Как бы то ни было, размышляла она, глубоко вздыхая, на следующей неделе ей придется отправиться к нему и осмотреть его модель. Джасинда уже представляла себе его дом — некоторое подобие деревенской хижины, — с котом, спящим под вешалкой рядом с обувью, и с верандой, защищающей от непогоды. Деревня… В этом был весь Эрик. Однако у него приятная улыбка и озорные карие глаза, от взгляда которых даже у городской девушки перехватило дыхание.

Оставив машину на стоянке рядом с небольшим кварталом, где она жила, Джасинда направилась к последнему из шеренги домов. Войдя в квартиру, она бросила сумочку в кресло и огляделась. Комната не вызывала никаких эмоций. В углу стояла коричневая с бежевым софа, рыжевато-коричневые шторы прикрывали окна, а вдоль стен располагалось несколько бесформенных столов. Интерьер ее собственной квартиры в Нью-Йорке был выдержан в теплых, персикового и апельсинового цвета тонах, и она вновь ощутила острое желание вернуться домой.

Сквозь открытые шторы окна виднелись крыши домов, разбросанные среди вздымающихся вокруг холмов, а за ними бушевала дикая природа. Деревья, словно охваченные пламенем, напоминали о том, что уже начало сентября и осень вступила в свои права.

Осень. А затем и зима, и весна, прежде чем она сможет вернуться домой. Не следовало приезжать сюда, ругала она себя вновь и вновь. Она была слишком городской, чтобы адаптироваться в этом захолустье. Но, по крайней мере, она хоть никого не оставила в Нью-Йорке. Они с Сетом перестали встречаться за месяц до ее отъезда.

Сет был человеком остроумным и веселым, но, как оказалось, в конце концов, он заинтересован в своей адвокатской карьере больше, чем в ней. Она полностью отдавала себе отчет в этом, пока они встречались. Тогда почему же она позволила их отношениям тянуться так долго?

Вероятно, из-за Тони. Она опустилась на софу и подперла подбородок руками. После Тони не быть слишком увлеченной казалось почти утешением. Но теперь она стала серьезнее и была готова к новым отношениям. Может быть, Филип подходил для этого? Несомненно, он достаточно привлекательный мужчина, хорошо одевается и выглядит респектабельно в дорогих кашемировых свитерах и сшитых на заказ шерстяных костюмах. Она закрыла глаза и вспомнила об уходе Филипа прошлым вечером. Он стоял у двери, долго глядя на нее. Затем их губы встретились, знакомясь друг с другом. Он делал все правильно — с достаточно трепетной нежностью и с нужной силой, но ничего не произошло.

Джасинда нетерпеливо провела рукой по лицу и открыла глаза. Ну, хорошо, а что должно было произойти? Мир должен был перевернуться? Спустя некоторое время, думала она, они с Филипом могли бы оказаться очень подходящими друг другу. Однажды начавшись, их поцелуи, наверное, смогли бы разжечь другой огонь.

Следующие несколько дней пролетели быстро. Слишком быстро. Джасинда боялась пятницы. Филип собирался уехать из города на выходные дни, чтобы прочитать лекцию на семинаре в Омахе, поэтому в течение целых двух дней ей придется самой развлекать себя в Файэтвилле.

В пятницу, когда после обеда она приводила в порядок свой письменный стол, Лэнн остановился у двери.

— Занята сегодня вечером?

— Кажется, нет. А что?

— Я хотел бы надеяться, что ты окажешь мне помощь. Моя жена и я отвечаем за организацию ярмарки в нашей школе. Ее проводят с целью собрать средства для приобретения нового гимнастического оборудования. Но у нас не хватает рабочих рук.

— Ярмарка? Неужели? А что надо будет делать?

— Она откроется в семь вечера. Было бы очень удобно, если бы ты встречала гостей, — предложил он.

Джасинда улыбнулась.

— С удовольствием.

— Хорошо. Мы с Мэйзи заедем за тобой в шесть. Пока!

Полный низкорослый Лэнн, словно мяч, выкатился из ее комнаты, а она снова продолжила наводить порядок на своем столе.

Она проехала половину пути к дому, прежде чем поняла, что что-то напевает про себя. Всего две недели в Арканзасе — и уже мысли о школьной ярмарке наполняют ее радостью. Она засмеялась. Оглянувшись, она заметила мужчину, наблюдавшего за ней из стоявшей рядом автомашины. Он помахал ей рукой, и она ответила ему тем же.

— После всего этого, Джим, я могу переселиться даже в деревню, — как-то предупредила она по телефону своего нью-йоркского шефа.

Мужчина, сидевший рядом с ней в своей машине, опустил стекло.

— Что?

— Ничего. Я говорю сама с собой.

— О, — он разглядывал ее оценивающим взглядом, очевидно ожидая продолжения разговора. — Вы из Европы?

— Нет.

— О! У вас такой забавный акцент. Я подумал, что, возможно, вы иностранка.

— Я из Нью-Йорка, — рассмеялась она. Светофор переключили, и она умчалась.

Иностранка, действительно! Это забавляло ее всю оставшуюся дорогу, и она подъехала к своему дому, довольно улыбаясь.

Сняв повседневный рабочий костюм, она надела пышную зеленую шелковую юбку и подходящую по цвету свободную блузку, красиво подчеркивающую шею и плечи. Она подозревала, что это не самая подходящая одежда для школьной ярмарки, но у нее ничего другого не было. Она вспомнила, что обнаружила, что ее свитер с красными и белыми полосками, с великолепными рукавами реглан, и короткая красная юбка вызывали изумленные взгляды окружающих, когда она высадилась в Файэтвилле. В Нью-Йорке она всегда покупала модную и удобную одежду, но там она терялась в уличной толпе. Здесь же все было по-другому, и необычная для провинции одежда бросалась в глаза.

В ванной она слегка подправила румяна на щеках, провела бледно-розовой помадой по губам и внимательно осмотрела свое отражение в зеркале. Из-под широких бровей на нее смотрели серые глаза, а лицо обрамляла пышная грива волос. Она едва успела добавить пару золотых сережек в виде обручей, когда в дверь позвонили.

— Входите.

Она пробежала через гостиную, на ходу застегивая босоножки. У двери она с нью-йоркской предосторожностью посмотрела в глазок, прежде чем открыть.

— Привет, Лэнн.

— Привет, Джасинда. Готова?

— Да, — она подхватила мягкую кожаную сумочку и последовала за ним к машине цвета бургундского вина.

Невысокая пухленькая женщина, со слегка вьющимися волосами и широкой улыбкой, ждала их, сидя на переднем сиденье.

— Привет! Меня зовут Мейзи. Лэнн рассказал мне все о тебе. Я так рада, что ты смогла пойти с нами сегодня. Надеюсь, что он не принуждал тебя к этому?

Она нежно похлопала мужа по колену, в то время как они выезжали на улицу.

Джасинда улыбнулась.

— Нет, что ты! Я рада помочь. Но, если честно, то я никогда не делала ничего подобного прежде и совершенно не знаю, что из этого выйдет.

— О, ты получишь массу удовольствия.

Мейзи теперь похлопала по колену Джасинду.

— Мы устроили киоски для продажи домашнего варенья, выпечки и всякой всячины. Организовано множество игр, например, «Попасть в глаз быку» или «Обмануть учителя». Много игр для самых маленьких. Думаю, тебе понравится.

Джасинда согласно кивнула.

— Уверена, что да.

Кроме того, для нее это была возможность выбраться из дома.

— Я представлю тебя другим женщинам, — сказала Мейзи. — Я не думаю, что ты со многими познакомилась с тех пор, как приехала в наш город, не так ли?

— Да, это так.

В действительности, кроме сотрудников она встречалась лишь с одним человеком — Филипом. В Нью-Йорке у нее было много друзей, и ей недоставало общения с ними. Это были или ее коллеги или люди, имеющие с ней много общего. Здесь же она не была уверена, что найдет, о чем поговорить с мамами Арканзаса.

— Вот мы и приехали.

Лэнн остановил машину около большого здания с плоской крышей, и Джасинда помогла внести мешки, которые были в багажнике машины.

— Призы, — объяснила Мейзи, когда они входили в гимнастический зал. Она помахала нескольким женщинам и начала распаковывать мешки, доставая из них и ставя на стол маленькие пакетики.

— Пойди пока осмотрись, дорогая.

Джасинда не спеша пошла мимо киосков, торгующих лотерейными билетами на право выигрыша изысканно вышитых стеганых одеял ручной работы, мимо киоска, торгующего резными изделиями из дерева, и еще двух дюжин других, перемежавшихся с различными играми и аттракционами. В одном из концов гимнастического зала Лэнн с несколькими мужчинами трудились над превращением маленького киоска в будку.