Юнис вздохнула:

— Видите ли, Эдвард начинает злиться при обычном упоминании вашего имени. В его глазах вы представляете все то, что он так презирает в пресыщенных аристократах. В первую очередь он считает вас распутником, и, согласитесь, его мнение некоторым образом оправданно. Я знаю, что произошло в той гостинице в окрестностях Ридинга, и это не говорит в вашу пользу.

— Увы, — вздохнул он, снова прижав руку к сердцу, — я виновен в колоссальной ошибке, мисс Годдар. Это не лучший миг моей жизни. Леди Анджелина Дадли стояла в пивном зале одна, спиной ко мне, и одета была… скажем, кричаще. Я ошибочно принял ее за ту, кем она ни в коем случае не является, и повел себя так, как на моем месте повел бы себя почти любой полный жизни молодой мужчина, не связанный узами брака и другими обязательствами.

— Эдвард поступил по-другому, — заметила Юнис.

Глаза лорда Уиндроу смеялись.

— Не все из нас святые, мисс Годдар, — сказал он. — Некоторые, как ни прискорбно это признавать, грешники. Но даже грешники способны исправиться. Будьте же ко мне добрее.

Юнис покачала головой и улыбнулась.

— Вот что должно было произойти, — сказала она. — Точнее, на что рассчитывала леди Анджелина. Эдвард должен был кинуться мне на выручку, едва увидит нас вместе, и вырвать меня из ваших порочных лап, и увести меня… ну, видимо, сюда или в другое похожее место. Уединенное и романтичное.

— И вы согласились поддержать эту интригу, мисс Годдар? — спросил он.

— Сегодня утром, — призналась она. — Леди Анджелина боялась, что весь ее тщательно разработанный план пойдет прахом, если я не буду знать, что должна завлечь вас куда-нибудь, когда настанет время, чтобы Эдвард смог примчаться и спасти меня.

— Но вместо этого, — ответил лорд Уиндроу, — он спас ее. Остается только гадать, способен ли он воспользоваться выпавшей ему возможностью, когда она стучится к нему в дверь.

— Эдвард вовсе не тот скучный, лишенный воображения человек, каким вы его себе представляете, — сказала Юнис. — Он вырос в тени обаятельного повесы-брата, а теперь живет, пытаясь исправить последствия того беспечного пренебрежения, с каким покойный граф обращался с его близкими и любимыми. Он серьезно относится к своему долгу. Он серьезно относится к жизни. Но я всегда знала, что он способен на глубокие чувства и пылкую страсть. А теперь он влюблен, бедный Эдвард, и очень растерян, в особенности из-за того, что предмет его любви во всех мыслимых отношениях прямо противоположен тому типу леди, которую он выбрал бы себе в жены. Разумеется, он еще не понял, что именно это делает леди Анджелину идеальной для него невестой.

— Ах, — вздохнул лорд Уиндроу, — до чего вы замечательный человек, мисс Годдар. Вы не просто умны, вы еще обладаете женской логикой.

— Я женщина, — ответила она.

Лорд Уиндроу неторопливо осмотрел ее с головы до ног — ничем не украшенную соломенную шляпку, прикрывавшую гладко причесанные каштановые волосы, простое, но удобное платье из бледно-зеленого муслина, практичные коричневые прогулочные башмаки.

— Да, — произнес он, поднимая взгляд, — я заметил.

— Что ж, — сглотнула Юнис, — благодарение Богу за это.

— Значит, Хейворд должен поверить, что я заманил вас в лес для своих порочных целей, так? — уточнил лорд Уиндроу.

— Да. — Она улыбнулась. — Впрочем, он так не думает. Он доверяет моему благоразумию.

— В самом деле? — Его неторопливый взгляд искал что-то в ее лице. — Но доверяет ли он мне?

— Он доверяет моему умению обходиться с вами, — ответила Юнис.

Лорд Уиндроу сделал шаг вперед, и Юнис чуть отступила назад, прижавшись спиной к толстому стволу дерева.

— Звучит завораживающе, — сказал он. — И как вы собираетесь обходиться со мной, мисс Годдар?

— Поскольку у меня нет опыта, — ответила она, — и поэтому я не могу точно ответить на ваш вопрос, лорд Уиндроу, остается предположить, что я отвечу на него — как это вы давеча выразились? — практическими действиями.

— А, — сказал он, делая еще шаг вперед, так что его тело, от плеч до бедер, соприкоснулось с телом Юнис, — только не торопитесь, мисс Годдар. Вам не обязательно спешить с ответом. И чувствуйте себя свободно, не стесняйтесь обойтись со мной так, как вашей душе угодно.

— Благодарю, — ответила она. — Так я и сделаю.

Он припал губами к ее губам.

— А теперь, — произнес лорд Уиндроу несколько минут спустя, когда их поцелуй прервался, — нет никакой необходимости отвечать на мой вопрос. Иногда поступки говорят намного громче, чем слова. И эта жемчужина мудрости будет теоретической частью вашего сегодняшнего урока. Хейворд будет потрясен, если узнает, как ошибся в своем доверии к вам. — Его губы скользнули по ее шее. — Хотя если он доверял только вашему умению обходиться со мной, то его доверие полностью оправдалось.

— Да, — согласилась Юнис. — Но бедная леди Анджелина. Она наверняка не сомневается, что потерпела неудачу, и захочет сделать еще попытку.

— Этому плану я могу только аплодировать, — сказал Уиндроу, отступив назад и одобрительно глядя на ее раскрасневшееся лицо и порозовевшие, чуть припухшие губы. — Нельзя ли уговорить ее повторить попытку сегодня же вечером?

Он ухмыльнулся.

— О, — сказала Юнис, — ничего подобного я не сделаю. Я бы не согласилась и на эту, если бы не думала, что леди Анджелину необходимо подтолкнуть к Эдварду. Я знала, что за мной он не побежит, но надеялась, что они проведут какое-то время вместе и наконец-то придут в чувство. Не знаю только, получилось что-нибудь или нет. Но я не гожусь для интриг. Чуть позже я скажу ей, что вовсе не испытываю никакого романтического интереса к Эдварду, и он ко мне тоже, и пусть она забудет о своих хитрых планах. Надеюсь, она почувствует облегчение, потому что, конечно же, она сама его любит, и наверняка сердце ее разбито мыслью, что он принадлежит мне. Она в самом деле очень славная девушка и моя первая подруга. Я очень высоко ценю ее дружбу и не собираюсь больше с ней играть.

— Мне жаль это слышать, — заметил лорд Уиндроу. — Дело в том, что я просто создан для интриг и считаю, что будет восхитительно сыграть с леди Анджелиной Дадли в ее собственную игру, толкнув ее в объятия ее занудного лебедя, который, как вы утверждаете, вовсе не занудный. Меня использовали, мисс Годдар, и я глубоко уязвлен. И просто обязан добиться отмщения.

— О, — Юнис глянула на него с острым интересом, — что вы задумали?

Он медленно улыбнулся.

Обед в этот вечер устроили торжественный, в честь официального обручения Лоррейн и Феннера. Трапеза состояла из двенадцати блюд, сопровождаемых речами и тостами, а после обеда в гостиной танцевали под музыку небольшого оркестра — пианист, скрипач и флейтист из соседней деревни.

Это было веселое и счастливое событие, чему Эдвард искренне радовался. Его семья могла впасть в уныние, глядя, как вдова Мориса живет дальше с другим супругом. Однако они приняли Лоррейн всей душой с того дня, как она обвенчалась с Морисом, считали ее своей и теперь очень радовались за нее, хотя Эдвард заметил, как мать украдкой вытирает слезу, думая, что ее никто не видит.

Сам же он пребывал в смятении. События дня сильно его потрясли, поскольку он вдруг понял, что любит и в любви этой вовсе не счастлив. Да, это единственное слово, которым он мог описать свои чувства, и чувства эти были отнюдь не теми глупыми, поверхностными и досужими, какими они представлялись ему раньше.

Он любит леди Анджелину Дадли. Он очарован ею, она его воодушевляет. И это вовсе не только плотское влечение, хотя некоторая его доля в нем присутствует. Это скорее томление по… Нет, Эдварду не хватало слов, чтобы описать эмоции, которые он всю жизнь презирал, которым не доверял и в которые попросту не верил. Это тоска по ней, как по части самого себя. Словами этого не выразить. Он хотел бы жить с ней долго и счастливо. Может, это и не совсем то, хотя ближе всего к истине. Любые слова звучали бы банально.