Выражение лица миссис Форрест немного смягчилось, на губах появилась легкая улыбка.

— Я понимаю вас, мистер Темплтон, — сказала она, — и назову вам имя моего друга, если вы обещаете хранить его в тайне.

— Конечно-конечно, — заверил ее Уимзи. — Боже, как великодушно с вашей стороны!

— Только поклянитесь, что вы не шпионите за мной по поручению моего мужа, — внезапно выпалила она. — Я пытаюсь развестись с ним. Откуда мне знать: вдруг это ловушка?

— Мадам, — с нажимом произнес Паркер, — я клянусь честью джентльмена, что не имею ни малейшего отношения к вашему мужу. До сегодняшнего дня я о нем слыхом не слыхивал.

Миссис Форрест покачала головой:

— Собственно, я и не думаю, что его имя вам чем-нибудь поможет. Если вы его спросите, был ли он здесь в тот вечер, он ответит «нет», так ведь? А если вас послал мой муж, то у вас и так уже есть все доказательства. Однако я могу вас заверить, мистер Темплтон, что ничего не знаю о вашем друге, мистере Линдхерсте…

— Майоре Линдхерсте, — с печальной миной поправил ее Уимзи.

— И если миссис Линдхерст не будет удовлетворена и захочет прийти повидаться со мной, я приложу все усилия, чтобы убедить ее в этом. Такой вариант вас устроит?

— Большое спасибо, — сказал Уимзи. — Думаю, вы сделали все, что могли. Вы простите мне мою резкость, не так ли? Я… видите ли, я итак довольно нервный, а тут еще такие обстоятельства! Приятного вам вечера. Все в порядке, инспектор, пойдемте. Я вам крайне признателен. Прошу, не провожайте нас.

Разболтанной походкой он направился к дверям, Паркер же, сохраняя полицейскую выправку, двинулся следом. Как только дверь за ними захлопнулась, Уимзи схватил его за руку и потащил к лифту.

— Думал, мы никогда оттуда не выберемся, — пробормотал он. — Теперь скажите, как нам попасть на задний двор?

— А зачем вам вдруг понадобилось на задний двор? — спросил Паркер. — И вообще, нечего волочь меня вот так. Я вовсе не обязан брать вас с собой, когда работаю, но если уж увязались следом, так хотя бы держите язык за зубами.

— Правда ваша, — жизнерадостным тоном отвечал Уимзи, — только давайте все-таки проникнем на задний двор, а там уж можете оскорблять меня, как вам вздумается. Кажется, нам сюда, за угол. Давайте живее и смотрите, не ударьтесь о мусорный бак. Раз, два, три, четыре — вот оно! Посмотрите, никто не идет?

Найдя среди окон то, которое принадлежало квартире Миссис Форрест, Уимзи обхватил руками водосточную трубу и стал карабкаться по ней с проворством опытного грабителя. Футах в пятнадцати от земли он замер, протянул руку, сделал движение, напоминающее рывок, а потом быстро соскользнул вниз, держа руку на отлете, словно она была стеклянной.

К своему изумлению, Паркер обнаружил, что пальцы Уимзи сжимают бокал на длинной ножке: точь-в-точь такой же, как те, из которых они только что пили виски в гостиной у миссис Форрест.

— Какого черта… — произнес Паркер.

— Шшш! Я же Хоукшоу, детектив — я собираю отпечатки пальцев. Вот идем мы, распеваем, отпечатки собираем — праздник Пасхи на дворе! Вот зачем я забрал у нее бокал. Во второй раз я принес уже другой. Простите меня за эти гимнастические упражнения, но на единственной катушке, которую мне удалось обнаружить, было слишком мало ниток. Когда я поменял бокал, то прокрался в ванную и вывесил его на нитке из окна. Надеюсь, она еще не заходила в ванную. Отряхните пыль с моих брюк, будьте так любезны. Осторожно, не заденьте бокал.

— Да на кой черт вам нужны ее отпечатки?

— Я и не рассчитывал на вашу признательность… Но что, если миссис Форрест — преступница, которую Скотленд-Ярд разыскивает уже целую вечность? Даже если это и не так, неплохо будет сравнить их с отпечатками на бутылке «Басса», если таковые обнаружатся. И вообще, никогда не знаешь, зачем могут понадобиться отпечатки. Весьма полезная вещь в хозяйстве. Ну как, горизонт чист? Поймайте-ка нам такси. Я не могу махать руками, покуда в них бокал. Это будет выглядеть ужасно глупо. Кстати…

— Да?

— Я видел еще кое-что. Когда я в первый раз пошел за виски, то заглянул в ее спальню.

— Ну?

— И что, по-вашему, лежало у нее на туалетном столике?

— Что же?

— Шприц!

— Правда?

— О да, и маленькая невинная коробочка с ампулами, и рецепт с пометкой «Инъекции для миссис Форрест. Один укол при сильных болях». Что вы об этом думаете?

— Я скажу, когда будут готовы результаты вскрытия, — сказал Паркер. На него сообщение друга произвело впечатление. — А рецепт вы с собой не захватили?

— Нет, равно как не проинформировал эту леди о том, кто мы такие на самом деле, и не спросил у нее разрешения на похищение семейного хрусталя. Однако я запомнил адрес аптекаря.

— Серьезно? — восхитился Паркер. — Наконец-то, дружище! В вас начинает просыпаться настоящий детектив.

«Прекрасный вид»

Нельсон-авеню,

Лихемптон

12 мая 1927 г.

«Мой дражайший лорд Питер! У меня пока что не было возможности раздобыть ВСЮ информацию, которую Вы просили, так как мисс Уиттакер отсутствует уже несколько недель: осматривает птицефермы. Я имею в виду — не с санитарной инспекцией, а с целью приобретения, конечно же (!). Мне кажется, что она действительно собирается заняться разведением птицы вместе с мисс Файндлейтер, хотя что могла мисс Уиттакер найти в этой сентиментальной и, скажем прямо, глупой девушке, я даже представить себе не могу.

… Тем не менее мисс Файндлейтер, по всей видимости, испытывает глубокую «привязанность» (если это можно так назвать) к мисс Уиттакер; а я смею предположить, что ни один человек не устоял бы перед таким нескрываемым восхищением. Должна сказать, что, на мой взгляд, это очень нездорово — помните прелюбопытную книгу Клеменс Дейн на эту тему? — дело в том, что я повидала немало похожих парочек за свою жизнь, проведенную преимущественно в женском обществе. Подобная дружба оказывает — как правило — очень плохое влияние на ту из двоих, у которой характер более слабый; однако пора мне перестать занимать Ваше время своими глупостями!.

Мисс Мергетройд, которая в некотором роде была подругой мисс Доусон, рассказала мне кое-что о ее жизни.

Еще пять лет назад мисс Доусон жила в Уорвикшире со своей компаньонкой, мисс Кларой Уиттакер, внучатой племянницей которой и является Мэри Уиттакер. Эта мисс Клара, судя по всему, была крепким орешком, как сказал бы мой покойный отец. В свое время она считалась слишком «эмансипированной» и даже не совсем добропорядочной (!), так как отклонила немало достойных предложений, коротко (!!) стригла волосы и владела собственным бизнесом — КОНЕЗАВОДОМ!!! Конечно, в наши дни никто не нашел бы в этом ничего предосудительного, однако тогда пожилая леди — или юная леди, каковой она являлась, когда взялась за это революционное дело, — казалась настоящим ПЕРВОПРОХОДЦЕМ.

Агата Доусон была ее школьной подругой, и весьма близкой. Благодаря этой дружбе сестра Агаты, Гарриет, вышла замуж за брата Клары Уиттакер, Джеймса. Сама же Агата замуж не стремилась, равно как и Клара, и две эти дамы жили вместе в большом доме, с огромными конюшнями, в деревеньке Крофтон в Уорвикшире. Клара Уиттакер оказалась великолепной деловой женщиной, и у нее были отличные связи в кругах охотников. Ее охотничьи лошади славились по всей округе, и вскоре из капитала в несколько сотен фунтов, с которых она начинала дело, выросло целое состояние, на момент своей смерти она являлась очень богатой дамой. Агата Доусон никогда не касалась дел конезавода, а отвечала за дом и прислугу.