— Принято, — согласился Белов.

Люпус мрачно усмехнулся, положил на землю пистолет-пулемет, два запасных рожка к нему, большую финку лагерного изготовления и рацию, снятую с пояса. Затем Гришка, все так же усмехаясь, полукругом обошел Севера и встал у входа в заводской корпус.

— Жду тебя внутри, Колдун! — бросил Люпус, проследив, как Белов в свою очередь разоружается. И скрылся в здании.

Ждать себя Север не заставил. И вскоре противники уже стояли друг напротив друга в боевых стойках, примериваясь один к другому. Люпус был высок, сантиметра на три выше Белова, плотнее и мускулистее его, при этом поджар, подвижен и сухощав — ничего лишнего. Григорий выглядел, да, видимо, и являлся куда более мощным бойцом, чем Север. И Белов понимал: шансов выжить сегодня у него, пожалуй, не так уж много.

Похоже, Люпус прочитал мысли противника.

— Ох, сделаю я тебя нынче, Колдун! — сверкнул он волчьей, страшной улыбкой, в которой не было ни капли веселья. — Молись, человече!

Север ожидал атаки, но Гришка все же умудрился напасть внезапно. Со свистом рассек воздух пудовый кулак — Белов едва смог уклониться. И тотчас Люпус подсек ногу противника. Север неловко, грузно упал, однако сумел сгруппироваться, кувырнулся через голову, вскочил. И еле-еле успел осознать, что ему прямо в лицо уже опять несется кулак Люпуса.

Толком увернуться не получилось — Белов лишь качнулся назад, и удар, нацеленный в висок, пришелся в щеку. Но он был очень силен, этот удар. И хотя костяшки пальцев Люпуса прошли вскользь по лицу Севера, Белов отлетел шагов на десять, развернувшись в полете и рухнув на пол ничком. Люпус кинулся к противнику — добивать.

Но чуть только он приблизился, произошло то, чего Гришка не предусмотрел: Север ужом крутанулся с живота на спину и рывком выбросил обе ноги навстречу врагу. Люпус, считавший, что Белов довольно здорово оглушен и сопротивляться пока не способен, столь быстрого отпора не ожидал. Двойной пинок угодил Люпусу в живот, отбросив бандита на пару метров и сбив ему дыхание. Гришка на мгновение застыл, слегка согнувшись и жадно хватая ртом воздух.

Север вскочил и ринулся вперед, пытаясь использовать секундное замешательство соперника. Но Люпус не дремал, и Белов будто сам налетел лицом на удар подошвой сапога. Хорошо еще, в самый последний момент, немного притормозив, Север успел отшатнуться в сторону. Иначе этот удар не просто опрокинул бы его — прикончил.

Глубоко вдохнув и резко выдохнув, Люпус восстановил дыхание. Белов стоял на карачках, пытаясь подняться в полный рост, но не имея сил это сделать: досталось Северу крепко.

— Вот ты и спекся, Колдун! — пробормотал Люпус.

Он прыгнул к противнику, нацеливаясь переломать ему ребром ладони шейные позвонки, столь провокационно вырисовывающиеся сейчас ниже затылка Севера. И вдруг случилось чудо: Белов ванькой-встанькой взметнулся с четверенек. Тяжёлым кулачным ударом справа он отшвырнул от себя Гришку, сильно ошеломив его. Не давая бандиту опомниться, Север настиг Люпуса, врезал левой, правой, еще раз левой, добавил ногой. Гришку мотало из стороны в сторону, но болевые точки он успевал либо прикрывать, либо уводить от ударов. Однако Белов все бил и бил. Ему казалось, он берет верх.

И тут, в очередной раз занося кулак, Север неожиданно получил страшный встречный в челюсть, сваливший его, как быка на бойне — разом. Белов рухнул на спину, в глазах на миг все поплыло. «Слава богу, хоть не нокаут», — подумал Север. Он дернулся, пробуя встать. Но в этот миг его оседлал Люпус.

— Вот и абзац тебе настал, Колдун! — прохрипел Гришка.

Север рванулся, хотел сбросить с себя бандита, однако Люпус намертво пригвоздил предплечья противника своими коленями к полу, а левой рукой сдавил Белову горло.

Север начал задыхаться. Он забился, чувствуя, что вместе с кислородом теряет последние силы.

— Молись, только в уме и быстро! — свирепо расхохотался Люпус, сжимая огромный кулак, поднимая его и нацеливая Северу в лоб.

Белов знал: от одного-единственного удара этого кулака любой череп треснет, как яичная скорлупа. И собственный череп Севера не станет здесь исключением. Поняв, что сопротивляться дальше бессмысленно, Белов расслабился: лучше принять смерть достойно, чем дрыгаться и визжать зайцем, угодившим в силки.

Бронебойный кулак Люпуса стремительно обрушился вниз.

Даша не находила себе места. Она металась по квартире из комнаты в комнату, то садясь, то вскакивая, нервно закуривая и тут же размалывая только что зажженную сигарету в пепельнице.

Так плохо ей, пожалуй, не было даже тогда, когда Даша наглоталась ядовитого дыма чекерского гашиша. Тогда, переборов себя, победив порыв к самоубийству, Даша понимала: она должна лишь перетерпеть действие наркотика, и все закончится более или менее благополучно. А сейчас?..

«Я поеду! — в сотый раз повторяла про себя Даша, и в сотый же раз одергивала себя: — На черта я там нужна? Что я смогу реально сделать, глупая курица?! Раньше надо было думать! А теперь… Теперь либо Север одолеет Люпуса, либо… Но ведь ты же знаешь, Север не сможет одолеть Люпуса! Север великолепен во всех смыслах, но в рукопашном бою он уступает Люпусу! Север сам это признал, послушав мои рассказы о Гришке. И все же пошел… Пошел, надеясь разом решить все мои проблемы… и, как он считает, все проблемы Аськи! Хотя у Аськи давно уже нет никаких проблем! Но знаю об этом только я! Ну почему, почему я ему ничего не сказала?! Ах, какая же я сволочь!»

Она посмотрела на часы. Десять минут шестого. Значит, Гришка и Север либо уже бьются, либо вот-вот начнут…

«Нет, я должна ехать!» — вдруг окончательно решила Даша.

На улицу девушка выскочила уже через пять минут. И принялась ловить такси или частника. Простенький «походный» наряд Даши — старенькая кофта, «резиновые» джинсы, дешевенькие сапожки — никоим образом не позволял заподозрить в ней богатую даму. Однако ее исключительная красота бросалась в глаза, как бы Даша ни оделась. Поэтому, едва она проголосовала, возле нее остановился первый же автомобиль.

— Куда прикажете, мадемуазель? — слегка гусаря, спросил Дашу импозантный мужик лет тридцати-сорока.

— Мадам, — бросила Даша, садясь на переднее сиденье рядом с шофером. — Вези к пивзаводу. Дорогу знаешь? Плачу, сколько спросишь.

— Я с женщин денег не беру! — заявил водитель с шутливым пафосом.

Малый был явно не из Дашиного района и не знал, кто она такая.

— Это ты брось, командир… — вздохнула Даша. — Не свободная я, и говорить не о чем.

— Жаль…

— Что поделаешь…

Ей не хотелось обижать вежливого ловеласа, хотя она подозревала, что он такой же самовлюбленный индюк, как все донжуаны. Не Север…

— Мадам, а кольца не носите…

— А мне мой муженек колечко подарил, сплошь брюльем усыпанное, — усмехнулась Даша. — С таким прикидом, в каком я сейчас, брюлье не пляшет. Ты гони, шеф! Деньги у меня есть, а вот времени совсем нету…

Ловелас домчал ее быстро. Даша расплатилась с ним щедрой рукой, отдав почти все свои жалкие учительские сбережения, подождала, пока уедет, и только после этого направилась к воротам заброшенного предприятия.

Ворота оказались приоткрытыми. Даша осторожно проскользнула между створками. И сразу застыла: слева от нее на земле лежало оружие. Девушка узнала револьвер Севера, его своеобразную портупею, его выкидной нож. И финку Люпуса Даша тоже узнала. Что же касается пистолета-пулемета, то из такого она однажды даже стреляла — когда Люпус вывозил ее как-то раз на загородный пикник…

Шум драки доносился из заводского здания. Даша торопливо направилась туда беззвучными шагами крадущейся кошки.

Она видела три последних удара, которые Север нанес Люпусу. И сразу поняла: все они, хоть и выглядят зрелищно, малоэффективны. Гришка сумел если и не совсем уклониться от них, то значительно снизить их силу: кулаки Белова лишь вскользь задели лицо Люпуса…