И я резко обернулась, выпустив Дэвина из поля зрения. Это была не первая моя ошибка, но она могла стать последней.

Мануэль — милый невинный Мануэль — держал револьвер, расставив ноги на ширину плеч и наставив дуло мне в грудь. Он дрожал. Я замерла. Я была готова поспорить, что он никогда ни в кого не выстрелит, что он не хочет стрелять в меня, но я не собиралась это проверять. Умные люди не играют с оружием.

— Он сказал… он сказал, мы не должны… причинять вам вред… если вы просто уйдете с дороги. Вы могли вернуться сюда. Вы могли стать семьей, как прежде. Но вы не слушали!— Мануэль чуть не плакал, лицо стало липким от пота. — Опустите пистолет, мисс Дэй.

— Мэнни?…

— Просто опустите его.

— Я думала, Роза твой друг, Мэнни. Что ты…

Он яростно зажестикулировал револьвером, настолько расстроенный, что я опасалась, что он выстрелит, сам того не желая.

— Она не слушала! Вы не слушаете! Если хотите остаться в живых, когда босс говорит, слушайте!

Я опустилась на колени, стараясь двигаться медленно, и положила пистолет на пол.

— Где ты взял револьвер, Мэнни? — спросила я, не вставая. — Дэвин тебе дал? Да, верно?

— Спокойно, Тоби, — сказал Дэвин. Его голос звучал равнодушно.

Кости Маб, неужели я действительно позволяла ему прикасаться к себе? Я действительно прикасалась к нему? Какой же дурой я была!

— Мануэль, выстрели в нее. Не убивай, просто рань. В ногу, я думаю.

Теперь Мануэль плакал, и его руки так сжимали револьвер, что костяшки пальцев побелели. Я прочистила горло, привлекая внимание к своему лицу.

— Пули жгут, Мануэль? — спросила я настолько словоохотливым тоном, насколько могла. — Они вызывают мурашки на коже? Это железо, Мэнни. Он хочет, чтобы ты стрелял в меня железными пулями.

— Мануэль, стреляй в нее немедленно!

Я осторожно встала, держа руки на уровне плеч.

— Сможешь? Сможешь пытать меня железом ради него?

— Мануэль, ты меня слушаешь? — выкрикнул Дэвин. — Не заставляй меня отбирать у тебя револьвер.

— Он не сделает этого сам. — Я продолжала держать руки поднятыми вверх. — Не догадываешься почему?

— Тихо, сучка! — Дэвин подлетел ко мне, хватая за руку и заворачивая ее за спину, точно так же как я поступила с Дэйр в день нашего знакомства. Его пальцы вонзились в мой локоть. Я поморщилась, стиснув зубы от боли. — Не смущай его.

— Почему, Дэвин? Разве ты не хочешь, чтобы он понял? Ты всегда мне говорил, что знание — это сила.

— Октобер… (На секунду — лишь на одну секунду — мне показалось, что я вижу мужчину, которого знала, за пустотой его глаз.) — Не делай это труднее, чем должно быть.

— Разве ты не хочешь, чтобы он вырос похожим на тебя?

Уголком глаза я видела, как Дэйр подкрадывается к Мануэлю. Осторожно, девочка,подумала я, пожалуйста, осторожно…

Рука Дэвина сжалась сильнее. Я почти чувствовала, как у меня образуются синяки.

— Я не хотел убивать Розу. Я работал с ней, ты знаешь. Я позволил ей притворяться, что ты еще жива, поэтому она нам помогала. Она никогда не занималась этим ради нас. Только ради тебя. Я никогда не хотел ее смерти. Но она не отдала бы мне сундук с приданым, а мне он нужен, Тоби, больше, чем ты можешь представить. Ты играла в чистокровку, но знала, что никогда ею не станешь. Ты знаешь, зачем он мне. Время подменыша бежит так быстро. — Он вздохнул. — Ей пришлось умереть.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — Я должна была заговорить его, хотя бы ради Дэйр. Эта девочка продолжала делать все, чтобы превратить меня в героя. — Скуби и его команды здесь нет.

Дэвин выпустил мою руку, отступая:

— Я хочу, чтобы ты поняла: здесь нет ничего личного. Мне тебя не хватало. Я не лгал, говоря тебе это.

Этим движением Дэвин целиком подставил мое тело под выстрел Мануэля. Дэйр была слишком далеко, чтобы добраться до него вовремя, и в некотором роде я была рада этому. Она не пострадает, пытаясь спасти меня.

— Ты изменился.

Я повернулась взглянуть на него, сопротивляясь желанию растереть руку для восстановления кровообращения. Если я должна умереть, я сделаю это с подобием достоинства.

— Ты тоже. — В его голосе звучало почти сожаление. Затем его глаза затвердели, момент прошел, и он повернулся к Мануэлю. — Твоя очередь, рань ее. Она скажет нам, куда его спрятала.

Мануэль поднял револьвер, шепча молитву. Я закрыла глаза, надеясь, что прицел подведет его и первая пуля сделает свое дело. Что это быстро кончится.

Я не видела, что случилось дальше. Я открыла глаза и обнаружила, что Дэйр прыгнула на спину брата и они оба рухнули на пол. Револьвер выстрелил, выпав из рук, и пуля угодила в потолок. Я нырнула за своим пистолетом на секунду позже, чем следовало бы, отдернувшись, когда Дэвин вырвал его у меня из-под рук.

— Тоби, хватай пистолет! — завопила Дэйр, пытаясь удержать Мануэля на месте.

Он был на пятьдесят фунтов тяжелее и на шесть дюймов выше, так что она не долго продержится. Я вскочила на ноги, следя за Дэвином. Его внимание было приковано к Дэйр, лицо исказилось от ярости, граничившей с безумием. Он спятил.

Он давно спятил.

— Никто не смеет мне не повиноваться! — зарычал он.

Дэйр взглянула вверх, широко раскрыв глаза, и закричала, когда первая пуля вонзилась ей в бок. Кровь забрызгала стену и лицо Мануэля. Ужас в ее глазах сменился мольбой, когда она взглянула в мою сторону, словно надеясь, что я могу все отменить. Даже сейчас она считала, что я ее герой.

Она умолкла и откатилась назад, пытаясь свернуться в калачик. Слишком поздно. Следующие две пули ударили рядом с первой, и к тому времени, как я собралась и бросилась на Дэвина, ее крики прекратились. Теперь вместо нее кричал Мануэль. Мое плечо ударило Дэвина в ребра, опрокидывая его; пистолет заскользил по полу. У меня была секунда подумать, куда он подевался, перед тем как его нога ударила меня в живот, откидывая назад.

Я свернулась в клубок, меня затошнило; он поднялся на ноги, его второй удар угодил мне в грудь, и пронизывающая боль разлилась по ребрам и грудине.

— Посмотри, что ты натворила! Ты убила ее!

В нем не осталось рассудка: он верил в то, что говорил. Он нажал на курок, но обвинял меня. Я отнюдь не оправдываюсь, напротив, я сама виню себя за нас обоих.

— Дэвин… — Я задохнулась.

— Заткнись!

Мир сузился до размеров Дэвина, боли и усиливающегося запаха роз. Я думаю, его мир тоже уменьшился. Суета времени подменыша свела его с ума, а баланс его крови бросил его туда, откуда нет возврата. Сидеть на заборе нелегко. Порой забор подкашивается, и ты падаешь.

Никто из нас не ожидал выстрела. Дэвин поднес руку к груди, касаясь растекающегося пятна, перед тем как уставиться на меня широко распахнутыми глазами. Губы задвигались, чтобы сказать слова, которые он так и не смог произнести, он сложился пополам и упал.

Позади него, продолжая плакать, Мануэль опустил револьвер.

Запах роз усилился и взорвался в моем горле, чуть не удушив меня, перед тем как рассеяться. Я не осознавала, насколько постоянным он стал, пока не исчез. Я медленно встала, каждый вздох причинял боль, но, по крайней мере, я жива. Мануэль не шелохнулся, когда я приблизилась, вытащила револьвер из его пальцев и отбросила его в сторону.

Он поднял голову, когда оружие ударилось о пол, с гнетущим выражением лица:

— Он… он…

— Ш-ш. Я знаю.

Я обвила его руками и прижала к себе.

Мы стояли почти пятнадцать минут, перед тем как я отстранилась, взглянув на Мануэля.

— Здесь есть кто-то еще? — Он уставился на меня расширенными и остекленевшими от шока глазами. Я потрясла его за плечи как можно нежнее. — Мануэль, здесь кто-нибудь есть? Хоть кто-то?

— Он… отослал всех, — ответил он. — Он знал, что вы идете. Не хотел, чтобы здесь был кто-то еще, когда вы появитесь.

Он отослал всех, кроме двух детей, за которых я волновалась. Я закрыла глаза. До сегодняшнего дня я не подозревала, что он может быть так жесток.