– Другими словами, три года назад клан Эгути влез в наркобизнес. Мы сейчас не берем отношения с «Фартеком». Было это в девяностом году.

Асаи кивнул, нахмурившись. Наверное, ему не хотелось распространяться о делах клана, к которому он когда-то принадлежал.

– Сколько времени требуется на скупку акций?

– Зависит от конкретного случая. Наверное, имели место и прямые сделки, то есть один на один, но, учитывая количество купленных акций, без скупки на бирже не обойтись. Думаю, год как минимум.

– Как ты считаешь, это как-то связано со мной? С заурядным барменом заурядного бара?

Асаи грустно улыбнулся:

– Действительно. Отвечая на твой вопрос, я слишком уклонился от темы. Я и не собирался рассуждать об акциях. Надо бы побольше разузнать о той компании. Мне самому интересно.

– Что ты, спасибо за полезную информацию. А с кем конкретно из клана Эгути они связались?

– Ты меня об этом не спрашивай. Разузнай сам. Дело несложное.

Ну и глупость я сморозил. Я кивнул и сказал:

– Так и сделаю.

Асаи оставался последовательным. Я чуть не забыл, кто он такой. Но он был якудза и хорошо помнил законы своего мира. Даже слишком хорошо. И гордился этим.

– Одно я сегодня понял, – сказал я.

– Что именно?

– У меня в баре ты выглядел очень сурово. Наверное, подозревал, что я имею отношение к наркотикам?

– Точно. Думал, ты ими приторговываешь. «Фартек» не выходил у меня из головы. Вот и решил на тебя посмотреть.

– Поэтому и отпечатков пальцев не оставил? Асаи кивнул:

– Да, поэтому. После того как я ушел из полиции, меня ни разу не привлекали, но мои отпечатки пальцев в полиции есть. На собеседовании при приеме на работу берут.

– Но почему ты так ненавидишь наркоту?

Асаи взглянул на меня, изменился в лице и тихо сказал:

– У меня жена умерла от передоза. «Колес» наглоталась. Четыре года назад.

Немного помолчав, я произнес:

– Прости. Мне не надо было спрашивать.

– Ничего. Дело прошлое.

– Четыре года назад. Не такое уж это прошлое.

– Да? Ты ведь двадцать два года скрывался. Из-за друга. Он ведь другом тебе был, да?

Я промолчал.

Асаи опять посмотрел в окно. И я вместе с ним. Во внутреннем дворике по-прежнему было светло. Пожилая иностранка куда-то ушла. Мы помолчали. Я думал о жене Асаи. Наверное, он женился на ней, после того как оставил работу в полиции. Вероятно, втайне от мужа она пристрастилась к транквилизаторам. Вне всяких сомнений, этому существовали свои причины и обстоятельства. Но по его лицу невозможно было прочитать, какие именно.

– Вот уж и вправду дурацкий у тебя характер, – пробормотал Асаи и посмотрел на меня. – Но когда я съел хот-дог, мнение мое о тебе немного изменилось. Ты где-нибудь учился готовить?

Я задумался. Вспоминал, на каких работах я побывал.

– Не то чтобы учился. Но одно время работал в котлетной. Меня взяли учеником, я только и делал, что резал капусту. Поэтому капусту я режу профессионально.

– Но почему хот-доги?

– Я вырос в Осаке. Был фанатом «Хансин». [56]Когда учился в младшей школе, дядя взял меня на стадион «Косиэн». Я не помню, купил он мне его на стадионе или еще где-то, но я смотрел бейсбол и ел хот-дог. «Неужели в мире есть что-нибудь вкуснее?!» – думал я. И мне захотелось научиться готовить хот-доги самому.

Асаи улыбнулся. По крайней мере, мне так показалось. Он позвал официантку и заказал виски.

– С машиной проблем не будет? – спросил я.

– Не волнуйся. Я могу ее оставить. Я еще не все тебе рассказал. Ну да ладно, лучше скажи, кто тогда играл на внутреннем поле.

– Фудзимото, Ёсида, Миякэ. На второй базе, кажется, Хонъясики. Мне нравился питчер Той.

– Да… – Асаи смотрел куда-то вдаль. – А я болел за «Гигантов». [57]Я был еще мальчишкой, когда в команду пришел Нагасима. Кроме него на внутреннем поле играли Така, Хироока и Дои. А ты сам бейсболом не занимался?

– В средней школе. А в старшей ходил в изокружок.

Асаи заржал:

– Ну и смена интересов.

– У меня не было способностей к бейсболу. Поэтому я с ним и распрощался.

– Но к боксу у тебя способности были.

Я посмотрел на него. О том, что я занимался боксом, не было написано ни в одной из газет. Я читал все утренние выпуски. И тут наконец я вспомнил:

– Тебе рассказали парни из Эгути, да?

Он опять грустно улыбнулся:

– Парни твоих способностей оценить не могут. Я прочитал в газетах имя Тосихико Кикути. И лицо на фотографии мне знакомо. Когда ты побеждал в четырех раундах, я вообще-то занимался тем же самым. В старшей школе и в институте. В любительской лиге. Но я выступал в другом весе – «пера». Тогда-то я и узнал, что в легком появился крутой новичок, и пошел посмотреть. Я видел два твоих последних боя. У тебя на самом деле был талант. Боковое зрение и развитая рефлекторная система. Поэтому ты и оставался практически неуязвимым. Но еще лучше – скорость и сила удара. Если бы ты продолжал, то непременно стал бы новым королем бокса. Да и чемпионом мира, наверное.

Я взял стакан с водой. Алкашу не нужна запивка, я смотрел, как колышется лед в стакане. Он сверкал, отражая свет. Боковое зрение. Развитая рефлекторная система. Сила удара. Сейчас все эти слова для меня что прошлогодний снег. Я рассеянно поднял голову.

– А сообщения в новостях о том, что юный чемпион имеет отношение к взрыву автомобиля, ты видел?

– Видел. Я был удивлен. До сих пор помню, как прочитал в газете. И о том, что ты участвовал в студенческом движении, я тоже не знал.

– А ты чего достиг в боксе?

– В старших классах дошел до финала всеяпонских школьных соревнований. Но в институте бросил на полпути. Где-то через полгода после твоего последнего боя.

– Тоже смена интересов? Почему бросил?

– Мне поставили диагноз – отслоение сетчатки. После боя, в котором я победил. Знаешь, Нобукити в легчайшем весе? Очень хорошо представляю, что он чувствовал. До того диагноза я готовился в Мюнхен, в олимпийскую сборную.

Я посмотрел на него. Абсолютно бесстрастное выражение лица. Будто хочет сказать: «Что поделаешь, такова жизнь».

– А сейчас у тебя все в порядке? С глазами.

– Прекрасно. Операцию сделали успешно. На самом деле ничего страшного и не было. Неизвестно, конечно, что бы случилось, если бы я не оставил спорт.

Мы стали молча пить виски.

– Кстати, – сказал Асаи, – о Кувано, о котором писали газеты. Я его тоже видел.

Я удивленно посмотрел на него.

Асаи покачал головой:

– Не сейчас. Во время твоего поединка. Он сидел рядом со мной и вопил истошным голосом: «Убей его!» Безумное зрелище. Я потому и запомнил.

– Безумное?

– Он с виду был таким спокойным парнем. Но со звуком гонга его будто подменили. Мне показалось, что он не болеет за тебя, а хочет увидеть смертельный бой, не важно, кто победит. Словно жаждал крови.

– Это не про него.

Асаи пожал плечами:

– Да? Раз ты так считаешь, то, наверное, так оно и есть. Он ведь был твоим другом, да? Не обижайся.

– Ладно.

– Он погиб во время взрыва, да? Вроде бы обнаружили по отпечаткам пальцев.

– Да, погиб.

– Знаешь, что я думаю…

– Что?

– Ты, наверное, и это хочешь узнать. Причину его смерти.

– Можно тебя предупредить?

Асаи усмехнулся и сказал:

– Валяй.

– Люди не любят тех, кто читает их мысли.

На этот раз он захохотал во весь голос. Даже стали видны морщинки в уголках глаз.

– Вообще-то говоря, мне тоже нужно тебя предупредить кое о чем важном. То, что ты скрываешься под фамилией «Симамура», больше не тайна. Перед тем как поговорить с тобой по телефону сегодня утром, я отправил Мотидзуки к тебе в бар. Не волнуйся, копы ему на хвост не сели, он в этих делах хорошо сечет. Просто проехался на такси туда-обратно по улице Ясукуни. Туда на одном такси, обратно – на другом. Вернулся уже после твоего звонка. Так вот о чем я хотел тебя предупредить. Вокруг бара – толпы сыскарей. По крайней мере, из того, что он заметил: одна машина плюс четыре-пять человек, которые прохаживаются со «Спортивной газетой» в руках. Ты, похоже, стал звездой.