Передняя дверь не была заперта, несмотря на поздний час. Я заколебалась, положив руку на ручку, затем вошла внутрь и направилась к лифту. Охранников не было. Я расслабилась, когда двери лифта закрылись за мной и отгородили меня от вестибюля, и поехала вверх, к кабинетам руководства на девятом этаже. Последнее, чего мне хотелось, — это чтобы меня начали спрашивать, что я тут делаю, но мне пока везло.

Это не могло длиться вечно. Дверь из вестибюля лифта на девятом этаже была заперта. Что хуже, это один из тех новых замков, которые открываются магнитными карточками, и, значит, я не могу взломать его. Я несколько раз подергала ручку, перед тем как, нахмурившись, отступилась.

— Отлично, — произнесла я, — и что же мне теперь делать?

Временами реальность перестает нежничать и хорошенько тычет тебя носом. Например, ставит перед запертой дверью с волшебным ключом в руке. Я подняла ключ. Почему-то даже свет слабо мигающих ламп не мог заставить его казаться безвкусным реквизитом, которым ему следовало бы быть.

— Ты впустишь меня? — Надеясь, что я не окончательно спятила, я прижала ключ к замку и произнесла: — Я здесь по позволению графини Золотой Зелени.

Ничего не произошло. Я ударила дверь ладонью, говоря:

— Сезам, откройся, черт тебя дери!

Ключ вспыхнул, и дверь распахнулась.

Я изумленно открыла рот, затем, взяв себя в руки, вошла в дверь, пока она не передумала. В этом был некоторый извращенный здравый смысл: большинство предположили бы, что замки Розы требуют более цветистых формальностей. Она могла, благодаря такой простоте, держать посторонних подальше.

Зал был погружен практически в полную темноту. Я закрыла за собой дверь и немного подождала, давая глазам возможность адаптироваться. Я не заметила никакой охранной сигнализации и ни на что не наткнулась, но это не значит, что включить свет — это хорошая идея, а я, как обычно, оставила фонарик в багажнике. Пройти по кабинету было бы плевым делом для Розы или моей матери, но я знала пределы зрения подменыша. Если я не дам глазам времени привыкнуть, я ударюсь ногой о чей-нибудь стол.

К несчастью, мои глаза не хотели приспосабливаться. Голова болела, а благодаря дорогим затемненным окнам в кабинет не проникал свет.

— В следующий раз возьму с собой фонарик, — пробормотала я.

Ключ в моей руке внезапно вспыхнул ярко-белым светом. Я резко отвернулась от него, вскрикнув от неожиданности.

Потребовалось некоторое время, чтобы круги перед глазами исчезли. Убедившись, что не ослепла на всю жизнь, я снова повернулась к ключу, сиявшему ярким розовым светом. Секунду я разглядывала его, покачала головой и шепотом пробормотала:

— Мило.

Держа ключ перед собой, словно диковинный фонарь в стиле ар-нуво, я начала пробираться сквозь лабиринт из столов.

Рабочие места были сплошь украшены личными вещицами — фотографиями, маленькими игрушками, детскими рисунками. Один стол представлял собой практически храм феи Динь-Динь, украшенный полудюжиной керамических фигурок самой известной пикси в мире. Я остановилась, разглядывая статуэтку маленькой блондинистой стервы, скромно устроившейся на часах. Каждый подменыш в мире с удовольствием засунул бы ее в микроволновку, но Дисней, увы, более могуществен, чем любой из нас. Покачав головой, я двинулась дальше.

Большинство столов находились в отдельных кабинках, открытых для тех, кто шел мимо, но здесь также было несколько закрытых кабинетов, расположенных вдоль задней стены, их двери были заперты. Та, которая была мне нужна, находилась в дальнем углу, откуда был лучший вид на город. На двери висела простая табличка из имитации меди, гласившая: «Роуз Уинтерс». О Роза! Мы так умело ненавидели друг друга и так плохо любили… Не знаю, что я буду делать без нее.

Я подняла ключ выше и прошептала:

— Роза, мне так жаль.

Раздался щелчок, когда замок открылся, и дверь распахнулась.

Некоторые люди живут там, где работают. Другие туда лишь заходят. «Третий Путь» был для Розы лишь способом отвлечь внимание, и ее кабинет был практически пуст, показывая отсутствие ее заинтересованности. Целая смертная жизнь была для нее мелочью: по стандартам фэйри, провести тридцать лет, выстраивая компанию, — это просто игра. На столе и стенах не было ничего, указывающего на то, кто здесь работает и вернется ли он.

С болью я пробормотала:

— По крайней мере им не придется возиться с уборкой.

Я понятия не имела, что ищу и как оно выглядит. Иллюзии Розы были одними из сильнейших среди тех, что я видела, выдающимися даже для донья ши. Если она скрыла это, чем бы оно ни было, оно, скорее всего, под чарами, которые я не смогу увидеть, не то что разрушить.

Потратив несколько минут на разглядывание помещения, я начала медленно поворачиваться вокруг своей оси, держа ключ перед собой, словно волшебную папочку. В этом был некий странный смысл: ведь это ключ позволил мне войти. Он, вероятно, связан с тем, что я пытаюсь найти. Я совершила два полных оборота, когда ключ завибрировал, чуть не выпрыгивая у меня из рук, стремясь к шкафу, где хранились документы, рядом с окном. Опустив ключ, я встала на колени и продолжила поиск.

Три из четырех ящиков выдвинулись легко. Второй сверху оказался накрепко заперт, и когда я притронулась к ручке, то почувствовала, что она неестественно холодная, — отличительный знак магии Розы.

— Все в порядке, Роза, — сказала я, прикасаясь ключом к ящику. — Я добралась сюда первая.

Связующие чары распались с порывом ледяного ветра и ароматом роз, и ящик легко выдвинулся, когда я снова попыталась открыть его. Свет от ключа исчез в тот же момент, оставив меня в полной темноте.

— Вот дерьмо!

Мне приходилось и хуже, чем выбираться из офисного здания на ощупь. Перед тем как обыскать ящик, я спрятала ключ в корсет, где он сможет подзарядиться, — такого рода волшебные вещи обычно перезаряжаются, если дать им время. В моем мозгу промелькнула мысль о дурацкой ловушке, но я подавила ее со всей решительностью, на какую была способна в данный момент. Тем не менее сомнения оставались, и для меня стало облегчением, когда мои пальцы наткнулись на обычные папки.

Я провела по ним ладонями, полагаясь на осязание. В задней части ящика, наполовину заваленного бумагами, было что-то твердое. Отодвинув документы, я нащупала края предмета. Что-то вроде коробки, деревянной коробки размером с толстую книгу небольшого формата. Мои пальцы кольнуло, когда я коснулась коробки, вскоре покалывание превратилось в жжение, распространившееся вверх по рукам. Я приподняла коробку и достала ее из ящика. Жжение было неболезненным. В некотором роде даже приятным, как будто в уставшие мышцы втирают горячее масло.

Должно быть, мои глаза приспособились к темноте, пока я копалась в ящике, потому что я ясно увидела то, что достала. Я уставилась на это, позабыв об усиливающемся жжении в руках.

Это сундук с приданым.

Настоящий, подлинный сундук с приданым, собственноручно вырезанный Обероном из четырех священных деревьев фэйри — дуба и ясеня для укрепления и баланса, рябины и терновника для украшения и защиты. Я знача, что это. Каждое дитя фэйри, неважно, насколько слаба его кровь, опознало бы его. Но этого не может быть, потому что это невероятная вещь, словно из сказки. Ее не существует. И я держу ее в руках, и именно из-за нее убили Розу. Не могло быть другой причины.

Рассказывают, что было двенадцать сундуков с приданым, которые Оберон создал в те времена, когда люди были всего лишь интересным развлечением. Кто-то говорит, что в сундуках хранятся секреты, звезды, или же, наоборот, что в них ничего нет, или что лишь в одном спрятано Сердце Фэйри, а остальные — подделки, или что там лежит карта, которая может привести к нашим исчезнувшим Королю и Королеве. Кто-то говорит, что в сундуках лежат ключи к дальним землям фэйри, местам по ту сторону Летних Земель. А за закрытыми дверями шепчутся, что сундуки с приданым таят в себе особый ключ — ключ к бессмертию, который может изменить баланс, превратив подменыша в чистокровку… еще хуже, если человека.