— Может быть, это напрасная надежда, но я не собираюсь всю оставшуюся жизнь провести в инвалидной коляске.

— Не бывает напрасных надежд, Фредди! Если есть надежда, это замечательно! Бывает, конечно, и так, что наши мечты не исполняются, но без них все равно нельзя жить.

Он поморщился.

— Ты говоришь точно так, как мой отец.

— И он прав! Нам кажется, что мы много знаем. На самом деле мы знаем очень мало. — Она наклонилась к нему. — Фредди, ты когда-нибудь слышал о том, как мы используем нашу психическую силу? — Она помолчала прежде чем снова заговорить. — Меньше чем на десять процентов! Девяносто процентов наших возможностей мы не используем! Я не могу сказать тебе: «Вставай, Фредди, и иди», но ты себе — можешь. Все медицинские светила, весь мир могут утверждать, что ты не будешь ходить, и если ты станешь их слушаться, так и случится. Но важно только то, что ты сам внушишь себе, во что ты веришь, как используешь свои силы. — Она улыбнулась и неожиданно сказала: — Я бы хотела, чтобы ты увидел фотографию Ника Брауна в детстве. Он был таким болезненным, слабым, каждый мог его обидеть. Но он изменился. Как только он понял, что у него есть талант, он стал его развивать. И посмотри на него теперь!

Фредди задумчиво покачал головой.

— Чемпион мира… — прошептал он.

— Правильно, — подтвердила Холли. — Но как же это было нелегко!

Она подошла к нему и взяла его за руку.

— Если мы будем делать только то, что в наших малых возможностях, мы пройдем мимо многого. Я не могу спорить со специалистами, невропатологами. Я не могу не учитывать того, что написано у тебя в истории болезни и обнадеживать тебя, Фредди. Но я скажу тебе не как медсестра, а как человек — я сердцем чувствую: ты будешь ходить, ты встанешь с кресла, я верю в тебя!

Усмехнувшись, он тихо сказал:

— Кажется нереальным… — И вдруг резко поднял голову. — Но так будет!

Холли улыбнулась.

— Эти сомнения, Фредди, и заставляют нас бороться. — Она отпустила его руку. — Мне нужно идти, пора.

Казалось, он не слышал ее, засмотревшись в окно.

— Вчера я сидел здесь и слушал радио. Как раз передавали религиозную передачу о том, как вера помогает горы свернуть. — Его взгляд блуждал по комнате. — Я не мог этого понять, Холли… А сейчас понимаю. Нам всем нужна вера.

— Истина в том, Фредди, что самые простые вещи понять труднее всего. Некоторые считают, что вера не допускает сомнений. Но мы сомневаемся по каждому поводу. И если человек свято верит во что-то, он и правда может свернуть горы.

Фредди покачал головой, и уже за дверью она услышала:

— Холли, ты права, знай это!

Она обернулась и крикнула:

— Спасибо тебе за эти слова!

Как только Холли свернула на дорогу к дому Флоры Беннет, у нее поднялось настроение. Она словно ожила — вновь почувствовала себя желанной и любимой. Опустив стекло машины, она с жадностью вдыхала свежий воздух клонившегося к вечеру дня, напоенный речной влагой.

Свернув к дому старой леди, Холли тут же увидела Ника, остервенело колотившего подвесную грушу на лужайке возле дома. Даже издалека было видно, сколько сил он вкладывает в свою тренировку.

Холли затормозила, вышла из машины и почувствовала, как забилось ее сердце. Она не сводила глаз с Ника. На нем были спортивные шорты, кеды и белые гольфы до колен. Его обнаженный торс сверкал — лучи солнца отражались в каплях пота.

Холли откинула волосы и весело прокричала:

— Ты выигрываешь или проигрываешь?

От неожиданности Ник застыл, затем обернулся, щуря глаза от солнца. На его лице расплылась улыбка.

— Я всегда выигрываю! Поэтому, между прочим, меня и зовут чемпионом.

— О да, конечно, как я могла забыть? — засмеялась она. — Я думаю, несложно выиграть у такого соперника, как кожаная груша!

Он подошел к ней вплотную.

— Хочешь быть моим соперником на сегодняшнем матче? — Ник многозначительно посмотрел на нее и подмигнул.

— А вдруг я выиграю у тебя? — спросила она, хитро сощурив голубые глаза. — У меня печально известный удар справа — мощный и смертельный.

Он расхохотался.

— Холли, дорогая, ты уже перенимаешь нашу терминологию! Ты действительно хочешь отвоевать у меня мой титул чемпиона? Дать тебе перчатки? Мне не терпится испытать судьбу! — поддразнивал он ее, смеясь.

— Почту за честь сразиться с тобой, — важно ответила Холли. — Но я здесь по делу, а не ради развлечений. Я навещаю твою Большую Ба.

Он озорно взглянул на нее.

— Ну, это трудно будет сделать. Она гостит у моей тетки и пробудет там до воскресенья.

Сразу став серьезной, Холли спросила:

— Зачем? Ты уверен, что это не навредит ей? Ее давление в норме?

— Миссис Беннет в полном порядке. — Его лицо было совсем близко. — Я самолично отвез ее, измерил давление, обложил подушками… У старых леди свои планы.

— Какие? — поинтересовалась Холли.

— У тетушки Лили объявился ухажер, но она поклялась, что будет вести себя пристойно. Потом я слышал, как Ба спрашивала, принимает ли телевизор тети Лили канал «Плейбой».

— О, не может быть! — подавилась со смеху Холли. — Ты шутишь?

— Конечно, нет, — ответил он. — Большая Ба сказала, что мы можем забрать ее, когда будем возвращаться с моря.

Глаза Холли сразу погрустнели. Она тихо проговорила:

— Николас, мне кажется, что мы не должны проводить этот уик-энд вместе.

— Почему? — удивился он. — Я считал, мы обо всем договорились.

Глядя мимо него, она сказала:

— Ну, если честно, то и в безоблачных отношениях бывают свои тучи. Они были, — вздохнула она, — сегодня утром.

Из рассказа Холли Нику стало ясно, как все эти пересуды ранили ее. Холли не в силах была скрыть свое негодование.

Николас сидел напротив за кухонным столом, слушая Холли и попивая кофе. Он не проронил ни слова, пока она не закончила. Потом пожал плечами:

— Это просто маленький город, Холли. — Он выглядел серьезным. — Всегда так было и, я думаю, всегда так будет. — Неожиданно его глаза повеселели, улыбка тронула губы. — Даже Ба предупреждала меня об этом, можешь себе представить?

Холли не смогла ничего ответить. Потом выговорила:

— Но мне… мне сложно это понять. Обсуждается моя репутация, даже моя работа — но только моя, а не твоя. Как будто в этом замешана только я, только я в их глазах во всем виновата. В то время как ты остаешься незапятнанным!

Ник поморщился.

— Разве тебе станет легче, если это будет касаться меня и вредить еще и мне?

— Нет. Мне станет легче, если наши отношения будут касаться только нас, — прошептала она взволнованно и горько.

Он посмотрел ей в глаза.

— Мы можем положить конец сплетням, Холли.

Она вздохнула.

— Я знаю. Все, что от тебя требуется, — не оставаться больше у меня на ночь. Если твоя машина не будет припаркована у моего дома, им не о чем будет говорить. Может быть, тогда они переключат свое внимание на кого-нибудь еще.

— Я не это имею в виду, — пробормотал Ник. — Я имел в виду то, что мы можем пожениться.

— Покончить со слухами таким образом! — почти закричала Холли. — Я слышала, что выходят замуж по разным причинам. Но чтобы только с целью укоротить длинные и злые языки?! Не слишком-то надежный фундамент для семейной жизни…

— Я не это имею в виду… — В его голосе послышалось раздражение. — Знаешь, до тебя слишком долго все доходит. Ты влетела в город на своем дурацком мотоцикле. Это сразу привлекло к тебе всеобщий интерес. Неужели ты думала, что это останется без внимания? Ты же не такая наивная.

— Мне нравится ездить на мотоцикле, Ник! Я гоняю на нем с юности. — Она не терпеливо мотнула головой. — Для меня это не большая опасность, чем для тебя выходить на ринг. Да, я могу попасть в аварию, сбить кого-нибудь — но ведь и тебе могут мозги вышибить. Однако ты же продолжаешь заниматься боксом! — Она наклонилась через стол. — Какая разница? Но ты почему-то — местный герой, а я — городская сумасшедшая!