Виргилий часто думал о Марке Аврелии. Когда тот одержал победу в битве против варваров Дуная, угрожавших Риму, сердце его наполнилось не счастьем, а отчаянием. Победа не приносит утешения. Мало не проиграть, надо еще как-то умудриться не выиграть. Задачка не из простых, ведь оба полюса обладают огромной силой притяжения.

Ветер поигрывал красной шелковой юбкой Фостин, стоявшей у «Пхо Донг Хуонга», вьетнамского ресторана в Бельвиле. Если вы хотите побывать на китчевой свадьбе, ослепнуть от фотовспышек, послушать любовные песни на китайском языке, попробовать нежные странные блюда, громоздящиеся на тележке, которую катит весь в белом официант, отправляйтесь ужинать на второй этаж ресторана «Президент». Но если вы предпочитаете более мирный антураж, вас ждет скромный «Пхо Донг Хуонг».

Фостин бросилась к Виргилию и сжала его в объятиях. Этот ритуал он готов был повторять снова и снова. Она похлопала его по плечу. Друзья заняли столик в глубине зала. Они любили сюда ходить: остроумные официанты, вкусная еда, отличный сервис, умеренные цены, а клиентура — по большей части из Азии. Меню было написано по-вьетнамски, но каждая позиция снабжалась фотографией. Невозможно прогадать, что бы вы ни выбрали.

Виргилий познакомился с Фостин на спектакле «Двенадцатая ночь» в театре Коллин. Актеры в костюмах роботов разговаривали металлическими голосами и перемещались в миниатюрных летающих тарелках, закрепленных на талии. Через пять минут после поднятия занавеса Виргилию стало дурно. К счастью соседка по ряду успела подхватить его до того, как он стукнулся головой об пол, и вывела его из театра. Съев кусочек сахара и выпив стакан воды, он пришел в себя и тут же влюбился в свою спасительницу (которая, по случаю выхода в театр, нарядилась в костюм из черного органди и хорошенькие открытые лодочки в клетку). Однако Фостин очень оперативно вышла замуж, и он просто не успел признаться ей в пылких чувствах. Чтобы заполучить ее сердце, следовало иметь спринтерский талант, поскольку кандидаты дышали друг другу в затылок. Виргилий, чуждый каким-либо состязаниям, отказался от своей любви, и они остались друзьями.

— Как ты, держишься? — спросила Фостин.

— Стараюсь.

Виргилий опустил глаза, приняв расстроенный вид. Он закусил губу. Все в нем пело. Ему предстояло заняться знакомым делом — складывать мозаику из эмоций и слов. Кроме того, он привык к роли брошенного и все полагающиеся жалобы, все тончайшие нюансы поведения, отвечающие этому стереотипу, знал назубок. Фостин услышала о «разрыве» раньше других. Если она дружила с Кларой, она не могла не знать, что никакого романа не было. Однако все обстояло иначе. Виргилий решил не расспрашивать ее ни о чем, чтобы не заронить сомнений в душу приятельницы.

К столику подошел официант с блокнотиком. Виргилий сослался на отсутствие аппетита. Фостин настойчиво уговаривала его поесть. Он заказал три кружки пива. Фостин отменила этот алкогольный заказ и составила свой — гастрономический. Когда официант принес бан-хоай (свинина, креветки и ростки сои, завернутые в слоеное тесто) с золотистой вздувшейся коркой, Виргилий вздохнул и сделал вид, что ест через силу вкуснейшие ча ка (жареная рыба), бун танг (суп), немы и чао том (палочки сахарного тростника с креветками). Пряный вкус тмина, нуок-мама и жареного арахиса пьянил его. Он гримасничал, старательно стирая с лица удовольствие.

Фостин нашла, что Виргилий держится очень мужественно: не ноет и не плачется на судьбу. Первый раз в жизни ее друг переносил страдания с достоинством, не впадая в самолюбование. Она была поражена.

За едой Фостин лезла из кожи вон, чтобы развлечь его. Она даже рассказала ему о своей последней ссоре с другом. Ничто так не утешает холостого человека, как истории из супружеской жизни. Фостин и ее друг — каждый по отдельности — были великолепны. Но вместе они представляли собой убедительную рекламу вазэктомии и перевязки семявыносящих протоков. Создав семью, эти двое растеряли почти все свои достоинства (в причудливом мире любви соединение приводит к распаду).

Мысль, которую Фостин стремилась донести до Виргилия, была проста: супружеская жизнь — это ад. Если история зашла в тупик, то причина тому не приход к власти Наполеона, как полагал Гегель, не падение берлинской стены, как думают интеллектуалы консерваторы, а доминирующая роль брака: человек попадает в колею и на этом пути его ждет лишь одно событие — смерть, и даже уведомительного письма он не получит. Фостин потратила немало энергии на то, чтобы убедить его в бесполезности любовных отношений.

Они запили ужин освежающим, разноцветным и сладким напитком, а желе из растений и ростков сои — кокосовым молоком. Фостин расплатилась. Вечер удался.

Существует целый свод международных законов по защите разбитых сердец, своего рода веронская конвенция. Несчастные влюбленные могут рассчитывать на поддержку мощной франк-массонской организации. Каждый вечер кто-нибудь занимался Виргилием. Одна нянька сменяла другую: его выгуливали, кормили, собирали по частям. Его приглашали в театр и в кино, на вернисажи и коктейли. Он физически не мог принять все предложения. Очень скоро появились сводни, предлагавшие самых симпатичных девушек.

Никогда еще жизнь Виргилия не была столь прекрасна: он наслаждался положительными сторонами разрыва и при этом не испытывал страданий. Раньше, когда личная жизнь оборачивалась драмой, страдания мешали в полной мере оценить причитавшуюся ему дружескую заботу. Чтобы по-настоящему радоваться выздоровлению, решил он, лучше не заболевать.

Оказалось, что никто из его друзей никогда не общался с Кларой. Кто-то вроде видел ее у Мод мельком, но не запомнил. Да, без всяких сомнений, она там была, и это все, что о ней знали. Она не входила в круг приятелей Виргилия. Поэтому разоблачения он не боялся.

Надя пригласила его провести уикенд в Нормандии в загородном доме родителей ее жениха. Вообще-то Виргилий всегда томился вдали от цивилизации в компании незнакомых людей, к которым он вряд ли мог проникнуться теплыми чувствами. Жизнь в коллективе внушала ему ужас. Предсказуемые разговоры на банальные темы утомляли его. Он не мог сказать ничего нового ни о политике, ни о сексе, ни о погодных условиях, и его ненавидел изливать душу людям, которые только и думали, как бы излить свою. Но ему не хотелось огорчить Надю, лишив ее возможности утешить друга в беде, и он дал себя уговорить.

В пятницу вечером он сел в зеленый минивен Надиного жениха, весь облепленный стакерами (цветами, животными, рок-музыкантами). Сиденья из пенопласта без подголовников, застоявшийся запах блевотины. Машина, скорее всего, никогда не проходила технического контроля, а шофер слишком уж философски относился к правилам безопасности, поэтому Виргилий был нимало удивлен, когда через два с половиной часа они доехали до Улгата живыми. Надя познакомила его со всей компанией, прибывшей на выходные. В огромном доме собралось восемь человек. До ужина Виргилий бродил по пляжу.

Все проходило не так, как он себе представлял. От него никто ничего не требовал. Не надо убирать со стола или мыть посуду. Можно валяться на диване перед камином, почитывая романы. Можно выбрать себе музыку (в доме был старый проигрыватель и запылившаяся великолепная коллекция Кинга Оливера [11]и Бикса Байдербека [12]). Можно смаковать прекрасные бургундские вина (монтраше и романе конти), есть лучшие сыры (нежный мягкий фин де сьекль, камамбер с кальвадосом, ливаро и пон-л'эвек). Никто не втягивал его в разговоры и не смел перечить, когда он изрекал категоричные суждения относительно какого-нибудь фильма или книги, или когда он высказался в духе Кейнса [13]за эвтаназию рантье и отмену наследственного права. Он позволял себе ответить на вопрос вздохом или пожатием плеч, и никто на него не обижался. Ему постоянно доставались самые большие куски пирога (начинка из яблок и смородины из сада, с маслянистой и сладкой коркой).