Наташа приняла подарок и спрятала его в сумочку.

—Спасибо, граф,— поблагодарила она. Она думала, что следует сказать что-нибудь еще, но не знала что.

—Мы пойдем, отец,— произнес Виталий.

—Ступайте,— сказал граф,— Вельда и Виконт вас проводят. Я прощаюсь с вами, сударыня,— сказал Леонард девушке,— ибо это наша последняя встреча.

Во время всего разговора Наташу не отпускала мысль о том, что Леонард чем-то подавлен.

Только лишь когда они отошли от дома, Наташа решила спросить Виталия:

—Что он мне дал?

—Я не знаю,— сказал парень,— он мне об этом ничего не говорил. Это был такой же сюрприз для меня.

—А ты что, знаешь латынь?— опять спросила девушка.

—Знаю...— Виталий вдруг остановился.— Так-с, что госпожа Торцова скажет, если мы прогуляемся? Метро не работает. Придется идти пешком.

—Пойдем пешком,— ответила девушка.

Как говорится, затишье бывает перед бурей. Эти два оставшихся дня были сравнительно спокойны для наших героев. Правда случилось небольшое происшествие с Виталием в воскресенье шестнадцатого февраля злополучного девяносто седьмого года. Да и я, ваш покорный слуга, решил рассказать об этом только потому, что эта встреча определила исход другой встречи, состоявшейся немногим позже. Однако— всё по порядку.

В это воскресное утро Аня приняла душ очень поздно. Сегодня ее новый знакомый, по его словам, уехал из Самары к родственникам, и девушка не знала, чем заняться. Примерно в таком же положении находилась Наташа. Виталий с отцом занимались какой-то подготовкой к торжественной встрече. Об этой встрече девушка знала только то, что после нее граф, Вельда, Цезарь и Виконт покинут город. Большего Виталий не пожелал рассказывать, сославшись на то, что объяснит, когда придет время.

—Ты знаешь, чем занимается Костя?— спросила Аня подругу вдруг, желая удивить ее.

Девушки сидели на кровати Наташи. Перед ними стоял стол, на котором находилось много всякой снеди. Подруги завтракали курятиной с жареным картофелем. В углу работал гигантских размеров отечественный цветной телевизор, за шифоньером, поставленном так, как это делается только в общежитиях; перпендикулярно к стене в центре комнаты, гудел холодильник, в коридоре царила мертвая тишина, нарушаемая только храпом из противоположной комнаты, да какой-то зудящей музыкой, доносящейся сверху.

—Я,— отвечала Наташа,— о твоем парне, кроме имени, ничего не знаю.

—Он бизнесмен. Знаешь, на чем он ездит? На «БМВ». Классная тачка!— Сказала Аня, надеясь сильно удивить подругу.

А та и бровью не повела.

—Ну хоть чуть-чуть ты удивлена?— взмолилась Аня.

Наташа ответила:

—Да, самую малость. Ладно, сейчас новости по Скату должны быть. Мне интересно послушать.

В коридоре послышались шаркающие звуки и скрип ручки чайника. Аня улыбнулась.

—По нему хоть часы сверяй по выходным. Всегда вставать в одно и то же время! Как кукушка, честное слово.

На экране телевизора появился диктор.

—Город потрясен трагической кончиной начальника РОВД Степашина Вячеслава Даниловича и его сына Александра,— сходу начал диктор.— Но их смерть потрясла в частности многих высших должностных лиц, большинство из которых было арестовано ночью и сегодня утром. Заместитель главы администрации города Зельченко Вадим Захарович скрылся. Он объявлен в федеральный розыск. Дело в том, что при обыске квартиры и дачи Степашина была обнаружена масса документов компрометирующего характера, где недвусмысленно упоминалось об участии многих должностных лиц в незаконных операциях с экспортом цветных металлов, финансировании подпольных публичных домов, торговлей наркотиками. Более подробная информация пока закрыта для прессы правоохранительными органами на время следствия. Заместитель начальника РОВД подполковник Леонид Геннадьевич Семенов, отвечая на многочисленные вопросы журналистов, заметил, что смерть полковника Степашина повлекла за собой раскрытие деятельности, пожалуй, самой большой преступной организации в России.

Диктор еще долго говорил. Его речь прерывалась очень часто кадрами с мест задержания членов раскрытой организации. Девушки не отрываясь смотрели телевизор.

Автобус был почти пуст. Виталий запрыгнул в него, когда тот уже почти тронулся. Хорошо, что двери водитель не успел закрыть. Серебряков сел на последнее место. Через две остановки в салон вошла молодая пара. Парень был немного выше девушки. Они сели через проход от Виталия. А тот тайком рассматривал обоих. Парень широкоплеч и весьма недурен собой. «Да,— подумал наш герой,— на такого любая клюнет». Девица была не намного ниже своего кавалера, из под песцовой ее шапки выбивалась, падая соблазнительно на лоб, каштановая чёлка, нос был прямой и небольшой, голос довольно низок, но всё же приятен. Но что-то говорило— девушка не привыкла ездить в общественном транспорте. До нашего героя долетели обрывки слов, из которых было понятно, что парень имел машину, но ехал автобусом, так как его «тачка» стояла на ремонте.

—Одна мразь саданула по заднему крылу,— так выразился о произошедшем со своей машиной Вадик (этим именем называла его девушка).

Серебрякову с первого взгляда на парня показалось, что он его знает. Что-то было очень знакомым в его манере жестикулировать и говорить. Парень ни разу не взглянул на Виталия.

Виталий никуда пока что не спешил,— приготовления к встрече с Осиелом должны были состояться ближе к вечеру, а посему он решил прогуляться по центру города, благо погода позволяла,— было минус восемь градусов, шел очень редкий снежок, дул легкий ветерок. Виталий вышел на Самарской площади и, любуясь архитектурой, направился вверх по Молодогвардейской неторопливым шагом. Когда он пересек площадь, миновал здание первой поликлиники и вышел к остановке двадцать четвертого автобуса, то заметил уже знакомую по последней поездке на автобусе парочку. Виталий никак не ожидал встретить их здесь, так как Вадик с девушкой поехал дальше, и, как было понятно из их разговора, они собирались выйти на площади Революции,— у парня имелись какие-то дела в прокуратуре.

Парочка вела себя очень откровенно. Они, стоя на остановке, на глазах всего проходящего и стоявшего люда целовались. Виталий, стоя в пяти шагах от них, делал вид, что смотрит вдаль, ожидая автобус. Наконец Вадик оторвался от своей подруги, стал переводить дух, и взгляд его остановился на Серебрякове. Парень с секунду соображал, а потом крикнул Виталию, который заметил, что на него обратили внимание:

—Виталька?! — в его возгласе чувствовалось некоторое сомнение.

Серебряков понял, что его узнали, но сам он тщетно старался вспомнить, где встречался с Вадиком.

Вадик потянул свою подругу ближе к Виталию и вновь спросил, видя замешательство того:

—Не узнал что ли? Вадима Лазарева не узнал? Ну, ты даешь, Серебряный!

Только Вадик произнес это прозвище, коим наградили Виталия в школе, тот сразу узнал одноклассника.

—Лазарь?— Обрадовался Виталий.— А я все думаю, где же мог тебя встретить?

—Познакомься с моей подружкой,— сказал Вадим Виталию, а потом девушке,— дорогая, это мой одноклассник Серебряков Виталий Васильевич, весьма известный нашей школе поэт.

Девушка улыбнулась и, протянув Виталию руку в перчатке, представилась:

—Олеся.

Виталий слегка пожал ладонь и представился сам. А после сказал, обращаясь к Вадиму:

—Ты слишком загнул насчет поэта и известности.

—А что, ты перестал сочинять?

—Да нет. А вот как твоя учеба в морской школе?

—Всё в порядке. Выучился, нечего сказать! Если б не занялся своим делом и не получил еще кое-какого образования, то драил бы сейчас палубу где-нибудь на Черном море. Ну, а ты как?

Виталий конечно же промолчал о необычных событиях в своей жизни, остановившись на своей учебе в институте и работе.