Спустя десять минут Джасинда снова появилась в комнате. Ее волосы были высоко подобраны, а в руке она держала светлый кремовый жакет.

— Я готова.

Она не смотрела ему в глаза. Он стоял у зеркала и приводил в порядок свой костюм.

— Ты ужасно помяла мне костюм, — посетовал Эрик.

— Извини.

Волосы Эрика взъерошились, и искушение пригладить их было почти непреодолимым, но это был бы слишком опасный жест. Она непреклонно стояла у двери, что есть силы стараясь сохранить свое достоинство.

Эрик остановился рядом с дверью и посмотрел на нее насмешливо.

— Я заблуждался.

— О, — она вежливо улыбнулась.

— Что-нибудь не так?

— Все в порядке. Где мы будем ужинать?

Он искал ее взгляд.

— Есть пара уютных ресторанчиков в отелях, затем есть еще один очень хороший в старом кирпичном здании, что посреди площади. Мы обсудим это в машине.

Он пробежал пальцами по своим взъерошенным волосам.

— Послушай, Джасинда…

— Нам пора поехать, ты не думаешь? — спросила она живо.

«Проклятье, почему он оделся так специально для нее? Почему он целовал ее так, что это заставило ее забыть, что он ей не пара? Всего этого просто не следовало бы делать», — думала она, выходя из дома.

Сев в машину, они молча поехали в ресторан на окраине города. Темные деревянные панели и бронзовые бра на стенах создали ощущение комфорта с самого первого момента, как только они вошли в ресторан. Им показали столик в укромном уголке зала. Официант зажег свечу на их столике и принес вина.

— Здесь очень приятно, — сказала Джасинда, оглядываясь по сторонам.

Ее стратегия, решила она, должна заключаться в том, чтобы смотреть ему в глаза как можно реже. Эти неотразимые карие глаза могут заставить ее говорить глупости и совершать поступки, идущие вопреки здравому смыслу.

— Я советую седло барашка, но телятина здесь тоже хороша, — предложил Эрик.

— Ты бывал здесь прежде? — спросила она.

«С женщиной, конечно? Какая она?» Ее интересовало это, но Джасинда тут же напомнила себе, что для нее это не имеет значения. На любопытство все же ее одолевало.

— Да, раз или два, — ответил Эрик вежливо.

Он кивнул, приветствуя пару, сидящую рядом.

— Ты знаешь, я ведь ничего о тебе не знаю, — услышала, она свой голос.

Она не должна делать этого, предупреждала она себя. Сегодня будет прощальный вечер с ним. Но любопытство все же одерживало верх.

— Был ли ты когда-нибудь женат? — спросила Джасинда.

— Нет.

— Помолвлен? — продолжила она допрос.

Эрик теребил пальцами край своей салфетки.

— Нет.

Джасинде очень хотелось продолжить разговор на эту тему дальше, но она не решилась. Взгляд, которым он изучал ее поверх бокала, просто выбивал Джасинду из колеи. Эрик слегка улыбался, но его глаза были хитрыми и проницательными, будто она была книгой, которую он уже прочитал. Ей не нравилось это ощущение, будто бы она была абсолютно прозрачной. Она села поудобнее.

— Ну, хорошо, расскажи мне что-нибудь.

— Что ты хочешь, чтобы я рассказал? — дружелюбно спросил Эрик.

— Расскажи мне о себе.

— Я был восхитительным ребенком. У моей мамы хранятся тонны фотоальбомов, доказывающих это. В пять месяцев у меня вырос первый зуб, в восемь их было уже несколько. Дай подумать, что же еще я могу рассказать тебе… — Он задумчиво посмотрел в потолок.

— Расскажи мне о своей жизни в последнее время.

— В последнее время? Меньше чем час назад я целовал одну очень красивую и очень непредсказуемую леди. Я намереваюсь продолжить это позже, — добавил он со значением.

Она отвела взгляд и покачала головой.

— Нет. Эрик, это все неправильно.

— Тогда давай сделаем правильно, — он крепко сжал ее руку. — Скажи мне, чего ты хочешь?

Джасинда попыталась освободить руку, но Эрик еще сильнее сжал ее.

— Я… будет гораздо лучше, если мы с тобой не будем слишком увлекаться, — она глубоко вздохнула. — На самом деле, я думаю, что нам не следует больше встречаться после сегодняшнего вечера.

Он внимательно посмотрел на нее, затем откинулся в кресле.

— Это не подлежит обсуждению. Я должен видеть тебя снова и снова.

Джасинда опять попыталась высвободить руку.

— В Файэтвилле очень много приятных девушек, — решила она перевести разговор на менее щекотливую тему.

— Я должен видеть тебя, — настаивал Эрик.

Джасинда искоса взглянула на него. Ей это показалось, или его глаза действительно искрились смехом?

— Зачем все это? — спросила она.

Он показал на свой пиджак.

— Потому что я потратился на целый новый гардероб, который только ты по достоинству сможешь оценить.

Джасинда почувствовала, что больше не может оставаться равнодушной.

— О, ты это говоришь серьезно?

В интонации сказанного ею почувствовалось едва уловимое кокетство.

— Я — да. И я постараюсь привыкнуть к этому костюму, чего бы мне это ни стоило.

— Я уверена, что у тебя получится, — рассмеялась Джасинда.

Улыбка замерла в уголках его рта, и она почувствовала, что ее оборона трещит по швам.

— Ко всему прочему, я еще купил коричневый с ромбами свитер. Они сейчас в большой моде, — осведомленно проинформировал он Джасинду. — Такие свитера очень популярны на побережье в этом сезоне.

— Понятно.

Они оба одновременно рассмеялись.

— Ну, что ж, это совсем другое дело.

Ее решение вести себя как можно более сдержанно оставило ее. Все, о чем она могла сейчас думать, было только то, как ей приятно находиться рядом с ним. Она вдруг забыла о необходимости не встречаться с ним взглядом, и ее глаза теперь томно изучали этого соблазнительного мужчину. Джасинде нравилось все в нем. Его прическа разметалась небрежными прядями и ничем не напоминала ту, которую она увидела, когда открыла перед ним дверь своего дома. В таком виде Эрик нравился ей гораздо больше. Ей ужасно хотелось прикоснуться к нему.

— Я думаю, что надену свитер, когда мы пойдем в кино, — с некоторым лукавством продолжал он. — Я знаю, что ты умираешь от желания его увидеть.

Они все еще сидели, взявшись за руки, но Джасинда больше не делала попыток освободиться.

— Да.

Ее улыбка все больше смягчалась по мере того, как она продолжала смотреть на него.

— Хорошо, — Эрик повернулся к меню. — Так, что мы закажем? Ты уже решила, что будешь есть?

— Я хочу телятины.

Но ее мучил голод другого рода. Она вспоминала нежные поцелуи в своей квартире. Физически Эрик возбуждал так, как никогда ни один мужчина в ее прежней жизни, заключила Джасинда, поглаживая салфетку кончиками пальцев. Физически — да. Но в этом и заключалась проблема. Есть ли что-нибудь за пределами сладострастия, что могло бы объединить их? Что же в действительности представлял собой Эрик? Ее первое впечатление о нем заключалось в том, что он не особенно образован. Но их первые встречи в пух и прах развеяли это представление. Разве не так? Однако количество тем, которые они могли бы обсудить, вероятно, было ограничено. Бывал ли он в театре? Любил ли симфоническую музыку? Она сомневалась в этом.

— Ты что-то притихла, — сказал он.

Она слабо улыбнулась.

— Думаю.

— Займись этим в другое время. А сейчас лучше поговори со мной.

— У тебя есть какое-нибудь хобби?

Он пожал плечами.

— Я думаю, что ты смело можешь считать все мои эксперименты моим хобби. Я не увлекаюсь ни охотой, ни чем-то подобным, хотя люблю ходить иногда в лес, просто для того, чтобы побыть одному. Однако в последнее время у меня было мало свободного времени. Я много времени провожу в каменоломне.

Это еще раз доказывало, что они очень разные люди. Она не пошла бы одна в лес.

— А что книги? Ты много читаешь? — спросила Джасинда.

— Технические журналы, научную литературу и тому подобное. Иногда немного беллетристику.

— О? — она любила хорошие книги.

Он шутливо склонил голову.

— Почему вдруг такие вопросы? Это чем-то напоминает мне тестирование, как при приеме на работу.