— Отец имеет склонность быть немного самоуверенным, — отметил Эрик с усмешкой.

Джасинда засмеялась.

— Я заметила, что большинство отцов именно такие. Мой тоже такой.

— Мой отец всю жизнь прожил в сельской местности и не может поверить в то, что ты действительно собираешься вернуться в Нью-Йорк, — сказал Эрик.

— А ты? — она бросила на него косой взгляд.

— Конечно, верю.

Ее первой реакцией было разочарование: он не сказал, что желает, чтобы она осталась в Арканзасе. Но это было бы глупо, отчитала она себя. Ей следовало бы радоваться, что Эрик понимал неизбежность расставания и не будет никаких проблем, когда придет время уезжать.

Остаток пути до его дома они совсем не разговаривали. Но им просто было хорошо быть вместе. Взявшись за руки, они прошли в спальню. Раздевшись, Джасинда подошла к нему и прошептала ему на ухо:

— Я не верю, что в шестнадцать это было у тебя в первый раз, насколько я поняла.

Когда на следующее утро зазвонил телефон, Джасинда быстро подняла трубку, надеясь, что это Эрик. Но это был Филип.

— У тебя разве были какие-то планы на выходные дни? — спросил он.

Она закусила губу. Теперь, когда Джасинда так увлечена Эриком, она понимала, что с Филипом кроме дружбы ничего другого быть не может.

— Я думаю, что нам надо переговорить, Филип, — тихо сказала она.

После короткой паузы он сухо рассмеялся.

— Я не думаю, что нам надо поговорить. Я все уже понял по тону твоего голоса.

— Я очень люблю тебя как друга, Филип, но я не думаю, что у нас что-то может быть более серьезное. Скажи, ведь я права?

— Все в порядке, — сказал он упавшим голосом. — Утоли мое любопытство и скажи мне, у тебя есть кто-нибудь еще?

— Да, — призналась Джасинда.

— Кто-то из Арканзаса? — спросил он.

— Да.

Филип снова сухо рассмеялся.

— Ну, что ж, это твоя жизнь. Но я как-то не могу представить себе, что ты можешь остаться здесь, на задворках цивилизации на всю оставшуюся жизнь. Здесь даже простое очарование улетучится через некоторое время, не говоря уже о серьезной любви. — Тяжело вздохнув, он начал снова: — Извини, Джасинда. Я не имею права травмировать тебя своим сарказмом. Ты была искренней со мной и никогда не позволяла мне заходить слишком далеко. Я ценю это.

— Может быть, мы сможем иногда по-дружески встречаться, чтобы поиграть в шахматы? — Она не знала, что еще ему сказать в утешение.

— Может быть, — согласился Филип.

Они оба знали, что никогда больше не будут вместе.

— Ну что ж. Передай Джиму Петерсу привет от меня, когда будешь дома на Рождество, — сказала она.

— Я передам.

Она повесила трубку и долго сидела, уставившись на телефон. Она была так уверена раньше в том, что Филип — самый подходящий для нее мужчина, но сердце и голова не всегда воспринимают одни и те же вещи одинаково, и это не Филип заставил ее сердце забиться в ритме любви. Это был Эрик.

С самого начала она никогда бы и не подумала, что ее избранником будет Эрик. Он оказался гораздо более сложным, чем она представляла его вначале. Он читает книги по археологии, экспериментирует в свободное время и произвел глубокое впечатление на стамфордского профессора своими техническими достижениями.

Джасинда раздумывала обо всем этом на следующий день на работе, когда Мейзи влетела в ее офис.

— Привет, — живо сказала она. — Я продаю билеты на праздник урожая. Сколько ты хочешь взять?

— Куда? — удивилась Джасинда.

— На праздник урожая. Он будет через две недели. Будут танцы на площади, увеселительная поездка на возу сена… В прошлом году кто-то поджег грузовик с сеном, но я не могу обещать что-нибудь волнующее и эффектное и в этом году, — тараторила она.

Улыбка осветила лицо Джасинды. Обойдемся без пожаров. Они с Эриком и без них могут устроить себе что-то волнующее и эффектное.

— Я куплю два, — согласилась Джасинда.

— Молодец! — Мейзи вырвала два билета из буклета.

— Двенадцать долларов, и они стоят того, не сомневайся.

Джасинда открывала свою сумочку, в то время как Мейзи прохаживалась по комнате и рассматривала электрические схемы на плакатах.

— Неужели ты что-то смыслишь в этом, леди? Просто невероятно.

В это время вошел Лэнн.

— Спокойно! Я еще не рассчиталась! — Мейзи приняла деньги от Джасинды и передала ей билеты. — Ты придешь с Эриком или Филипом? — Видно было, как ее просто раздирало любопытство.

— Скажи ей, чтобы она лучше думала о своих делах, — коротко предложил Лэнн.

— Тише! — Мейзи повернулась к Джасинде. — Так с кем ты будешь на празднике, дорогая?

— С Эриком, — сдержанно ответила Джасинда.

— Хорошо! Я всегда надеялась, что вы будете вместе. Он такой прекрасный мужчина. Конечно, Филип тоже хорош, — добавила Мейзи, подумав. — Но он кажется слишком сдержанным и холодным.

— Идем, Мейзи. Пошли отсюда и не будем мешать работать. — Обняв жену, Лэнн вывел ее из комнаты.

Джасинда долго и задумчиво смотрела им вслед. Да, Филип был сдержанным и точно таким, какой была она, когда только что приехала сюда. Наверное, слово «сноб» не будет слишком грубым определением для него. Первое, на что она обратила внимание у арканзасцев, были их акцент и их одежда. Теперь она уже не замечала этого и видела только приветливых и трудолюбивых людей.

И она улыбнулась оттого, что поняла, как она жаждет пойти с Эриком на праздник урожая.

В субботу Джасинда и Эрик провели весь день на аукционе. Хотя уже шел ноябрь, это был один из тех дней, который справедливо можно сравнить с райскими деньками в начале сентября, когда дует слабый ветерок и еще греет ясное солнышко. Пообедав дома у Джасинды, они полулежали на софе, вальяжные, ленивые и расслабленные.

— Я купила билеты на мероприятие, которое называется праздник урожая. Оно состоится в следующую субботу вечером, — она сонно гладила пальцами по своей мягкой шерстяной юбке. — Не хочешь ли ты пойти со мной? — спросила Джасинда.

— Я думаю, что да. Другие девушки все уже заняты, я узнавал, — пошутил Эрик.

Он лениво взял одну из фигур с шахматной доски, оказавшейся под рукой.

— Ты все еще не научился играть? — спросила она.

— Пытаюсь, — он огорченно усмехнулся. — Я учусь по книге, но я никогда ни с кем еще не играл.

— Ты серьезно? — Джасинда встала с софы. — Давай попробуем прямо сейчас.

Она подхватила доску и перенесла ее на кухонный стол.

— Может быть, не стоит? — Эрик не пошел за ней.

— Ничего, не волнуйся, все будет хорошо, — уверяла она его с улыбкой. — Я знаю, что ты начинающий шахматист. Я научу тебя.

Пожав плечами, он подошел к столу и небрежно облокотился о него.

— Первое, что ты должен сделать… — начала было она.

Перегнувшись через стол, Эрик слегка коснулся ее волос.

— Мне так нравится, когда ты серьезная. Ты не собираешься выставить меня полным дураком?

— Нет, конечно, — успокоила его Джасинда.

Она поцеловала его в ладонь, затем демонстративно отодвинула его руку от себя, прежде чем основательно усесться за стол.

— Это хорошая стратегия — отвлечь внимание противника, но этот номер со мной не пройдет, — сказала она.

— А какой номер может пройти с тобой? — в его глазах искрился какой-то дразнящий блеск.

Джасинда прокашлялась.

— Как я уже сказала, за тобой первый ход.

Внезапно Эрик встал, подошел к окну и остановился перед ним, повернувшись к ней спиной.

— Я не думаю, что нам следует играть, — сказал он.

— Почему нет? — она с любопытством смотрела на него.

В течение последних двух недель она видела Эрика в основном беззаботным. Но сейчас он был серьезен; она могла судить об этом по прямой линии его плеч и по тому, как он пробегал пальцами по волосам. «Почему он не хочет играть?» — думала она.

— Ты же знаешь, как некоторые люди соперничают друг с другом во время игры, — сказал он. — Мы можем завершить игру, окончательно рассорившись.