью и хочет начать новую. Конечно, если ей неприятно видеть меня, то она может найти тысячу оправданий, чтобы отказать во встрече, но что ей стоит позвонить… А вдруг она просто не заметила моего сообщения?

Потом я услышал, как кто-то окликнул меня:

— Джакомо!

Я оглянулся и увидел Дину, сидевшую в одиночестве. Она позвала меня выпить с ней. Дина ждала своего мужа. Мы поболтали немного, но я был слишком рассеян. Мысли о Микеле не оставляли. Мне показалось, что с каждой минутой моя затея теряет очарование авантюры и все больше превращается в постыдную глупость. Но Дина была очень мила, и я почувствовал некоторое облегчение, потрепавшись с ней. Ее болтовня на короткое время позволила мне забыть обо всем.

Наш разговор прервала служащая отеля, которая позвала меня и сказала, что на мое имя поступило сообщение.

Я извинился перед Диной и пошел к конторке администратора. Женщина за стойкой протянула мне листок. На бланке отеля было написано: «Когда будешь возвращаться, не забудь привезти мне ковбойскую шляпу. Данте».

Уму непостижимо, как некстати напоминают о себе некоторые люди! Смяв листок, я поднялся в номер.

В восемь вечера я снова отправился в город. Я решил пойти в район небоскребов. У меня теплилась глупая надежда встретиться с Микелой. Хотелось на практике испытать теорию случайностей. Но все было впустую, в центре Манхэттена Микелы не оказалось. Тогда я спустился в метро. Мне нравится ездить в метро, я пользовался им во всех городах, где мне доводилось побывать. Город становится понятнее, когда ты проезжаешь под ним. Туннели метро я бы сравнил с кровеносной системой человека. Но в Нью-Йорке мне почему-то всегда сложнее ориентироваться, чем в других юродах. В парижском метро — бесспорно, лучшем в мире — я никогда не ошибался, определяя маршрут, а вот в Нью-Йорке часто путался. Но если у тебя нет спешных дел, то и заблудиться по пути довольно забавно. Иногда можно попасть в интересные места, о которых раньше и не знал ничего.

На этот раз у меня не было никакой цели. После пары поездок туда-сюда я поднялся наверх. Почувствовав голод, я остановился у лотка, чтобы перекусить хот-догом. В итоге съел три порции — в Нью-Йорке даже хот-доги особые. Потом я пошел в сторону гостиницы. Когда я проходил по одной из улиц Ист-Сайда, ко мне на тротуаре привязалась проститутка. Довольно привлекательная. Мы перебросились с ней парой фраз. Она спросила меня, откуда я.

— Итальянец, — ответил я.

— Итальянец… Здорово, я говорю по-итальянски… Идем со мной, я сосу с заглотом.

Пытаясь соблазнить меня, деваха вытащила свои груди, но потом поняла, что я не интересуюсь ее прелестями, и послала меня куда подальше. Чтобы окончательно не упасть в ее глазах, мне пришлось воспользоваться хохмочкой Сильвио, которую он отмочил во время турпоездки по проституткам:

— Прости, детка, мне некогда, я спешу. Заверни один отсос, я зайду попозже.

В номере я сразу лег. Не знаю, что стало тому причиной: хот-доги или Микела, которая так и не позвонила. Я долго ворочался с боку на бок, и, когда мне наконец удалось забыться сном, спал я плохо.

На другой день в шесть часов утра я уже был на ногах, а в восемь в кафе у офиса Микелы.

Через пару часов я почувствовал себя полным идиотом. Пусть я и увижу ее, но ведь она не ответила мне, поэтому для меня и так уже все ясно. Я решил перенести обратный рейс и не задерживаться в Нью-Йорке больше двух дней. Но мне не давала покоя мысль о том, что я приехал черт-те откуда и не смог добиться даже простого отказа.

Обуреваемый невеселыми мыслями, я побрел к гостинице. Мой путь шел через Вашингтон-сквер. В парке было полно народу. Некоторые молодые люди сидели с учебниками, другие читали книги, попадались музыканты, кто-то бегал и делал гимнастические упражнения, кто-то выгуливал собаку на специально отведенном участке. Каждый занимался своим делом. В центре парка стояла статуя Джузеппе Гарибальди. Привет, Гарибальди, я Джакомо, сын Джованни, того самого, который сбежал от семьи…

А вот и моя гостиница. Несмотря на то что поселился я в ней совсем недавно, у меня уже выработались определенные привычки. Ну, например, завтракать перед самым закрытием ресторана. Я взял себе кофе, а через несколько минут в зал вошла Дина. Мы теперь всегда садились за один столик. Кроме нас, в зале никого не было. Мы с Диной немного поболтали, потом попрощались, и я поднялся в свой номер. Через четверть часа зазвонил телефон. Я сразу же снял трубку. Звонила Дина. Она спросила меня, не хочу ли я пойти вместе с ней в музей Гуггенхайма. Дел у меня никаких не было… почему бы и не пойти?

Помню, я сказал ей, что через десять минут буду готов.

— I`ll pick you up [4], — ответила она.