В конце концов я дал ему пятнадцать фунтов и вывел из дома. На крыльце он небрежно поблагодарил меня, поднял воротник и смылся в направлении Трафальгарской площади. Я очень сомневаюсь, что он потратит свалившиеся с неба деньги на ночлег — они позволят ему два или три дня покупать еду и курево, — но моя совесть чиста. Или нет?
Я уже собрался лечь, но решил сначала разгадать тайну слов «пруд, а не он», заглянув в словарь, который нашелся в этой квартире. В нем, помимо толкования слов, даны фамилии известных людей, и точно, он там был, хотя я никогда раньше о нем не слышал: « Прудон, Пъер Жозеф (1809–1865), французский социалист, в памфлете «Что такое собственность?»(1840) объявил собственность воровством». Каково, а?
СТРАННЫЕ ИСТОРИИ ЛИНИИ № 167 «БРИТИШ РЕЙЛ»
(По сообщению «Интерситизен»)
Вот уже несколько месяцев не работает эскалатор, соединяющий остановку такси под Юстонским вокзалом с главным залом. А до этого он периодически находился на ремонте. Неделями он был отгорожен большими фанерными щитами, и оттуда до пассажиров, или «клиентов», как называет нас сегодня «Бритиш рейл», карабкавшихся вверх по запасной лестнице со своим багажом, детьми, тележками, престарелыми и немощными родственниками и т. д., доносились удары и лязганье — ремонтники сражались с заклинившим механизмом. Затем экран убирали, движущаяся лестница несколько дней работала и снова ломалась. В конце концов ее оставили в покое, не пытаясь больше привести в движение. Пассажиры с типичным британским стоицизмом смирились и стали использовать эскалатор как обычную неподвижную лестницу, хотя ее ступени слишком высоки для этого. Где-то есть лифт, но тогда нужен носильщик, а на остановке такси носильщиков нет.
Недавно у подножия парализованного механизма появилось печатное объявление:
РАДОСТНАЯ НОВОСТЬ
Новый эскалатор в Юстоне
Мы сожалеем, что эскалатор не работает. Срок его жизни истек [sic]. Изготовление и установка нового эскалатора будут закончены к концу августа 1993 года.
Управляющий по междугородным перевозкам
Четверг, вечер, 4 марта.
Сегодня я обедал с Джейком у «Граучо». Мы уговорили две бутылки деревенского божоле, которому я с удовольствием воздавал должное, о чем впоследствии пожалел. На такси я поехал прямо на Юстонский вокзал и, никуда не торопясь, переписал объявление внизу у сломанного эскалатора, слегка покачиваясь, хихикая себе под нос и привлекая любопытные взгляды пассажиров, которые спешили мимо на штурм стальной лестницы. «Срокего жизни истек». Мне нравится эта фраза. В свете готовящейся приватизации она могла бы стать новым слоганом «Бритиш рейл» вместо «Мы ездим и туда».
В поезде я заснул и проснулся, когда мы как раз тронулись от «Раммидж Экспо», — чувствовал я себя просто отвратно. Я успел разглядеть на стоянке свой автомобиль, на его жемчужном боку белели отсветы фонарей. На «Раммидж-Центральной» мне пришлось полчаса ждать обратного поезда, и я какое-то время слонялся по торговому центру над вокзалом. Большинство пустых стеклянных витрин украшала надпись «Продается», либо за ними виднелись голые пыльные интерьеры — оболочка ликвидированного бизнеса. Я купил вечернюю газету. «МЕЙДЖОР СТАНОВИТСЯ ПЕССИМИСТОМ», — утверждал один заголовок «900 000 «БЕЛЫХ ВОРОТНИЧКОВ» БЕЗ РАБОТЫ», — гласил другой. Из скрытых динамиков лилась успокаивающая музыка.
Я спускаюсь в подземный мрак платформы, чтобы успеть на свой поезд. Объявлено, что он опаздывает. Пассажиры в ожидании сидят на деревянных скамьях, ссутулившись и засунув руки в карманы, их дыхание превращается в пар в прохладном сыром воздухе. Они с тоской смотрят на отверстие туннеля, где горит красный сигнал. Насморочный голос извиняется за задержку, «связанную с организационными трудностями». Срок жизни истек.
Джейк встречался с Самантой во вторник
— Смышленая девочка, — сказал он. — Спасибо, что направил ее ко мне.
— Я не направлял, — ответил я. — Я лишь предупредил ее о твоем достойном сожаления моральном облике.
Он засмеялся:
— Не волнуйся, мой мальчик, она не в моем вкусе. У нее нет щиколоток, разве ты не заметил?
— Боюсь, что не заметил, — отозвался я. — Никогда не опускался так низко.
— Д ля меня очень важны ноги, — объяснил Джейк — Возьми, например, красавицу Линду.
Он несколько минут распространялся о ногах своей новой секретарши, утверждая, что в белых нейлоновых колготках они словно лезвия ножниц, которые лязгают и сверкают из-под микроскопической юбки, когда она входит и выходит из его кабинета.
— Я пересплю с ней, — сказал он. — Это всего лишь вопрос времени.
Мы тогда уже приканчивали вторую бутылку, и я спросил, неужели он никогда не испытывал хоть капли вины по поводу своего распутства.
Джейк. Ну конечно. В этом все дело. Вся притягательность. Притягательность запретного. Слушай, я расскажу тебе одну историю. (Джейк доливает Пузану, а затем себе)Это случилось прошлым летом. Как-то воскресным днем я сидел в саду, просматривая бумаги, — Рода возилась на кухне, а соседские дети играли в саду, в надувном бассейне. День был жаркий. К соседям приехали в гости друзья или родственники, и детей прибавилось — теперь их было два мальчика и две девочки примерно одного возраста, думаю, от четырех до шести. Я не видел их из-за изгороди, но слышал прекрасно. Ты знаешь, как вода возбуждает детей — они шумят больше, чем обычно. До меня доносились крики, визг, плеск. В общем, меня это стало раздражать. Прошлым летом было не так уж много тепла, чтобы можно было посидеть в саду, и вот драгоценный день отдыха летит псу под хвост. Поэтому я встал с шезлонга и пошел к детям, чтобы попросить их немного убавить громкость. Приближаясь, я услышал, как девочка говорит, видимо, кому-то из мальчиков: «Вам не разрешается снимать с нас трусики». Она говорила очень ясным, красивым голосом, как наша юная Саманта, когда объясняет правила крокета. «Вам не разрешается снимать с нас трусики». Я просто схватился за живот. Пришлось просто прикусить костяшки пальцев, чтобы не расхохотаться в голос. Замечание ребенка, разумеется, не несло абсолютно никакого сексуального смысла. Но для меня эта фраза высветила суть дела. Мир полон желанных женщин, а тебе не разрешается снимать с них трусики — если только ты на них не женишься, а тогда это уже неинтересно. Но иногда везет, и нам разрешают. Трусы не скрывают ничего нового, конечно. Ту же дырку, я имею в виду. Но из-за трусов это всегда происходит по-другому. «Вам не разрешается снимать с нас трусики». Коротко и ясно. (Джейк осушает бокал)
Пятница, вечер, 5 марта.Сегодня днем ездил в Клинику здоровья на акупунктуру. (Поет на мотив «Ревности» Брайана Адамса: « Терапия! Одна терапия! Без конца, не иначе, а уж сколько я трачу… ») Вообще-то сегодня вечером я чувствую себя гораздо лучше, чем в последние дни, не знаю почему — благодаря иглоукалыванию или воздержанию от спиртного. Сегодня мисс By производила свои манипуляции с помощью прижиганий, а не привычными иголками. В нужных точках она положила на кожу маленькие зернышки, похожие на ладан, и по очереди прижимала к ним тоненькую зажженную свечечку. Они разгораются докрасна, как тлеющие угли, и пускают струйки чуть ароматного дыма. Я чувствую себя человеком — палочкой благовония. Суть в том, что зернышки разгораются, жар усиливается, и возникает эффект, сходный со стимуляцией иголками, только надо вовремя убирать зернышки пинцетом, пока ты не получил настоящий ожог. Я должен вовремя сообщить, когда ощущение становится болезненным, иначе запах благовоний смешается с запахом прижженной кожи. Нервная процедура.
