— Чуть-чуть, — говорит Реджинальд Ли.

Прошло меньше минуты с тех пор, как в поле их зрения появился айсберг.

Капитан спит чутко. Как только вибрация от машин изменилась, его веки дрогнули. Сквозь сон он чувствует мягкое, неестественное движение вдоль борта судна.

Он просыпается. Надевает китель, форменную фуражку и выходит на мостик.

— На что мы наткнулись? — спрашивает он.

В глубине судна звучит сигнал тревоги. Двери в водонепроницаемых переборках задраиваются, как предписано правилами. Мигают красные лампы. Кочегары и машинисты поднимаются по запасным трапам и скрываются в люках.

В противоположность офицерам на мостике они знают, что произошло. Пробоина в правом борту превышает в длину триста футов, в нее хлещет вода, заливает форпик, первый, второй и третий отсеки, а также пятую и шестую котельную.

Создатель судна Томас Эндрюс работает в своей каюте А-36. На столе перед ним лежит кипа синек, чертежей, спецификаций, реестров и судовых инструкций. Эндрюс курит трубку и пишет. Он собирается скоро лечь спать, но так занят своим отчетом, что не замечает ничего вокруг. Несколько минут назад раздался низкий свистящий звук, словно в водопроводную трубу попал воздух. Инженер отметил его про себя, на минуту встревожился, но звук затих. И он продолжает писать.

В дверь каюты стучат. Так поздно? Эндрюс откладывает бумаги и поднимается не без труда.

Снова стучат, уже настойчивей.

— Да-да, иду!

За дверью стоит Макэлрой, распорядитель рейса.

— Добрый вечер, Макэлрой, чем могу быль полезен?

— Капитан Смит просит вас немедленно подняться на мостик, сэр.

— Сейчас? — Эндрюс смотрит на часы.

— Да, сэр. Сейчас же. Мы в темноте с чем-то столкнулись.

Полночь. Старший радист Филипс только что передал наушники своему помощнику Брайду, который по доброте душевной согласился сменить его за два часа до конца вахты. День у Филипса был трудный, теперь он готовится отдохнуть. Спустив подтяжки, он стоит у своей койки в маленькой каюте рядом с радиорубкой. Но кто-то врывается в его каюту. Он зевает и оборачивается:

— Что?.. Капитан! Сэр?

— Радист, несколько минут назад мы столкнулись с айсбергом. В ближайшие минуты я жду подробного рапорта. Пожалуйста, будьте готовы передать нашу просьбу о помощи.

Филипс мгновенно вспоминает все сообщения о льдах, полученные им в течение дня, в том числе те, которые так и не попали на мостик. Он смущенно снова надевает подтяжки.

— Слушаюсь, сэр…

— …ситуация ужасающе проста: судно может держаться на плаву при двух затопленных водонепроницаемых отсеках; какие именно отсеки будут затоплены, значения не имеет. — Инженер Эндрюс нервно посасывает трубку. — Оно может держаться на плаву и при трех носовых затопленных отсеках, а в тихую погоду — даже при четырех. Но если будет затоплено пять носовых отсеков, оно пойдет ко дну.

На мостике воцаряется тишина.

— Как известно, — продолжает Эндрюс, — в силу ряда причин водонепроницаемые переборки не полностью разделяют судно снизу доверху. Они доходят только до палубы «Е». Пять передних отсеков сейчас заполняются водой, и, похоже, довольно быстро, но сколько воды попадает на судно за одну минуту, сказать трудно. Размер пробоины неизвестен. Когда пять передних отсеков заполнятся целиком и судно даст дифферент на нос, вода по коридорам палубы «Е» неизбежно начнет заполнять сначала шестой, а потом и седьмой отсеки.

— Сколько у нас времени? — спросил капитан.

Эндрюс быстро подсчитал на бумаге.

— Час-полтора. Если повезет, чуть больше.

Капитан смотрел на него. Последний рейс, думал капитан. Он кашлянул, перевел взгляд на своих офицеров и повысил голос:

— Итак, господа, приказываю: все наверх! Приготовить спасательные шлюпки. Разбудить пассажиров и приказать им занять места в шлюпках… — Он помолчал. — Я вот о чем подумал…

Все понимали, о чем он подумал.

— Скажите, старший помощник, — тихо спросил капитан, — какова вместимость спасательных шлюпок?

— Почти тысяча двести мест, сэр, если, конечно, все места в шлюпках будут заняты.

— А пассажиров по списку?

— Тысяча триста двадцать, сэр.

— И больше семисот человек команды, — добавил капитан.

— Все согласно инструкциям, сэр. И в соответствии с тоннажем.

— Приказываю: женщины и дети в первую очередь. Следите за порядком. Никакой паники. Офицеры должны вооружиться — на всякий случай. Повторяю: никакой паники. Принимайте любые меры.

— Простите, капитан, — вмешался Эндрюс. — Значит, вы намерены скрыть от людей истинные размеры опасности?.. Думаю, мало кто из пассажиров обратил внимание на толчок, по крайней мере на верхних палубах…

— Мы должны избежать паники, — ответил капитан. — Нам нужен порядок. Сейчас я передам радисту текст сообщения и наши координаты. А тогда нам останется только молиться Богу и надеяться, что мы продержимся на плаву до прибытия помощи.

— К северо-западу от нас находится судно, — сказал второй помощник капитана Лайтоллер. — Я видел его огни, когда выходил на крыло мостика. Оно как будто стоит на месте.

— Пустите ракеты и дайте сигнал лампой Морзе. Все понятно?

Офицеры подтвердили в один голос.

— Приступить к исполнению, — сказал капитан. Последний рейс, думал он. Последний рейс.

Come Quick Danger. [20]С «Титаника», 00.12:

С «Парижанина», идущего на восток:

С «Титаника»:

С «Парижанина»:

С «Титаника»:

С «Принца Фридриха Вильгельма», идущего на запад:

С «Титаника»:

Давид проснулся, сам не понимая почему. Они ведь совсем недавно легли. Но что-то его разбудило. Звук, движение. Словно кто-то тихо потряс его за плечо.

Ему приснился один из тех легких снов, что снятся сразу, как заснешь. София и ее комната в доме фрау Мельхиор в Вене. Она стояла перед окном с семью розами. Сон был очень ясный и спокойный.

Давид лежал в темноте, но заснуть уже не мог. Слушал дыхание товарищей и храп Петрония.

Отчего он проснулся? Что-то изменилось.

Наконец Давид обратил внимание на тишину. Ни поскрипывания, ни вибрации, ни плеска воды за бортом.

Ему вдруг показалось, что они в порту. Он ощупью нашел часы, висевшие на крючке. Прищурившись, долго смотрел на циферблат и не мог разобрать в темноте, где стоит стрелка — час это или полночь.

С нижней койки послышался кашель, зашуршали простыни.

— Спот, — шепнул Давид, — вы не спите?

— Нет.

— Мы стоим?

— Похоже, что так.

— Почему?

— Не знаю. Я еще не спал. У меня бывают бессонницы. Минут пятнадцать назад нас немного тряхнуло, словно мы проехали по булыжникам… Потом машины дали задний ход и затихли. Минуты две они еще работали. Потом совсем остановились. С тех пор молчат.

— Как вы думаете, что случилось?

— Может, какому-нибудь встречному судну потребовалась помощь. Врачебная, например.

Снаружи послышался протяжный свистящий звук.

— Что это?

— Не знаю. Как будто из котлов выпустили пар.