Адам отбросил воспоминания. Он никогда не был ничьим отцом. А нянчить рыжеволосую девицу с косами — такая мысль не была забавной.

Итак, он возвращался к одной — единственной причине, и она была слишком опасной, но никак не смешной. Ты слишком стар, Адам, и вполне сгодился бы ей в отцы, говорил Адам сам себе. Ну, а если уж ты так горяч, то следовало бы обо всем позаботиться до отъезда из города.

Он мысленно повторил то обещание, которое дал сам себе, когда надумал остаться. Джоанна была недосягаема. Что он может ей предложить, кроме краткосрочных отношений? Девушка, конечно, будет продолжать делать вид, что не замечает его. Но маленькая злючка все же неравнодушна к нему. Ну и что? Она, может быть, и дрянцо, но заслуживает чего-то лучшего, чем одна ночь в его обществе.

— Даже если это меня и убьет, я не трону ее и рукой. Даже пальцем, — поклялся он, украдкой глядя на ее маленькие ягодицы, когда она в очередной раз прошла мимо.

Стоял один из таких дней, который, если было бы можно, Джо запрятал бы в бутылку, причем, запрятал подальше — чтобы позже достать и наслаждаться ароматом этого дня. Озеро было пастельно-голубым и спокойным, как на картине. В нем, как в зеркале, отражалось небо, на котором нежилось солнце. Воздух был теплым и напоенным запахами приближающейся осени. Мужчина рядом с ней несколько размяк, и его обычная насупленность уступила место задумчивости, взгляд где-то блуждал.

Она накрыла обед на одном из столиков для пикника, от которого открывался вид на море. На столе лежали сандвичи, пирожки и чипсы. Купер лежал на траве рядом со столом, готовый взять подачку.

Появись здесь кто-либо посторонний, он решил бы, что застал семейную трапезу. Женщина, ее муж и собака. Джоанна могла бы и расхохотаться над подобной мыслью, но она ей почему-то понравилась.

Ее муж. Поставив локти на стол, девушка ела сандвичи и приказала себе отбросить подобные мысли. С каких это пор она начала представлять себя в качестве героини романтических сюжетов, где счастливый конец никогда не заканчивается и длится вечно? С тех пор, наверное, как на сцену прихромал Адам Дарски.

Джо утратила интерес к еде и положила сандвич на стол. Возможно, однажды, очень давно, ее и привлекал подобный сюжет. Она чуть не взорвалась, припомнив, что произошло в последний раз, когда она решила, что уже поймала на крючок мужчину. Она была уверена, что тогда увидела в том мужчине, нечто, чего в нем никогда не было. Целостность и любовь. Но все, что она заработала своими усилиями, — была сердечная боль. Теперь она уже стала достаточно мудрой и уверена, что прекрасно может обойтись без мужчины, тем более такого, как Адам Дарски.

Он уйдет так же, как и пришел, — посторонним ей человеком.

Она будет скучать по нему, признала она, не отрываясь глядя на его профиль. Она будет скучать по тайне и по мужчине.

Его лицо было образцом симметрии. Прямой спартанский нос, расположенный под высоким лбом. Солнце, отражалось на его угловатых чертах, ничем не уменьшило его грубоватой привлекательности. Более того, оно добавило глубины и характера, подчеркнуло его безусловную уязвимость, скрываемую внутренним усилием. Но одновременно под светом солнца становилось особенно ясно, что, если его впалые щеки и могли быть отлиты из бронзы, а подбородок вырезан из гранита, то он не был сделан из камня. Он состоял из плоти и крови.

Она старалась не думать о нем, как о человеке, испытывающем боль и сожаление. Но ей все труднее становилось убедить себя, что он суров, циничен, заносчив, — таким, каким он пытался ей казаться сначала.

Солнце так осветило его, что он стал выглядеть значительно моложе, чем она предполагала. Под сорок, может быть, чуть-чуть за сорок. Как она уже открыла для себя, у него было молодое сильное тело. Он был поджар и мускулист, а кожа его обрисовывала мышцы и сухожилия. Под солнцем кожа Адама приобрела приятный загар. Взгляд ее задержался на его больной ноге, и Джо в который раз задалась вопросом — как же он сумел проделать такой путь с подобной хромотой?

Подняв глаза, девушка увидела, что он заметил ее взгляд. Беспокойство в его лице заставило сильнее забиться ее сердце. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он отвернулся. Прошло еще некоторое время, прежде чем она поняла, что он спрашивает о чем-то.

— Извините, что вы сказали?

— Я спросил, на самом ли деле вы надеетесь получить здесь неплохой доходец?

Вот оно что, подумала она, с трудом сдерживая улыбку. Циничные разговоры. Пусть он сам попытается пробить брешь в стене, которая воздвигнута между ними.

На самом деле он очень предсказуем, решила Джоанна. В каком-то смысле так даже лучше, а временами и несколько забавно.

Ему не более, чем ей хотелось разбираться, что именно с ними происходит. Она молча поблагодарила его за это и в знак благодарности решила ответить на его вопрос.

— Хорошо, я скажу вам, — произнесла она спокойно. — Как только пойдет слух о том, что «Тенистый уголок» вновь открывает сезон и даже находится в лучшем состоянии, чем прежде, старые клиенты завалят нас заказами. Что? — спросила она, не в состоянии подавить улыбку на его полный сомнений взгляд. — Вы не видите таких возможностей?

Он что-то промычал и с трудом проглотил огромный кусок сандвича.

— Я отлично вижу ваши возможности. Все они в конце концов, закончатся банкротством.

— Совершенно точно. — Она отправила в рот чипс. «Тенистый уголок» был ее любимой темой для разговоров, и Джо была рада поделиться с ним стратегией действий.

— Именно поэтому я и сумела заполучить его назад.

Взгляд его стал еще более хмурым:

— Банкротство?

— Угу. — Несколько расслабившись она взяла жестянку с кукурузой и поймала его взгляд.

Он быстро отвел глаза, но успел заметить, что на ее лице появился еще один волдырь. Она поняла, что тема заинтересовала его, и ради развлечения решила подождать следующего вопроса.

В благодарность за ожидание она получила очередную порцию сарказма Дарски.

— Будет ли мне оказана привилегия и вы посвятите меня в это, дав более подробное объяснение? Или ваша небольшая лекция по экономике уже закончена?

Она отправила в рот еще немного кукурузы, наслаждаясь его сухим юмором и любопытством.

— Никогда не подумала бы, что такого человека, как вы, может интересовать экономика, Дарски.

— Такого человека, как я, — вслух подумал он, как будто рассуждая, а за какого же человека она его принимает. И вновь в его глазах она заметила искорку, говорившую о чувстве юмора. Завороженная, она стала ждать, что будет дальше.

— Хорошо, девочка, я скажу тебе…

Она бросила предупреждающий взгляд, но он улыбнулся. Улыбка была открытой и честной, очень привлекательной. Джо была очарована.

— Извините, — произнес он, — но в голосе его не слышалось раскаяние. — Скажу вам прямо, хозяйка, меня на самом деле это не интересует. Я просто пытаюсь вычислить, производите ли вы расчеты с тем же количеством цифр, что и все остальные.

Чувствуя, что напряженность между ними уменьшается, она решила слегка его развлечь:

— Банкротство послужило бы к моей выгоде, — объяснила она, — потому что банк лишь передавал счета моего отца от одного владельца к другому, а в их руках пансионат приходил все в большее и большее запустение. Этой весной я сумела убедить кредитодателя, что у меня больше шансов поставить здешнее дело на ноги, потому что я родом из этих мест и хорошо знаю «Тенистый уголок». Я знаю, что нужно, чтобы заставить его давать прибыль.

— Если здесь что-то и нужно, — пробормотал Дарски, — так это бульдозер.

— Это говорит о ваших глубоких знаниях предмета. Если к концу месяца я сумею привести пансионат в порядок, то банк с большей охотой предоставит мне кредит для покупки земли, которая первого ноября будет выставлена на продажу.

Он откусил большой кусок от пирога и бросил остаток Куперу.

— Аукцион?

— Да, аукцион состоится первого ноября.

— Эта часть мне понятна, рыженькая. Но ты толкуешь одно и то же. Почему собственность, которую ты уже покупаешь, должна выставляться на аукцион.