Через несколько дней Юко исчезла. Я вернулся домой с тренировки, на столике лежала записка. «Прощай, чемпион». Всего два слова. Случилось то, что должно было случиться. Это первое, о чем я подумал. Естественное течение времени привело к развязке. Она вновь обрела место, куда могла вернуться. Подобно ветру, который меняется вместе со сменой сезонов. То же самое случилось и со студенческой борьбой, которую мы вели. С удвоенной энергией я начал тренироваться в клубе. Через месяц состоялся еще один турнир из четырех раундов, и я опять победил. Технический нокаут в третьем раунде. На поединке в марте я вновь одержал победу, имея преимущество по очкам. В клубе вдруг стали обращать на меня внимание. Директор радовался:

– Растет новый король.

Кувано наведывался ко мне, как и прежде. Он не удивлялся, когда Юко поселилась у меня, не удивился и тому, что ушла. Он не упоминал об этом. Я тоже. Кувано всегда приходил поддержать меня в поединках. Тогда зрители четырехраундовых боев ничем не напоминали публику из высшего общества. Кувано смотрелся среди них инородцем. Но его это абсолютно не смущало. Как ни удивительно, он тоже стал вопить: «Убей его!» Тренер спросил меня:

– Куда подевалась твоя милашка?

– Бросила меня, – ответил я.

– Выплесни свою досаду на ринг, – посоветовал он.

– Я стал начальником, – однажды сказал Кувано, зайдя ко мне в комнату.

– Поздравляю, – ответил я.

Это было похоже на Кувано: поступил с нуля на работу в компанию и уже начальник.

– А как твоя пекарня? – спросил он.

– Подняли зарплату немного.

– А разве на один бокс не проживешь?

Он абсолютно не разбирался в этих вещах.

Я рассмеялся и сказал:

– Только если стать чемпионом мира. Даже чемпионы Японии днем подрабатывают.

Он задумался и потом сказал:

– Эй, Кикути, ты знаешь, мы все еще студенты. Я слегка удивился. Я-то думал, нас давным-давно отчислили.

– Считается, что мы в академке. Если хочешь, можно восстановиться. Я случайно встретил на Сибуе нашего однокурсника, и он мне рассказал.

– Меня это не интересует, – ответил я. – А ты что думаешь?

Помолчав, он сказал:

– Я хочу поехать учиться за границу. У меня накопилось немного денег, вот я и стал подумывать о стажировке. Есть места, где достаточно аттестата об окончании старшей школы.

– Неплохая идея. И куда ты хочешь поехать?

– Во Францию. Но до этого нужно провернуть одно дельце.

– Какое? – спросил я.

– Когда-нибудь расскажу, – пробормотал он.

В моей жизни ничего не менялось. Пекарня, зал для тренировок, дом. Каждый день одно и то же. Единственное развлечение – поездки на машине по воскресеньям. Машина ветшала. Она стояла под открытым небом, на кузове стали появляться пятна ржавчины. Тормоза разболтались еще сильнее, а потом и вовсе перестали работать. Но я все равно не сдавал ее в ремонт. У меня еще оставался ручной тормоз. Старой системы, он тянул трос в форме буквы «т». Во время езды ручник – слишком сильное средство для остановки. Но я быстро овладел секретом правильного применения силы. Я подтягивал его потихоньку и лишь в последний момент резко дергал вверх. На своей изношенной машинке я несколько раз в одиночку добирался до Хаконэ. Проделывал долгий путь только для того, чтобы немного полюбоваться озером Асиноко. В его водах колыхались, подобно легкой осенней тени, три месяца, прожитые вместе с Юко.

Так прошло полгода. Я принимал участие в первом бое чемпионата Восточной Японии. Победил нокаутом в третьем раунде. Таким образом я выиграл шесть боев подряд. Пять из них – нокаутом.

Весенним вечером в субботу мне позвонил Кувано. Я разговаривал с ним по общему телефону, который висел в коридоре. Кувано редко звонил мне. И заявлялся всегда без предупреждения. У него был ключ от моей комнаты.

– Послезавтра уезжаю во Францию, – выпалил он без всяких предисловий.

Я не удивился. Когда он впервые поведал мне о своем желании учиться за границей, у меня появилось предчувствие: так оно и будет.

– Не ожидал, что так скоро, – ответил я.

– У меня к тебе просьба.

– Я провожу тебя. Возьму отгул в пекарне.

– Я не об этом. – Он замялся. – У тебя завтра выходной, ты не мог бы меня отвезти в одно место.

Странная просьба. В отличие от Юко, Кувано никогда не проявлял никакого интереса к поездкам. Да и водить он не умел.

– Если хочешь устроить прощальную вечеринку, то можно у меня. На машине мне пить нельзя будет.

– Выпьем, когда вернемся. Тебе же пока не надо сбавлять вес, да?

– Да, – ответил я.

Следующий поединок на звание чемпиона проводился через месяц.

– Куда мы поедем? – спросил я.

– К подножию Фудзи. Хочу посмотреть лесной океан. [37]

Я засмеялся:

– Какой-то ты старомодный. Решил полюбоваться на прощание японским пейзажем и выбрал гору Фудзи? До чего банально ты стал мыслить.

Кувано ответил, смеясь:

– Ну да. У человека судьба такая: спускаться по лестнице, ведущей к банальности.

На следующий день Кувано пришел в пять утра. Я проснулся за час до этого, как обычно. Закончил небольшую ежедневную пробежку и пил растворимый кофе. Кувано стоял в дверях с огромной старой сумкой на плече.

– А это что? – спросил я его.

– Хлам, – ответил он.

– Хлам?

– Ага. Хлам, который я собрал. Вот хочу съездить выкинуть. И тогда никаких неоконченных здесь дел у меня не останется.

Немного подумав, я ответил:

– Поехать выбрасывать хлам аж до горы" Фудзи? Может, выпьешь кофе?

Он кивнул, сел по-турецки на татами и стал молча пить кофе, который я налил ему.

– А где ты будешь учиться во Франции?

– В Новой Сорбонне, Париж-три.

– Что хочешь изучать?

– Пока не решил. Но до начала семестра планирую поучиться разговорному французскому, поэтому и собрался выехать пораньше.

– Несомненно, тебе больше подходит быть студентом или ученым, чем старшим менеджером по продажам верхней одежды.

Кувано засмеялся, пожав плечами.

– А тебе что больше подходит?

– В данный момент – бокс. Мне нравится.

– Тебе нравится, потому что ты сильный. Но теперь я не смогу за тебя болеть.

Я имел в виду не совсем это. Когда удар попадал в цель, я видел, как разлетаются, ярко сверкая, капли пота противника. Такое интенсивно наполненное время я ощущал только на ринге. Я улыбнулся, ничего не объясняя.

– Приезжай на матч на звание чемпиона мира.

– Я верю, что так оно и будет. Ты, Кикути, сделаешь это, неизбежно, – с серьезным видом сказал он.

– На самом деле «неизбежно сделаю»? Звучит как преступление. – Я встал. – Ну что, поехали?

Он кивнул и тоже поднялся.

На часах – полшестого. Мы прошлись до машины, запаркованной неподалеку. Кувано нес свою сумку очень осторожно. Я открыл заднюю дверь, он положил сумку на пол, проверил, хорошо ли она лежит.

– Как мы поедем? – спросил он, садясь на пассажирское сиденье впереди.

– Доверься мне. Сам-то ты все равно дороги не знаешь.

Утром двигатель заводился плохо. Аккумулятор тоже следовало бы поменять. «Сколько еще осталось моей старушке?» – подумал я. Без сомнения, счет шел на месяцы. Но двигатель наконец заурчал. Машина медленно пришла в движение, мы выехали на улицу Яманотэ. Мы собирались доехать до Сибуи и выбраться на скоростное шоссе Томэй. Машин было мало. Воскресенье, да еще раннее утро. Сильно я не разгонялся, машина шла хорошо. Кувано всю дорогу молчал. Впервые он заговорил, когда мы проехали шоссе Косю.

– Наверное, делать тебе замечания – наглость с моей стороны. Сам-то я за рулем ни разу не сидел, – сказал он осторожно. – Но ты водишь как-то не так, как все.

– А-а, – ответил я. – Это точно, вожу я не как обычно. У меня тормоза сломаны.

– Тормоза сломаны?

Нам помешал красный свет. Я потянул ручник на себя.