— Сергей, ты чего, спишь? — толкнул его в бок Оглоблин.

Кузьмин открыл глаза. Он отключился всего на несколько секунд. Девушка в красном открытом купальнике, выходящая из воды, все еще не достигла берега. Но у него осталось такое ощущение, что прошла целая жизнь.

— Знаешь, — сказал он, — а ведь ты оказался прав. Свадьбы не будет.

Домой Сергей вернулся только к вечеру. Его не очень волновало, что он не заглянул в «Монплезир». Завтра специально для босса он придумает какую-нибудь историю… Или ничего не будет придумывать — не хочется врать. Скажет, что заехал к Лере — поссорились, и работник из него вчера был бы никакой. И все это — правда.

Но босса, Назара Тимофеевича, он увидел не завтра, а сегодня. Отец Леры ждал его в своем «БМВ» возле дома. Был Назар Тимофеевич серьезен, говорить на улице отказался, так что пришлось пригласить его к себе.

— Хотите чего-нибудь? Сок, минералка? — спросил Сергей, когда босс тяжело опустился в любимое кресло хозяина квартиры.

— Знаешь, как я познакомился с матерью Лерки, — неожиданно спросил Назар Тимофеевич. Повисла короткая пауза, после которой босс продолжил: — Я достал ее с пятиметровой глубины. Она утонула. Да… Вода была холодная — начало лета. Это ее и спасло. Она пробыла под водой минуты три… Я ведь в молодости плаванием занимался. И она пожертвовала собой за то, что я спас ей жизнь… Была благодарна… Вышла за меня, родила Лерку. Вот такая история.

Назар Тимофеевич замолчал, ожидая от Сергея вопроса, но тот не издал ни звука. Вопрос пришлось задавать самому:

— Что ты не спросишь, к чему я это рассказываю?

— Я думаю, вы этим хотите мне что-то сказать.

— Вот именно… Мы слишком коротки на память. У нас страсть такая: забывать прописные истины. Я это к тому, что из двух любящих на самом деле всегда любит кто-то один, а второй лишь позволяет себя любить. Думаешь, я никогда в зеркало не смотрел? Думаешь, я не знаю, что Любаша мне не пара? Думаешь, я не корил себя за то, что принял ее жертву. Но я люблю ее… Люблю с той самой секунды, когда коснулся ее посиневших губ, чтобы сделать искусственное дыхание. Никогда потом у меня не тряслись так руки. Никогда не билось так сердце… А когда она открыла глаза… я заплакал.

Сергей сам чуть не заплакал, представив себе эту на полном серьезе душераздирающую картину: пляж, плотное кольцо из любопытных, жадными глазами следящих за происходящим, мертвая молодая, красивая Любовь Аркадьевна — Любаша на песке и молодой отталкивающего вида человек — Назар, один из последних сил борющийся за ее жизнь.

— Лера любит тебя, — помолчав, сказал Назар Тимофеевич. — Только не подумай, что это она меня подослала. Она — гордая. Мне Любаша все рассказала. Конечно, Лерка не доставала тебя с пятиметровой глубины… Конечно, тебе не за что быть ей благодарным по гроб жизни. Я тебя не принуждаю. Но она без тебя погибнет… Хотя — не погибнет, потому что все равно от тебя не отстанет. Если ты не смиришься с тем, что ей суждено быть рядом с тобой, если не примешь это как неизбежность, угодную Ему, — Назар Тимофеевич поднял глаза к потолку, — то очень скоро ты ее возненавидишь. Ты сделаешь ее несчастной. И себя… Разве она заслужила такой участи, моя Лерка? А ты? А, Серега?.. Стерпится — слюбится… А? Ну, глупость они сотворили с тобой. Так прости их. Прости ее.

— Назар Тимофеевич, — тяжело вздохнул Сергей, — поймите… Я люблю другую.

— Ах, вон оно что… Понятно…

Босс посуровел. Вновь воцарилось молчание, которое никто не решался нарушить.

— Вот что, — сказал наконец Назар Тимофеевич, — у тебя ночь. Подумай крепко. Надумаешь — выходи завтра на работу. Все забудется, все будет без обид и даже наоборот. А не надумаешь… считай себя с завтрашнего дня безработным.

Всю ночь Кузьмин проворочался с боку на бок. То ли он действительно в муках решал, считать ли себя с завтрашнего дня безработным, то ли это была расплата за приятно проведенные часы на пляже Петропавловской крепости — обгорел.

«Понятно, Лера вцепилась, — чувствуя легкий озноб, думал он. — Но чтоб Назар Тимофеевич напрягал… Просто натуральный абсурд. А может быть, они оба правы: я сейчас немножечко не в себе, под гипнозом… — стерпится — слюбится… Не хочется вылетать из фирмы… Если босс начнет делать пакости… Устроиться в другую фирму он мне не даст — это точно. У него все схвачено, никто не захочет портить с ним отношения…»

Перспективы, как не кинь, были неутешительные. Денег хватит ну на год скромной жизни. А дальше что? Опять выходить на панель на Невском? Можно было, конечно, продать коллекцию. Покупатель у Кузьмина был — владелец частной картинной галереи из Бельгии. Стоит только позвонить, и он примчится если не в тот же день, то на следующий точно. Но цена, которую предлагал бельгиец, Сергея не совсем устраивала. Картины нужно было продавать с аукциона и не здесь, а в центре Европы. По этому поводу Кузьмин тоже уже забрасывал удочку, в парочке мест его вместе с коллекцией были бы рады видеть. Но, чтобы оказаться в одном из этих мест, действовать нужно было прямо сейчас, пока есть чем заплатить непомерную стопроцентную таможенную пошлину за вывозимые «культурные ценности». Но куда он сейчас поедет? Вероника, Лера, работа… Не до чего…

Уснуть удалось только под утро.

Пробуждение было мгновенным. Сергей открыл глаза, как от тычка, и сразу же взглянул на часы — одиннадцать! Он проспал! Кузьмин вскочил с постели… бросился к платяному шкафу с рубашками и костюмами, но вдруг остановился.

Это была судьба. Босс наверняка уже подумал, что Сергей принял решение… Волевое… Может, где-то даже зауважал своего бывшего сотрудника. А он вдруг заявится с опозданием, словно струсил и решил переиграть, придумав жалкую отговорку: извините, проспал. Хорошенький сюжетик.

От сознания того, что все решилось само собой, стало вдруг легко и дико весело. Кузьмин умылся, приготовил себе завтрак и, оставив грязную посуду на потом, взялся за изучение телефонного справочника, который, к счастью, у него был.

Частных детективных агентств оказалось всего восемь.

«Отлично! Да я их за один час перещелкаю!»

В этот момент зазвонил телефон.

— Сергей? — услышал он голос секретарши Ярцева. — Назар хочет с тобой поговорить. Что ты натворил? Он тут мечет в твою сторону такие громы и молнии. Все стараются не попадаться ему на глаза, чтобы случайно не задело… Ладно, переключаю.

— Скажи мне, что ты проспал! — с ходу потребовал босс.

Сергей молчал. Оказывается, ничего еще не решилось. И выбирать нужно сейчас, вот в эту самую минуту.

— В общем, считаем, что ты проспал. Но к обеду чтобы был как штык!

— Я не проспал, Назар Тимофеевич, — на удивление твердым голосом сказал Кузьмин.

— Характер показываешь?! В последний раз: едешь?!

— Нет, — пьянея от собственной решимости, ответил Сергей.

— Хорошо, — прошипел Ярцев. — Еще приползешь! Умолять будешь! И я тебя возьму! Так что приползай! До встречи!

«Ну вот, — подумал Кузьмин. — Без работы я не останусь. Стоит только приползти…»

Он отключил телефон и, стараясь не думать о разговоре с боссом, вернулся к детективным агентствам. Аккуратно переписав все адреса и телефоны, Сергей задумался. Легко сказать «перещелкаю»! Они просто так своих сотрудников не сдадут. Откуда они знают, кто ими интересуется. Наверняка все эти частники ходят по тонкой линии: по одну сторону — законные действия, по другую — криминал, легкий и не очень.

Сергей посмотрел на телефон. Нет, ясное дело, по телефону на эту тему с ним даже разговаривать не будут. Нужно являться лично и либо говорить правду (мужики, вы меня подставили с помощью одной из ваших сотрудниц, из-за которой сорвался ну очень выгодный брак; приведите мне, в натуре, эту девушку; не бойтесь, убивать ее никто не будет, просто я шибко в нее влюбленный и хочу познакомиться — бред, белая горячка, и реакция будет соответствующей), либо на самом деле что-то придумать правдиво-душещипательное…