— Ты, должно быть, не ошибся, когда сказал «ледяной душ». Ты ведь именно это имел в виду, да?

Он счастливо улыбнулся.

— Это чтобы мы не задерживались слишком долго. Под теплой водой мы простояли бы здесь дольше, чем нужно, — он гладил ее спину.

Дрожа то ли от холода, то ли от возбуждения, она сказала:

— Да уж, у меня отчетливое ощущение, что здесь мы долго не протянем. Ты забываешь, что я родилась не на Аляске.

Ник обнял ее за плечи и с искренней нежностью смотрел, как по лицу Холли ручьями стекает вода. Холли закрыла глаза. Ее стройное тело тесно прижалось к нему и застыло в тревожном ожидании.

Это было новое и совершенно потрясающее ощущение. Он целовал ее, как никогда до этого, — страстно, неистово, исступленно, покрывая поцелуями лицо, волосы, губы, щеки. И с каждым мгновением его поцелуи становились все настойчивее.

— Ох, черт, — хрипло проговорил он, выключая воду.

Ник настежь распахнул дверь и, схватив огромное махровое полотенце, набросил его на плечи Холли. Затем сам быстро вытерся и бросил полотенце на пол. Он поднял Холли на руки и отнес на кровать.

Жадно приникая к ее губам, Ник хрипло прошептал:

— Кто бы ни говорил, что холодная вода усмиряет страсть, он… ошибался.

Ее пальцы судорожно сжали его широкие плечи. Холли гладила еще влажную спину Ника, ощупывая каждый могучий мускул, и все сильнее и сильнее прижималась к его груди. Их поцелуи становились все более страстными; ей казалось, что они обжигают ей губы. Ник осторожно исследовал ее тело. Нежные прикосновения его рук заставили сердце Холли затрепетать и громко забиться. Она тихо застонала. Руки ее ослабели и бессильно опустились — они больше не могли сопротивляться желанию, охватившему их обоих. Дыхание участилось. Казалось, громкий стук их сердец разносится по всей каюте.

Яхта тихо покачивалась на волнах. Мягкий солнечный свет незаметно проникал сквозь плотные шторы, освещая два обнаженных тела в редких блестящих капельках воды. Голова Холли была откинута назад, и Ник осыпал шею Холли неистовыми поцелуями. Они оба словно излучали потоки страсти, расходящиеся от них во все стороны подобно переливающейся радужной паутине.

Внезапно их тела переплелись. Один сильный рывок — и вокруг не стало ни моря, ни земли, ни солнца. Исчезли яхта, побережье… Казалось, солнечный диск упал с безоблачного синего неба и глубоко погрузился в прохладную и бездонную морскую пучину. Все слилось воедино на один короткий миг неистового экстаза. Николас так крепко держал Холли, что у нее вырвался лишь один приглушенный стон. А через мгновение фантастическая реальность рассыпалась на мириады мельчайших радужных осколков…

Потом безудержная страсть уступила место безграничной нежности. Им не нужны были слова, когда они, замерев, лежали в объятиях друг друга. У них и так было все, что им нужно.

Над городом сгущались сумерки, когда в воскресенье вечером машина Ника остановилась перед домом Холли. Солнце садилось за горизонт, и Холли с грустью наблюдала за тем, как последние теплые лучи заходящего солнца окрашивают все вокруг в темно-красный цвет.

Два дня на море, проведенных вместе с Ником, Холли была счастлива. Казалось, что за это время они дали выход всем эмоциям, которые долго и тщательно в себе подавляли. Николас стал для Холли всем на свете. Перед нею раскрылись такое прекрасное, доброе сердце и такая ранимая душа, что все былые сомнения Холли были преданы забвению. Она поняла, что любит Ника. Мысль о том, что уик-энд подходит к концу, была ей невыносима: ей не хотелось расставаться с ним ни на минуту.

Ник выключил зажигание и повернулся к Холли. Их глаза встретились. Он протянул руку и, сняв с нее шляпу, нежно провел пальцами по непослушным завиткам кудрявых волос. Затем тихо сказал:

— Знаешь, Холли, я никогда не забуду эти два дня, которые мы провели вместе.

Глядя на его мужественное лицо, она шепотом ответила:

— Я тоже, — и вдруг засмеялась, — как и твой экипаж. Интересно, что они думают о нас? Мы с ними практически не виделись.

Ник криво улыбнулся.

— Не знаю, — вздохнул он, — ничего не могу тебе сказать, кроме того, что такой удачной рыбалки у меня никогда не было. Мне крупно повезло.

Он наклонился и нежно ее поцеловал. Потом добавил:

— И мне бы хотелось, чтобы моя рыбка не уплыла от меня. Я люблю тебя, Холли. И очень хочу на тебе жениться.

Она улыбнулась, увидев выражение неподдельной искренности на лице Ника, придвинулась ближе и сказала с сильным южным акцентом:

— Как прикажете это понимать, сэр? Вы пытаетесь сделать из меня порядочную женщину?

Он широко улыбнулся и в тон ей ответил:

— Совершенно точно, мэм. Вы правильно истолковали мои слова. Мое глубочайшее желание — соединить наши судьбы отныне и навсегда.

Она засмеялась.

— И чтобы звезды освещали наш путь в бесконечность?

— Точно, моя дорогая.

Они посмотрели друг на друга, и в глазах Ника промелькнуло хорошо знакомое Холли выражение. Он тихо прошептал:

— Давай зайдем к тебе?

Не говоря больше ни слова, он распахнул дверцу и вышел из машины.

— Я достану твои вещи, — бросил он на ходу.

Холли уже открыла дверцу и собралась выйти из машины, как вдруг, случайно взглянув назад, застыла: вдалеке, на мосту, стоял высокий стройный мужчина с угольно-черными волосами и наблюдал за ними с мрачным выражением лица. Холли охватил ужас. Она не могла поверить своим глазам. Это был Райн.

Холли медленно вылезла из машины. Подошел Ник, держа в руке сумку, и, заметив испуг Холли, удивленно спросил:

— Что случилось, Холли?

Она нервно ответила:

— Там, на мосту, стоит Райн.

Ник бросил на мост быстрый взгляд.

— Что он здесь делает? — хмурясь, спросил он.

Холли пожала плечами.

— Понятия не имею… — ответила она так тихо, что вряд ли Ник расслышал.

Ник тяжело вздохнул и зловеще проговорил:

— Мне это не нравится, Холли.

— Это не входило и в мои планы, Ник.

— Так что же мне делать?

— Я даже не знаю, что мне самой делать.

Ник изучающе смотрел на нее. Глаза его сузились и потемнели.

— Скорее всего, мне следует сделать самое простое — уехать. — С этими словами он поставил ее сумку на землю, резко развернулся и направился к машине.

Испуганная внезапной реакцией Ника, Холли вздрогнула. Потом молча повернулась к мосту и с нарастающим ужасом стала следить за тем, как к ней, намеренно замедляя шаг, приближается Райн.

На нем были серые слаксы, рубашка с коротким рукавом и галстук. Райн шел спокойно, держа руки в карманах. Когда между ними оставалось всего лишь несколько шагов, он крикнул:

— Привет, Холли!

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросила она.

— Большую часть дня жду тебя.

Райн улыбался, но взгляд его темных глаз был колючим и недружелюбным.

— Кто это был?

— Один знакомый.

Никак не отреагировав на ответ, он повернулся к реке и вгляделся в темную поверхность воды.

— А ты не боишься жить так близко от реки? Из-за сильных дождей однажды может случиться наводнение. Не боишься, что твой дом затопит?

Она поморщилась.

— У этой реки очень высокие берега.

Он вскинул брови.

— А может, ты просто не собираешься здесь надолго задерживаться?

Холли была жутко зла на него за то, что он явился сюда и своим появлением воскресил воспоминания о том аде, через который она прошла и все же смогла выжить. Райн вряд ли заслужил теплый прием. Она нервно спросила:

— Что тебе нужно, Райн?

— Я приехал, чтобы повидаться с тобой, — просто ответил он. — Можно мне войти?

Холли быстро взбежала вверх по ступенькам. Резкость движений выдавала ее раздражение. Райн следовал за нею прогулочным, неторопливым шагом, все так же держа руки в карманах. Они остановились перед дверью в ее квартиру.

Холли вошла первой и поставила сумку в угол. Закрывая за собой дверь, Райн слабо улыбнулся.