Софи в ужасе подняла на него глаза. Неужели и ее Ричарда могут убить и сбросить в Темзу? Казалось, она вот-вот снова расплачется.

— Не волнуйтесь, мисс Вильямс. Я уверен, что с Ричардом ничего непоправимого не произошло. — Уильям Берк старался говорить как можно мягче, так он разговаривал с раздосадованными вкладчиками. — Лорд Пауэрскорт один из самых лучших наших детективов. И вдобавок мой шурин. Уверен, он не собирался пугать вас.

Берк бросил на Пауэрскорта многозначительный взгляд. Он надеялся, что эти семейные подробности помогут убедить девушку.

— Позвольте спросить вас, мисс Вильямс, — продолжал Пауэрскорт, — не разговаривал ли с вами Ричард о Банке Харрисонов? Ведь друзья частенько судачат о делах на работе.

— Да, рассказывал. Но совсем немного. Он всегда был очень осторожен. — Софи недоверчиво посмотрела на двух банкиров.

— Господи, мисс Вильямс, — вспыхнул Джеймс Кларк, — не волнуйтесь: мы уважаем чужие секреты, все, что вы скажете, останется между нами.

— Когда он рассказал вам это немногое, мисс Вильямс? — Пауэрскорт улыбнулся девушке. — Вы можете вспомнить, о чем он говорил? Иногда бывает достаточно даже малейшего намека.

Наступила пауза. Джеймс Кларк любовался глазами Софи. Он обратил на них внимание еще во время матча по крикету. Берк снова разливал чай. Пауэрскорт уронил на пол печенье.

— То, что происходило в банке, беспокоило Ричарда уже довольно давно, — начала Софи.

— Как давно? — переспросил Пауэрскорт. — Недели или месяцы?

— Думаю, месяцы. Поначалу он не говорил ничего конкретного, он ведь должен хранить тайну. Но совсем недавно он сказал одну важную вещь. Я хочу сказать, сейчас мне кажется, что это важно, но тогда я этого не поняла.

Софи замолчала и отпила чай.

— Мы прогуливали соседскую собаку. Руфуса. Так его зовут. Ричард сказал, что его волнуют деньги. Он объяснил, что обычно деньги поступают в банк и уходят из банка, а у Харрисонов они только уходят. Ричард сказал, что если так и дальше пойдет, то скоро в банке не останется ни гроша. Ричард считал, что банк не может существовать без денег. — Софи посмотрела на Уильяма Берка. — Разве может быть банк без денег, мистер Берк? Может? Или Ричард был прав?

— Боюсь, что он был прав, мисс Вильямс, — кивнул Берк. — Банк без денег невозможен. Он перестанет быть банком.

— А Ричард не упоминал о каких-нибудь переменах в банке? — осторожно поинтересовался Пауэрскорт. Он полагал, что знает ответ заранее. И если ответ окажется таким, какой он ожидал, тогда наконец у него в руках будет ключ к разгадке всей тайны. Пусть даже его сочтут сумасшедшим.

— Упоминал, лорд Пауэрскорт. Удивительно, что вы об этом догадались! Он сказал, что в банк пришли новые люди и изменили всю учетную систему или отчетную систему, я не уверена, как он точно выразился.

— А он не сказал, откуда они взялись? Может, из какого другого банка в Сити?

Софи Вильямс нахмурилась.

— Кажется, он что-то говорил об этом. Но я не могу сейчас вспомнить, что именно.

Девушка закрыла глаза, стараясь вспомнить, как шла рядом с Ричардом и Руфусом. Берк видел, что Пауэрскорту не терпелось получить ответ. Все хранили молчание.

— Вспомнила, — произнесла наконец Софи. — Он сказал, что новые люди приехали из Германии, чтобы изменить эту самую учетную или отчетную систему.

— Вы уверены, что он сказал — из Германии? — переспросил Пауэрскорт почти шепотом.

— Да, совершенно уверена.

Уильям Берк внимательно следил за Пауэрскортом. По его лицу пробежала едва заметная улыбка.

— Что еще вы можете вспомнить из рассказанного вам Ричардом, мисс Вильямс? Вы ничего не хотите добавить?

— Кажется, это все, что я помню, — печально призналась Софи. — Понимаю, это совсем немного и вряд ли поможет вам разыскать его. Но вы не думаете, лорд Пауэрскорт, — Софи подняла на него голубые полные тревоги глаза, — вы не думаете, что он мертв?

— Нет, я так не думаю. Убежден, что нет, — Пауэрскорт почувствовал, что на самом деле хотел бы в это верить. — А теперь вы могли бы нам помочь разыскать его еще и вот чем. Я сейчас как раз направляюсь на встречу с комиссаром столичной полиции. Поверьте, я не каждый день курсирую между банком мистера Берка и полицейским управлением, но сегодня как раз такой день. Составьте письменный портрет Ричарда: рост, цвет волос, цвет глаз, во что он мог быть одет, когда отправился на работу в понедельник, а я отнесу ваше описание прямо в полицию.

Пауэрскорт протянул девушке лист лучшей банковской писчей бумаги. А потом сам взял еще три листа и начал что-то яростно записывать.

— Уильям, пожалуйста, будь добр — попроси одного из твоих людей отнести эту записку Джонни Фицджеральду. А это письмо — леди Люси. Ах, мисс Вильямс, вы уже закончили ваше описание. Большое спасибо.

— Мисс Вильямс, — Берк был занят отправкой корреспонденции Пауэрскорта, — позвольте мне предложить вам в провожатые мистера Кларка, он сопроводит вас домой. Вы наверняка устали после такого тяжелого дня. Большое спасибо, что пришли к нам. Пожалуйста, передайте матери Ричарда, если вы ее увидите, — мы сделаем все возможное, чтобы отыскать ее сына.

Последнее поручение весьма обрадовало Джеймса Кларка. Они услышали, как молодой человек предлагает Софи осмотреть банк.

— А как насчет третьего письма, Фрэнсис? Кому оно предназначается? — Пауэрскорт ответил ему мрачным взглядом.

— Тебе, Уильям. Надеюсь, на этот раз я не ошибаюсь. Получив ответы, мы сможем разгадать всю тайну. Не знаю, где ты станешь искать информацию, но эти сведения должны быть у нас уже завтра утром.

Берк прочитал письмо. Потом перечитал его и посмотрел на Пауэрскорта так, словно тот только что прибыл с другой планеты.

— Фрэнсис, — прошептал он, — ты это серьезно? Ведь это чудовищно, просто чудовищно! Никогда в жизни не слышал ничего более ужасного. Это просто невероятно! И где — здесь, в лондонском Сити!

— Уверен, что в прежние времена здесь случались вещи и похлеще, Уильям. Вот и на этот раз все не так невозможно, как кажется на первый взгляд, верно?

— Полагаю, ты прав, — сказал Берк, еще раз перечитывая письмо. — И все равно это чудовищно. Совершенно чудовищно!

— Лорд Пауэрскорт, прошу меня простить. Мне очень жаль.

Четыре карты Лондона исчезли со стены в кабинете комиссара столичной полиции. «Неужели преступления на время прекратились и добро на земле наконец восторжествовало?» — с недоверием подумал Пауэрскорт. Теперь на стене красовалась огромная карта, на которой был отмечен путь следования королевы Виктории от Букингемского дворца до собора Святого Павла, и крестами и кружочками была показана диспозиция сил полиции.

— Я уверен, что вы ни в чем передо мной не провинились, комиссар, — вежливо возразил Пауэрскорт.

— Увы, это не так. Во-первых, я не смог предотвратить смерть этого Вильямсона. А все этот злосчастный юбилей, понимаете, — он кивнул в сторону карты, — у нас не хватает людей. Мы вызываем офицеров из всех графств. Если вы задумаете совершить преступление в день юбилея, не приезжайте в Лондон. Отправляйтесь лучше в Уэйбридж, Рединг или Бедфорд, там ни одного полицейского не останется.

А еще я хочу попросить у вас прощения за то, что один из моих помощников отозвал агента, который вел наблюдение за вашим подозреваемым, неким мистером Чарлзом Харрисоном. Я узнал об этом всего час назад. Весьма сожалею.

— Вы хотите сказать, — встревожился Пауэрскорт, — что сейчас за ним вообще никто не следит?

— Боюсь, что так, — вздохнул комиссар. — Что, это очень серьезно?

— Полагаю, что очень. В самом деле очень серьезно.

Пауэрскорт снова покосился на карту. Он заметил, что на каждом ключевом пункте движения было обозначено точное время прибытия, словно в расписании поездов. Военные, наверное, много раз вновь и вновь проделывали этот маршрут, и каждое подразделение знало, что должно за семь минут пройти путь до Пикадилли или до Темпл-Бар.