Венсан не успел прогостить у Молаков и недели, а в мирном маленьком бретонском замке уже разразилась буря. Венсан де Бово попросил руки Полины де Молак, которой было к тому времени шестнадцать лет и в которую он влюбился, как ненормальный.
Перспектива выдать свою дочь замуж за изгнанника, разыскиваемого всей полицией королевства, вовсе не улыбалась Молакам. А что касается самой Полины, то пламенные излияния кузена вызывали у нее лишь рыдания. Она убегала от Венсана и пряталась. Несмотря на грандиозный успех, который обычно имел Венсан у женщин, эта девушка его смертельно боялась. Ей казалось, что ее преследует сказочный великан-людоед. Венсана удивило такое отношение. Поначалу он даже не рассердился. Однако натура быстро взяла свое, и он снова стал прежним.
– Нравится вам это или не нравится, мне наплевать! – громогласно заявил он. – Если понадобится, я женюсь на Полине и против ее воли! Я ее люблю, я хочу ею обладать! Но поскольку я не могу жить в доме, где на меня смотрят как на отверженного, я ухожу. Подумайте хорошенько и, когда поймете, что ни один из Бово не может быть нежелательной партией для вашей дочери, дайте мне знать. Я возвращаюсь в Ла Трейль.
Он понесся в Анжу. Вот это была ошибка так ошибка! В фамильном замке он немедленно попал в руки к людям короля, которые давно его там поджидали, и очень скоро оказался надежно упрятанным за толстые стены тюремного замка Сомюр.
Но, но… У судьбы всегда найдется какое-нибудь «но». У тюремщика, как поется в песенке, была дочь, а Венсану была свойственна неодолимая склонность к перемене мест. После трех месяцев заточения в одну прекрасную ночь он покинул Сомюр, прикинувшись женщиной, что, по правде говоря, было совершенно немыслимо. Но тем не менее ему удалось выйти из тюрьмы, причем не потайным ходом, а через парадную дверь. Оставалось найти убежище, но и тут не оказалось никаких проблем. Еще будучи в тюрьме, молодой человек получил письмо от тех самых… Молаков. Внезапно воспылав к нему родственными чувствами, они писали, что страшно сожалеют о ничем не оправданной размолвке и опять предлагают ему свой гостеприимный кров.
Такой полной переменой отношения к себе он был во многом обязан Полине. После того как кузен отбыл, громко хлопнув дверью на прощание, девушка словно проснулась. Она вспомнила, до чего же хорош собой был Венсан, и просто-таки заболела, узнав, что он оказался в заключении. Она винила в произошедшей катастрофе только себя и сгорала от желания вновь встретиться со своим неистовым воздыхателем, чтобы помочь ему позабыть обо всем, что с ним случилось.
Вернувшись к Молакам, Венсан одновременно обрел рыдающую (на этот раз от счастья) Полину, подобно созревшему плоду упавшую в его объятия, и разрешение на брак с ней, причем с условием, чтобы свадьба состоялась как можно скорее. Казалось бы, наконец-то все должно было уладиться ко всеобщему удовольствию, но… дело обернулось хуже некуда. Венсан понял, что больше не любит Полину. Да и любил ли он когда-нибудь по-настоящему? Просто очень силен был в нем дух противоречия. Он не терпел отказов. А теперь…
Надо было как-то выпутываться из сложившихся обстоятельств.
– Кузен, я очень огорчен, – сказал он барону де Молаку, – но я не могу навязывать женщине общество мужчины, которого она так сильно боится.
– Полина вовсе не боится вас, друг мой! Она вас любит, и, поскольку вы тоже ее любите, я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы заключить столь приятный для вас обоих союз.
– Я в отчаянии, кузен, но приходится признаваться. Я обманулся в подлинном смысле моих чувств к Полине. Я очень ее люблю, но она еще совсем малышка, и…
Резким жестом барон прервал излияния молодого человека.
– Достаточно, сударь! Мне нет дела до того, что вы – из породы тех вертопрахов, которые напрочь не способны на постоянство в чувствах. Я помню только об одном: вы просили у меня руки моей дочери, и я дал согласие.
Дискуссия могла бы продолжаться очень долго, если бы барон не предпринял мер предосторожности. Именно в тот момент, когда Венсан, исчерпав практически все аргументы, подумывал, как бы сбежать, пришел королевский указ, гласивший: если Венсан женится на Полине, ему простят все его прежние выходки, в противном же случае его вернут в Париж под конвоем и упрячут в Бастилию. Там будет достаточно времени, чтобы поразмыслить над тем, что не следует обманывать порядочные семейства и тревожить понапрасну сердца молодых девушек.
Оказавшись между двух зол, Венсан, естественно, выбрал меньшее: он женился. Но пребывал после этого в таком дурном настроении, что дела в семье пошли из рук вон плохо. Бедная Полина, пролившая столько слез, сколько и представить себе невозможно, в конце концов заболела.
Венсан и так с трудом терпел свою жену, но больных женщин он просто не выносил! Однажды ночью, когда вся семья Молаков собралась у изголовья несчастной, маркиз оседлал лошадь и сбежал. Он скакал без устали до Нанта, где сразу же поднялся по трапу корабля, уходившего к Антильским островам, полагая, что нашел наилучший выход из всех проблем. Корабль отчалил. Когда вокруг насколько видит глаз не осталось ничего, кроме океанских волн и высокого неба, когда свежий ветер подул в паруса его корабля, Венсан де Бово подумал: наконец-то для него начинается совсем новая жизнь, уж здесь-то он недосягаем для королевской полиции!
Беглец добрался до Гаити и обосновался в Порт-о-Пренсе. По прибытии он подцепил лихорадку, чуть не умер, но могучий организм в очередной раз выручил его. Он уже выздоравливал, когда пришла почта из Франции. Одно из писем оказалось от его отца: в нем сообщалось о смерти Полины. Несмотря на все старания некоего доктора Дюбуэ, несчастная молодая женщина покинула этот мир…
Венсан был не настолько лицемерен, чтобы оплакивать жену. Ее кончина освобождала его именно в тот момент, когда он только и мечтал о свободе. А мечтал потому, что однажды в церкви повстречал очаровательную восемнадцатилетнюю креолку Викторию де Марсильян.
Брюнетка со светлой кожей, обладавшая томной грацией истинной дочери Антильских островов, восхитительными черными глазами и божественно прекрасным телом, юная Виктория словно была создана для того, чтобы сводить с ума всех оказавшихся на ее пути мужчин. К тому же она принадлежала к одной из тех семей богатейших плантаторов, которые сделали Гаити особенно процветающим. Маркиз влюбился страстно. Виктория тоже не устояла перед грубоватым очарованием этого французского дворянина. Да, он был беден, но зато – фамилия и титул! И вот ясным осенним днем 1772 года при огромном стечении народа, на фоне обрядовых танцев чернокожих рабов, состоялась свадьба Венсана де Бово-Тиньи с Викторией де Марсильян, после которой молодожены пустились в счастливое плавание по волнам жизни. Счастье, по мнению обоих новобрачных, должно было длиться, пока они существуют на этом свете. Никогда бы Венсан не поверил, что способен любить кого-то так, как он любил свою молодую жену.
Чета Бово-Тиньи обосновалась в прекрасном белом особняке, стоявшем посреди роскошного сада, цветущими уступами спускавшегося до самой набережной Порт-о-Пренса. Отсюда молодожены могли наблюдать за гаванью, куда то и дело заходили корабли из Франции и Америки. Однажды вечером они наблюдали, как швартовался фрегат «Астрея», даже не подозревая, что этот сине-золотой корабль привез с собой конец их счастью.
Оказалось, что на «Астрее» в Порт-о-Пренс прибыл один из приятелей Венсана, вполне, впрочем, безобидный человек, которого звали господином де ла Мартельером. Он был счастлив вновь увидеться с Бово. Но боже, как он удивился, обнаружив, что его друг женат на местной красавице. Де ла Мартельер собственными глазами видел перед отъездом в одной из гостиных Нанта госпожу маркизу де Бово-Тиньи. А сколько говорилось о ее поистине волшебном выздоровлении! Бедняжка уже находилась у последней черты и выжила только благодаря воистину чудодейственным методам лечения, изобретенным спасителем молодой женщины – доктором Дюбуэ!..
