— Так ведь и я под одеждой совершенной голый! — после чего выскользнул в коридор и продолжил поиски.

В следующей комнате под рев магнитофона выпивала компания из четырех человек — двух юношей и двух девушек. Александр получил предложение «засосать стакан», вежливо отказался, а на вопрос о Гурском получил ответ, достойный студентов Института культуры:

— А хрен его знает!

В четвертой по счету комнате корпели над учебниками три тихие и скромные девицы, одна из которых весьма приглянулась молодому сыщику нежным овалом лица и большими красивыми глазами. Увы, но кроме легкого кокетства и приглашения «зайти в другой раз», он опять ничего не добился.

В пятой комнате царила тишина, из шестой Александра послали куда подальше, даже не открыв. Наконец, в седьмой по счету комнате, куда он вошел без стука, так и не дождавшись ответа, сыщик увидел двух юношей, сидевших на смятых кроватях друг против друга и о чем-то тихо беседовавших. Один из них очень напоминал Гурского, и именно он, стоило Александру вежливо поздороваться, тут же вскочил с места.

— Я потом зайду, — торопливо кивнув приятелю, сказал парень, после чего устремился к выходу.

— Виноват! — Александр преградил ему дорогу. — Могу я узнать, как ваша фамилия?

— А вам что за дело? — как-то очень нервно поинтересовался тот.

— Вы Алексей Гурский?

— Ничего подобного. Я даже не знаю, кто это такой. Может, ты знаешь? — И юноша обернулся к приятелю, на что тот молча пожал плечами.

— Зачем же вы врете? — мягко укорил его Александр. — Ведь я вас…

Договорить «узнал» он не успел — юноша вдруг ткнул его кулаком под дых, после чего попытался оттолкнуть к стене и выбежать из комнаты. Хотя Александр не ожидал удара, а потому в первый момент даже охнул и согнулся, однако ему удалось устоять на ногах, схватить нападавшего за талию и с силой толкнуть в глубь комнаты. Юноша был худым, нетренированным, поэтому от подобного толчка неуклюже рухнул на пол.

— Что это вы — взбесились? — выпрямляясь и с шумом выдыхая воздух, поинтересовался Александр. — И куда собрались бежать?

— Вы из милиции? — испуганно поинтересовался Гурский, приподнимаясь и опираясь на край кровати.

— Нет, я не из милиции, — сухо отвечал сыщик, — но это еще не повод для нападения и бегства. А почему, кстати, вы так боитесь милиции? Грехи молодости?

— Ничего я не боюсь, просто живу без прописки, да еще студенческий билет потерял…

— Лжете, прописка у вас есть, а вот нового студенческого билета вам, боюсь, уже не видать. Ну, ладно, ближе к делу. Я разыскиваю вас по поручению одной вашей знакомой, точнее сказать, Ирины.

— Ах, Ирины! — облегченно-разочарованно протянул Гурский, переглядываясь с приятелем. — А я-то думал…

— Думать будете позже, — с мрачной деловитостью заявил Александр, доставая из кармана наручники, при виде которых у обоих приятелей отвисла челюсть.

Впрочем, Гурский не стал сопротивляться и покорно подставил руку. Прицепив его к себе наручниками, Александр спустился вниз и, зайдя в первый попавшийся телефонный автомат, набрал номер Лозинской. Трубку сняла Ирина.

— Ты сейчас дома одна? — первым делом осведомился Александр, даже не поздоровавшись.

— Да, мама Лида уехала до завтра на дачу в Виноградово, — ничуть не удивившись и, кажется, даже обрадовавшись этому вопросу, отвечала девушка.

— Прекрасно. Тогда жди, мы сейчас приедем.

— Кто это — мы?

— Я и Алексей.

— Ты уже его нашел?

— Нашел, и он рядом со мной. Если хочешь, могу дать поговорить.

— Не надо, — вздохнула Ирина и упавшим голосом добавила: — Лучше привези его поскорее и, самое главное, не дай убежать!

— От меня не убежит, — сухо пообещал сыщик и повесил трубку.

Через час они уже были на Кутузовском. Ирина открыла дверь и, отступив назад, обомлела от изумления. Судя по всему, ее поразил даже не столько хмурый и понурый вид Гурского, сколько то, что его правая рука была скована наручником с левой рукой сыщика.

— Что это значит? Зачем ты его приковал? — набросилась она на Александра.

— Не хотел ехать, — хмурясь не менее своего подопечного, пояснил сыщик. — Пришлось применить силу и принять меры предосторожности…

— Как — не хотел? — Ирина перевела удивленный взгляд на Гурского. — Ты действительно приехал ко мне лишь потому, что тебя привезли под конвоем?

Алексей издал какой-то хриплый звук и дернул головой, что можно было принять за согласие.

— Ах ты негодяй! — вскричала Ирина, мгновенно вспыхнув от стыда: — Мерзавец, сопляк паршивый!

Она набросилась на Гурского и принялась хлестать его по лицу. Защищаясь, тот вынужден был поднять скованную руку и, таким образом, Александр тоже оказался замешанным в этой свалке и даже получил пару несильных оплеух от разъяренной девушки.

Его уже давно и всерьез тяготила вся эта нелепая ситуация, усугублявшаяся подсознательной симпатией к Ирине.

Ну зачем было насильно вести к ней этого лопоухого дылду? Какого дьявола она в нем нашла?

Когда часть ударов, предназначавшихся Гурскому, пришлась на долю Александра, он, в свою очередь, тоже рассвирепел.

С силой отодвинув в сторону изумленно охнувшую девушку, Александр быстрыми шагами прошел в гостиную, волоча за собой упиравшегося Гурского. Подтащив его к окну, Александр проворно достал ключ, отстегнул наручник со своей руки и пристегнул его к батарее.

— Вы чего? — выпучил глаза Гурский. — Не оставляйте меня здесь!

— Молчать! — не глядя на него, скомандовал сыщик и направился к выходу.

Проходя мимо ошеломленной Ирины, он молча вручил ей ключ от наручников, выразительно покрутил пальцем у виска — от чего она пристыжено опустила глаза, — а затем вышел на лестничную площадку. И только тут, не сдержавшись, раздраженно захлопнул за собой металлическую дверь, загудевшую как от удара молотом.

Александр и сам не знал, на что и почему злится, поэтому уехал практически сразу же — а зря! Стоило бы ему задержаться во дворе хотя бы на десять минут подольше, и он бы увидел любопытную сцену: из подъезда как ошпаренный выскочил Алексей Гурский и быстро побежал прочь.

«…Любопытно задуматься над часто встречающимся перечислением людей, например, пассажиров: «мужчины и женщины, дети и старики». В первом случае четко указывается половая принадлежность, во втором — нет, и вполне понятно почему: в детстве человек еще не созрел в качестве продолжателя рода и обладателя соответствующих половых функций, а в старости уже перезрел, выполнив предназначенную природой задачу».

Три месяца спустя после вышеописанных событий, Александр развлекался подобными размышлениями на пути в Париж. В «столице мира» его ждала Долорес, прибывшая два дня назад и тут же позвонившая в Москву, где уже выпал первый ноябрьский снег.

Сидя в самолете, Александр вдруг остро почувствовал, что он сильно соскучился по своей неподражаемой аргентинке, которую не видел так долго. Как поживает его эффектная, самоуверенная и при этом столь темпераментная возлюбленная?

Интересно, часто ли она ему изменяла?

Вообще-то, отношение к женской порочности зависит от отношения к ее обладательнице — если мы соблазняем даму, не испытывая к ней никаких чувств, то ее порочность нас радует, поскольку заметно облегчает задачу. Однако стоит возникнуть самой легкой привязанности, как на смену радости приходит ревность!

Да и вообще — самый надежный способ стать счастливым в любви — это влюбиться в уже соблазненную тобой женщину!

Александр слегка заерзал в кресле, на мгновение вообразив, какие чудные мгновения его ожидают, а затем стал мысленно сравнивать Долорес с Ириной — кстати, после того случая, когда он доставил ей Гурского, они больше не виделись и даже не созванивались.

Если в Долорес преобладала самоуверенная латиноамериканская живость, то в Ирине — какая-то застенчивая русская страстность. Возможно, именно этим и объясняются все ее перепады настроения, причем столь забавное сочетание — застенчивость и страстность — придает маленькой плутоватой россиянке дополнительные оттенки очарования.