— Я вот не понял…
— Я тебя когда-нибудь грохну, Баскет.
— Чо ты ерепенишься-то! Я тебя не перебивал!
— Я тебя грохну за то, что людям, братьям своим не веришь! Пора бы научиться различать — когда шутят, а когда сокровенное рассказывают.
— Да все как-то странно.
— В Зоне, Баскет, странного не бывает.
— Успокойся Абориген. Я хотел спросить: что означает «не измененный».
— До сих пор не могу этого понять. С Барменом говорил. Он тоже, как и я, в Зоне родился. Кстати он не удивился. Спокойно выслушал. Но промолчал, только руками развел. И на этот счет, есть у меня одна мысля! Бармен сталкером был от Бога! И вдруг в одночасье все бросил и занялся торговлей, а заодно и город стал укреплять. А теперь возьмем меня. Я, после того случая, тысячу раз собирался бросить все к чертовой матери и просто жить в Зоне, как когда-то. Во как!!! Только не получается. Ладно! Все! Хватит об этом! Давайте по стопарю и в Росток!
Загромыхали кружки и вскоре Сталкеры ушли. Пора вставать.
При входе в город его встретили так же, как на блокпосту «Долга». Спросил дорогу в бар и, выслушав объяснение, пошел прямо в бар.
Народу было полно. Правда и помещение было огромное. Скорее всего это когда-то было бомбоубежищем. По всему залу стояли столы и столики разной конфигурации. При входе стоял крепкого телосложения охранник и принимал на хранение оружие входящих сталкеров. Справа, вдоль стены, был бар. За стойкой стоял Бармен. Он рассматривал каждого входящего. Кому-то улыбался и махал рукой, кому-то кивал головой, а кого-то просто рассматривал, словно изучал.
— Эй! Хмурый! Давай сюда! Для тебя тут место нагрели!
Он перевел взгляд с Бармена на зал. Почти в центре зала, у столика, стоял Седой. Он махал ему рукой и улыбался. Хмурый пошел к столику Седого. На него оглядывались. Подойдя к столику, он поздоровался за руку с Седым и молодым сталкером, сидевшим за столиком Седого.
— Хмурый.
— Абориген.
— Давай, давай! Садись! — Седой указал на стул. — Мы думали, что ты уже здесь, а ты после нас пришел. Ты не сердись. Я про тебя уже всем раструбил. Ты же новинка в Зоне. А тебя никто не знает. Это, брат, не порядок. Вот Абориген с тобой хочет поговорить.
— О чем?
— Я, собственно, в тишине хотел. Ну, может, после выброса сходим куда-нибудь. Я не настаиваю, я очень прошу. Мне для душевного равновесия. Может и тебе чем помогу.
— Хорошо.
Подбежал Лис. Он поставил на стол две бутылки.
— Э! Лис! Мы же не заказывали.
— Это мое дело, Седой. Ты пока постереги два места. Сейчас пожрать принесу. А тебя братан, — он обратился к Хмурому, — Бармен зовет. Давай обнимемся, что ли, черт смурной!
Он сгреб Хмурова в охапку и шепнул ему на ухо.
— Спасибо!
Так, продолжая обнимать его за плечи, Лис подвел Хмурова к Бармену.
— Здорово, что ли, Хмурый.
— Здорово, Бармен.
— Тут про тебя пол зала трут. Много забавного рассказывают. Евлампий весточку передал. Солидную весточку. — Голос Бармена был хрипловатый. — Евлампию верю, как самому себе. Спасибо за Лиса. Все знают, что он мой человек. А значит его долг — мой долг. Ты пока отдыхай. Ни в чем себе не отказывай. После выброса почти все уйдут. Останься. У меня к тебе дело будет. Вопросы какие будут? Задашь. Постараюсь ответить. Чутье у меня к людям. И чую я, что ты местный. Так что мы земляки. Ну что? Согласен?
— Да.
— Евлампий так и сообщил, что ты лишнего не скажешь. Ладно. Иди, отдыхай.
Хмурый вернулся к столу. Седой только этого и ждал. Он указал на стол, заваленный напитками и закусью.
— Я что-то не понял? Ты впервые здесь, а кредит у тебя, как у лучшего родственника. Давай, Хмурый, колись. Чего сделал для Бармена? Знаешь, что это такое? Это коньяк! Я его последний раз пил на Большой Земле. Здесь он ужасно дорогая вещь. Что молчишь?
— А чего говорить-то?
— Правильно! — Подбежавший Лис устанавливал в центре стола пепельницу. — Чего попусту языки чесать. Я банкет ставлю. Ну кое-что Бармен предложил. Так что, Седой, шевели помидорами. Прокиснет коньяк — убью!
— А я тут причем?
— Разливай! Причем он. Люди с дороги. Жрать хотят.
— А! Это мы могем! Чего-чего, а это мы в раз! Тем более на халяву. Да, Абориген?
— Это точно! На халяву и уксус сладкий!
— Тогда тост! — Лис поднял пластиковый стакан с налитым коньяком. — За то, что хорошо для Зоны!
Они чокнулись, выпили, прислушались к выпитому и с наслаждением выдавили из себя, качая головами, что-то вроде стона:
— У-У-у-у! Кайф!
— Давайте мужики, закусывайте. Нам до утра сидеть.
— Не впервой.
— Да. Как в библии: Шесть дней работай, а на седьмой отдыхай.
— Тогда тост! — Лис заглянул в свой стакан. — Эй, Седой! Ты, что, сюда жрать пришел?
— Подожди! Я мидий ни разу не ел. Вкуснотища! Пока разливаю вы все сожрете.
— Разуй глаза! Каждому по банке. Всем хватит.
— Стоп! Так ты угощаешь или как? А то я на нуле.
— Не понял? Ты хочешь сказать, что Лис может подставить своих братьев?
— Все Лис! Все! Я был не прав! После пятого стакана можешь дать мне в глаз.
— Обязательно дам, если найду твой глаз.
— Лис! А за что ты мне в глаз-то?
— За то что не чешешься.
— А ты в стакан-то загляни.
Лис заглянул в свой стакан. Удовлетворенно кивнул.
— Вот ты Седой на меня обижаешься, а я все равно тебя люблю. Короче тост! За то, чтобы всегда хорошо отдыхать!
Чокнулись, выпили, прислушались и…
— У-У-у-у! Кайф!
— Вот теперь можно покурить. И не просто покурить, а с удовольствием.
Все, четверо, закурили. На них поглядывали. Улыбались. Хорошо гуляют, бродяги! С бесшабашностью. Зажигательно.
— Эх! Хорошо! Еще три стакана и Седому в левый глаз, чтобы когда будет целиться, не прищуривался.
— Лис! Ты прибурел.
— А ты загляни в мой стакан и отгадай с трех раз — кто прибурел.
— Вот и загляни в свой стакан.
— Оперативно. Тогда тост! Чтобы всем бродягам, в пути, сопутствовала удача!
Этот тост поддержали и другие столики. Все встали и…
— У-У-у-у! Кайф!
Бармен за стойкой улыбался. Хорошо вливается в коллектив Хмурый. Не каждого так принимают. Чтобы признали, некоторые до полугода топают по Зоне. А у этого меньше недели за плечами. Рожа отталкивающая. Молчун. А надо же. Знать энергетика положительная.
За спиной Хмурова раздался рев:
— Без меня начали!!! Убью!!!
Сильные руки обхватили его, оторвали от стула и закружили, угрожая опрокинуть ближайшие столики. Потом его поставили на ноги и развернули кругом.
— Таран! Брат! Какими судьбами?
— Всем здорово! Сейчас расскажу, но сначала войду в долю.
Таран побежал к Бармену.
— Здорово Бармен! У меня весточка от Евлампия, три винтовки LR 300, три десантных америкосовских ранца, ну и так по мелочи. Все твое. Сваргань мне что-нибудь, чтобы влиться в кампанию и не опозориться.
— Здорово Таран! Солидный хабар. Иди к столу. Сейчас все принесут.
Таран подошел к друзьям. Места не было. Но разве это проблема для Сталкера. Лис встал из-за стола. Оглядел зал.
— Эй! Философ! Вы чо как сироты, втроем? Давай свой столик к нам. Тут у Тарана ноги гудят. Треба посидеть.
— Лис! А наш столик не подойдет? Нас, правда четверо, но столик большой.
— Лис! У нас тоже.
— И у нас.
Лис сотворил на своем лице величайшее удивление.
— Не понял! Все сидят как на встрече Большой Восьмерки, а тут люди давят друг друга! Вы, чо, ждете пригласительных билетов? А ну давай все желающие.
Зал одобрительно загудел. Все пришло в движение. Часть людей начали сдвигать столы, другая часть помчалась к Бармену делать заказы. А как же иначе. Не с пустыми же руками.
Когда все расселись, Лис встал.
— Братья бродяги! Разрешите от всех вас и от себя лично, поздравить Седова. Наконец-то проснулся, сукин сын. А посему тост! За наших Седых, которые так крепко спаивают коллектив.
