— Нет. — Она не могла представить Мартина в роли отца. У маленьких несчастных негодников, наверное, была бы ужасная жизнь, ведь им бы приходилось соответствовать его представлениям о совершенстве. И без сомнения, в качестве няни у них была бы разновидность мисс Крисп. Приданое для новорожденных и мебель для детской от «Кеннеди», фотографии в лучших журналах.

— Положите еще «Церковный вестник» и «Методист» — современные молодые люди более религиозны, чем вы думаете. А также некоторые женские журналы. Мальчикам нравится реклама.

Вики туго перевязала последнюю пачку и завязала веревку замысловатым морским узлом, к восхищению миссис Эддингтон.

— Большинство новеньких у нас старушки, и, скажу вам по секрету, они ничуть не хуже, чем кто-либо еще. Но это расстраивает нашу начальницу, когда она заглядывает к нам. Вы не поможете мне отнести эти пачки на почту?

— Конечно, помогу.

— Спасибо. Это всего пятьдесят ярдов вниз по улице, поэтому нам не стоит беспокоиться насчет фургона. Мы отвезем их в старой коляске. Если вы сможете привезти вторую и третью порции, то я останусь на почте и буду следить за взвешиванием и наклеиванием марок.

Коляска была чрезвычайно ветхой, без верха, но с ее помощью все же удалось перевезти плоды их утреннего труда за три поездки. Вики отправлялась в третий раз, когда огромная шикарная машина, совершенно неуместная в этом бедном квартале, остановилась рядом с их бюро. Из нее показалась пара длинных ног, которые, как выяснилось, принадлежали Питу.

— Где ты раздобыл эту замечательную машину? — спросила Вики с широко раскрытыми глазами.

— Я хотел бы спросить тебя о том же.

— Это? Это детская коляска. Я везу эти пачки на почту. Газеты и журналы для войск. Я недолго, подожди меня.

— Ради бога! — протянул Пит. — Засунь пачки в машину, и я отвезу тебя.

— На это уйдет вдвое больше времени. Тебе не удастся здесь развернуться на такой машине.

Пит схватил ручку коляски и покатил ее по тротуару с такой же непринужденностью, с какой он управлял своим роскошным лимузином.

Он был одет в один из тех светлых костюмов, которые для английского глаза выглядят плохо сидящими и неряшливыми, хотя при более тщательном рассмотрении трудно сказать, почему складывается такое впечатление. Вики трусила рядом с ним в своей аккуратной униформе.

— Лестер сказал мне, где я смогу тебя найти, — объяснил он, совершенно не обращая внимания на скрип коляски. — Ты выглядишь такой миловидной в этой форме. Ты сможешь сейчас уйти со мной?

— Когда посылки будут отправлены.

В шумном помещении почты Пит был представлен миссис Эддингтон, которая жизнерадостно кивнула ему и разрешила Вики уйти после того, как она отвезет коляску назад в бюро.

Когда Вики уселась в машину рядом с Питом, он не сразу завел мотор.

— Я принес тебе записку от Пэт, — спокойно сказал он. — Она пыталась позвонить тебе, но телефон был все время занят, а она не смогла уйти из магазина, так как начальницы не было и она временно замещала ее.

Сердце Вики сжалось. Что заставило Пэт написать эту записку, не дожидаясь, пока освободится телефон?

— К счастью, она вспомнила, что я всегда свободен, поэтому связалась со мной. Я поехал к тебе на квартиру, а Лестер послал меня сюда — и вот я здесь, словно волшебник.

— Она не заболела?

— Она — нет. Это твой друг Ричард Фэрроу. У него рано утром случился сердечный приступ и…

— Он не умер?

Пит положил руку ей на плечо:

— Полегче, девочка. Нет, он не умер. Но я думаю, что ему очень плохо. Пэт хочет, чтобы ты отправилась к Эдит. Они вызвали медсестру, но она появится попозже. Колин сегодня не работает, он поехал туда, но Пэт думает, что Эдит предпочла бы, чтобы с ней находилась женщина.

Вики смотрела на него невидящим взглядом, словно перенесясь в тот замкнутый мир, который населяли тяжелобольные и обреченные люди. Мир, из которого с апатией смотришь на тех, кто живет обычной, повседневной жизнью.

— Пожалуйста, отвези меня туда.

— За этим я и приехал. Поедем. — Он вовлек машину в уличный поток.

Всю дорогу до дома Фэрроу Вики молчала. Она уныло сжалась на сиденье, повторяя про себя: «Это вина Мартина. Если Ричард умрет, значит, его убил Мартин».

Они свернули на знакомую улицу с особняками, плотно прилегающими друг к другу, и аккуратными лужайками. Пит наклонился над Вики, чтобы открыть ей дверцу. Ее бледное испуганное лицо тронуло его. Он мягко сказал:

— Не надо, Вики. Ведь люди выздоравливают. Все зависит от того, насколько ему плохо — хотя на первый взгляд все всегда кажется хуже, чем на самом деле. Мне подождать тебя?

— Нет, хотя все равно спасибо. Я останусь с Эдит. Я и так отняла у тебя слишком много времени.

— У тебя это никогда не получится. Только скажи, и я останусь. Я собирался встретить друзей из Америки, но это не так важно. Я могу послать на борт телеграмму.

— О нет, ты не должен разочаровывать своих друзей. А может, ты уже опоздал?

— Вовсе нет. Я прибуду в Саутгемптон даже с запасом. Это хорошая машина. — Он улыбнулся, помахал рукой и исчез.

Колин Гейл, открывший ей дверь, не стал тратить время на пустые разговоры.

— Ты очень нужна Эдит, — признался он. — Она так храбро держится со мной, что совершенно уже измучилась от этих усилий. Ей нужна женщина, которую она хорошо знает. Ты ведь останешься до приезда сиделки?

— Разумеется. Я что-нибудь могу сделать?

Он провел ее в аккуратную, но потрепанную гостиную.

— Наверх тебе идти незачем. Там доктор с Эдит. Приготовь ей чай, и пусть она хорошенько выплачется, когда он уйдет. Он приведет вечером специалиста.

Вики подняла к нему взволнованное лицо:

— Скажи мне самое плохое, что может с ним случиться, Колин.

— Он больной человек, напряженный, обеспокоенный. Он не способен уснуть. Он может умереть, Вики, мы должны прямо смотреть в лицо фактам. Но с парнями вроде Ричарда не так легко справиться. В целом, я полагаю, все зависит от него самого. Если у него проснется воля к жизни…

Она судорожно вздохнула:

— А у него ее нет?

— Наверное, прошло не так много времени, чтобы он свыкся с мыслью о пенсии. Давай лучше присядем. Как твоя благотворительность?

— Все в порядке, Колин. Как долго они еще будут наверху?

— Не могу сказать. Пэт говорила мне, что ты теперь водишь фургон.

— Да, Колин. Я уже привыкаю. Но давай поговорим о чем-нибудь другом. Не обо мне. Давай поговорим о Пэт. Я так мало вижу ее в последнее время, да и тебя тоже.

Молодой доктор медленно начал краснеть. Его глаза под сдвинутыми бровями пристально смотрели на нее.

— У нас разный образ жизни, ты же знаешь. То, как мы развлекаемся, не похоже на то, как это делаешь ты.

Бледное лицо Вики казалось высеченным из мрамора. Колин не имел представления о том, что происходит в ее душе, но понимал, что, коль скоро он начал, должен сказать ей все.

— Я хочу жениться на Пэт, Вики. Но пройдут годы — если это вообще случится, — пока я смогу обеспечить ее такой же роскошью и богатством, какими пользуешься ты. Если она станет моей женой, то должна будет жить на то, что я заработаю. Неужели ты думаешь, что мне приятно будет смотреть, как она борется, пытаясь свести концы с концами, в то время как может рассчитывать на большее? Я попытался переступить через это, но не смог. Ведь я гордый, черт меня побери. Я не смогу позволить Пэт принимать от тебя хоть что-нибудь, но не смогу вытерпеть и то, чтобы она стала женой бедняка.

Вики молча созерцала вид за окном. Это был горький момент. Она не знала, будет ли когда-нибудь настолько счастлива, что сможет забыть горечь этого мгновения.

Наконец она посмотрела на него:

— Ты имеешь в виду, что, выйдя замуж, я лишила Пэт ее шанса на счастье с тобой?

Колин тоскливо взглянул в окно.

— Даже в своих мыслях, — мягко сказал он, — я не выражаюсь так жестоко, как ты. Если бы я был другим мужчиной…

Она яростно прервала его: