Не носит ли этот процесс Большого взрыва имя бога Амма?
Жрец догонов Оготеммели пояснил: «Жизненная сила Земли — это вода… Даже в камне есть эта сила, ибо влага есть во всем… Номмо спустился на Землю и принес волокна из растений, которые уже росли на небесных полях… После сотворения Земли, растений и животных Номмо создал первую пару людей, от которой затем произошли восемь предков людей. Эти предки жили бесконечно долго».
В том, что после проделанной работы Номмо вернулся «на небо», не может возникнуть никаких сомнений, если хоть немного разбираться в мифах всех континентов. Однако новым и поразительным является констатация, что «вода есть даже в камне». Это смелая идея для рассказчиков мифов, если припомнить, что в Сахаре и саваннах они видели множество лежащих камней лишь в качестве негодных ни для чего препятствий.
В камне действительно есть вода, но это новейшие данные. Когда изучали все возможности выживания людей в обитаемых космических станциях на Луне, проводили и эксперименты с камнями. Было получено техническое решение, как (при значительных затратах) из горной породы отделять молекулы водорода и кислорода и связывать их друг с другом.
Оготеммели мы обязаны преданиями, которые кажутся странными лишь на первый взгляд. Как он пояснил, самые первые предки людей попытались посетить на небе своего творца Номмо, но хотя все они по своей сущности были одинаковыми, они должны были жить раздельно, им запрещалось посещать друг друга. Один, который позднее стал первым земным кузнецом, пренебрег запретом и посетил женщину. Оготеммели говорит: «Поскольку от этого они стали нечисты, им пришлось отделиться от других. Но чтобы они смогли жить, они пошли на Землю… ибо здесь они стали нечисты».
Я непроизвольно думаю о карантине!
Представим, что Номмо как инопланетянин вырос не на нашей планете, тогда у него не было земных предков. Этот обитающий в космосе Номмо путем целенаправленной искусственной мутации изменил имеющуюся, но в его понимании слаборазвитую жизнь «по своему подобию». «Улучшенная» жизнь отныне росла в условиях планеты Земля; она развивалась в этой среде и вырабатывала антитела против опасных для жизни земных бактерий. Мутировавшая жизнь становилась невосприимчивой к своей среде обитания. Поэтому, чтобы не рисковать собственной жизнью, Номмо даже на «небе» не имел права встречаться со своими творениями. Те должны были вернуться к таким же, как они, обратно на Землю, туда, где они стали «нечисты».
Через 14 лет после своего первого сообщения Гриоль и Дитерлен представили дальнейшие материалы о знаниях догонов о системе Сириуса в книге «Бледный лис». Они доказали, что астрономические знания догонов выходят далеко за пределы уже исследованной системы. Из поколения в поколение передавались сведения о нашей Солнечной системе, о Юпитере и Венере. Догоны использовали не только календарь Сириуса, им был известен и солнечный календарь, у них были специальные записи по земледелию.
Здесь не место углубляться в этот вопрос. Мне важно предъявить научно задокументированные знания догонов о системе Сириуса. Собственно говоря — кто с этим будет спорить? — они не могли иметь таких знаний.
Этим знаниям сотни лет, и при этом негры никогда не имели каких-либо оптических астрономических приборов и не владели даже алгеброй. И тем не менее с давних пор они оперируют знаниями, которые стали известны нам всего 100 лет назад.
Загадку Сириуса обсуждали в уважаемом научном журнале «Нэйче». Майкл Овенден, профессор астрономии в университете Ванкувера (Канада), попытался найти причины необъяснимого: «Чтобы понять передачу древних традиций у догонов, нужно всего лишь вспомнить, что в XVI в. в Тимбукту (Мали) процветал ведущий университет мусульман. В Тимбукту знали о преданиях греков, египтян и шумеров».
Ну и что? Разве это что-то меняет? Были ли догоны первыми, кто узнал о точнейших деталях относительно Сириуса-Б, или эти сведения были еще более древними и входили в багаж знаний греков, египтян или шумеров, никак не влияет на факты. Ибо нет никакихдругих точных преданий о системе Сириуса-Б, кроме преданий догонов!
Я даже принимаю, если считать его таковым, «объяснение» профессора Овендена: оно ведет в еще более давнее прошлое.
Миф догонов мне представляется ярким примером того, что все мифы по смыслу их перевода с греческого содержат «слово», «содержание» и «повествование». В своих преданиях, не относящихся к определенному времени, они заявляют о том, что повествуют правду, которую следует выслушать. В момент своего возникновения эти предания явно были репортажами об испытанных переживаниях. Первым рассказчикам мифов не нужны были двусмысленные комментарии: они не знали, о чем говорили.
Купи на каких-нибудь раскопках очень старый глиняный черепок, зарой его в песке или горной породе на глубине двух метров, а затем приведи на это место археолога с лопатой. И он, основываясь на этой находке, расскажет тебе фантастическую историю о том, кто, когда и почему здесь поселился.
Подсунь специалисту по этимологии, религиоведу или философу запись неизвестного им прежде мифа. Ты поразишься, когда услышишь, о чем древние якобы думали,во что верили и чтофантастически-туманное хотели выразить. Возникает впечатление, будто эти господа прежде играли с древними в бабки, — настолько подробно, но совершенно по-разному (в зависимости от факультета) они истолковывают древние мифы. Становится понятно, почему великий философ Карл Ясперс (1883–1969) остерегался «научных предрассудков»: для него мифы всегда содержали символы и шифры, требовавшие разъяснения. Если взять суть содержания мифов за начало исторического сознания, то тогда открываются двери в нашу историю раннего периода.
По моему мнению, речь идет не о том, чтобы пытаться понять предложение за предложением, слово за словом. В лучшем случае в сообщениях удастся найти наибольший общий знаменатель, и неизвестно, на какую шаткую основу он опирается. Само изучение мифов доказывает: от того, что вчера казалось несомненным, днем позже может остаться лишь кучка обломков, о которую одни умники будут спотыкаться, а другие постараются быстренько забыть.
Выгоднее найти суть, извлечь ее, а балласт, которым заваливали ее на протяжении поколений, выбросить за борт. Странно то, что сами рассказчики не понимали сути историй. За недостатком подходящих (например, технических) слов она, как дистанционный взрыватель, была спрятана в ворохе словесных каскадов и непонятных картин.
Мое любопытство неукротимо. Я хочу разобраться с мифологическими богами: что означают обстоятельства, при которых они появлялись и действовали? Какого свойства была их «личность», из какого материала сделана? Если она была духом, как можно было ее видеть и говорить с ней? Почему «боги» вообще показывались, почему они работали и веселились на нашей старушке Земле? Чего они хотели добиться, демонстрируя свою мощь, свои знания, свое превосходящее умение? Почему они не остались? Почему все они постоянно отправлялись на небо? Зачем они заявляли о своем возвращении? Были ли все эти боги во всех странах и на всех континентах реальными существами или всего лишь плодами буйной фантазии?
Школьная этимология говорит, что древним приходилосьпредставлять своих богов на небе, поскольку небо с его созвездиями было для них чем-то бесконечным, недостижимым, попросту говоря — блаженством. Где же они могли искать своих «богов», если не во вселенной? Ведь все они спускались к ним оттуда вполне телесными, с полезными вещами в багаже и умнейшими советами в голове. Конечно, «небо», резиденция их богов, было местом оживленным, активным.
Если бы описание неба как местности для божественной деятельности всего раз или два встречалось в совершенно различных преданиях, я мог бы счесть это допустимыми случаями поэтического вдохновения. Но эти темы повторяются многократно. Можно ли это по-прежнему считать случайностью?
Вероятно, люди во все времена привыкали ко всему. Их жизнь текла своим чередом. Освещенные красноватым светом горные вершины при восходах и закатах для горца вовсе не такое чудесное переживание, как для отдыхающих, он часто видит их из своей хижины. Когда во время первых космических полетов возвращение астронавтов транслировалось прямо из Тихого океана, люди следили за этим, затаив дыхание. Рейтинги передач были такие, как бывают разве что каждые четыре года в дни наибольшего напряжения на олимпиадах. Затем полеты в космос из невероятного события стали рядовым явлением. Интерес пропал, остались только секундные репортажи в выпусках новостей. Повторяющееся становится повседневностью, о нем больше не говорят.
