— Так вы знаете их размеры или нет? — спросила Делия таким голосом, который, как до этой минуты считала Аллегра, может издавать только электронное голосовое устройство.

— Обратитесь к моему секретарю.

— Непременно обращусь, — подтвердила Делия, такой разговор ей нравился куда больше. — Кстати, неужели вы до сих пор не выбрали подвенечное платье? Советую вам поторопиться.

— Мне некогда, я возвращаюсь на работу! — рявкнула Аллегра в трубку. Эта женщина порядком действовала ей на нервы, Аллегра не хотела быть грубой, но иногда иначе просто невозможно.

Повесив трубку после разговора с Делией, Аллегра принялась звонить матери на телестудию. Пока она набирала номер, у нее дрожали руки.

— Мама, если ты не избавишь меня от этой женщины, я ее убью!

— От какой женщины, дорогая? — Блэр приходила на ум только одна особа, заслуживающая, по ее мнению, смерти, — Элизабет Коулсон, но вряд ли Аллегра имела в виду именно ее.

— Как это «какой»? Я говорю об этой цапле, которую ты мне навязала, о так называемом специалисте по организации свадеб. Если она и дальше собирается названивать мне в съемочный павильон, чтобы обсудить рецепт свадебного торта, музыку в церкви или цвет платьев подружек невесты, то не надо мне никакого банкета, лучше мы отпразднуем свадьбу пивом и хот-догами в городском парке. Мама, я не понимаю, как ты можешь так поступать со мной?

— Дорогая, доверься мне. Делия Уильямс сделает все в лучшем виде, ты будешь довольна.

Аллегра при всем желании не могла представить, что она останется довольна бурной деятельностью этой цапли в лиловом платье. Ничего не добившись, она попрощалась с матерью и вернулась к Кармен.

— Что-нибудь случилось? — Редкий случай, когда Кармен казалась озабоченной чем-то еще, помимо собственных проблем.

— Ты не поверишь, если услышишь. — Аллегра все еще дрожала от негодования.

— А ты попробуй рассказать.

— Звонила организатор свадеб, которую мать наняла якобы мне в помощь.

— Кто-кто? — переспросила Кармен, снимая грим. — Организатор свадеб? Что это такое?

— Это человек, который занимается примерно тем же, что я делала для вас с Аланом, когда вы собирались в Лас-Вегас: доставала полиэстровые костюмы, парики, нанимала трейлер.

— И она делает то же самое? — Мысль показалась Кармен забавной, она улыбнулась, и Аллегра тоже улыбнулась в ответ, радуясь, что к Кармен возвращается чувство юмора.

— Надеюсь, нет, но никогда не знаешь, чего ждать от этих организаторов. Вы с Аланом поступили мудро, что удрали в Лас-Вегас.

— Но вы тоже можете удрать.

Свадьба Алана и Кармен понравилась всем четверым, и Аллегра все больше склонялась к мысли, что им с Джеффом действительно стоило последовать их примеру и избежать всей этой суеты со свадебным банкетом.

— Я бы рада, но если я лишу маму своей свадьбы, это будет жестоко. — Зато бегство в Лас-Вегас имело и еще одну положительную сторону: им бы не пришлось вновь встречаться с миссис Гамильтон.

Аллегра оставалась с Кармен до обеденного перерыва, затем поехала к себе в офис, чтобы заняться Делами других клиентов. В половине третьего ей нужно было быть в кабинете Сьюзен Перлман, где была назначена встреча с очередными кандидатами на роль приемных родителей — супружеской парой, прилетевшей из Чикаго. Аллегру удивило, как много людей летают по всей стране в поисках младенцев для усыновления, беседуют с беременными женщинами, изъявившими желание отказаться от ребенка. Это было похоже на массовую озабоченность. Впрочем, если вспомнить, какой одержимой стала Кармен — а ведь она потеряла даже не ребенка, а плод, который носила около двух месяцев, — то Аллегре многое становилось понятным. Это была одержимость идеей завести и сохранить ребенка.

Путь Аллегры к офису Сьюзен Перлман лежал через Бель- Эйр, и она договорилась с Сэм, что заедет за ней по дороге. За последние недели и даже, казалось, дни Сэм очень сильно раздалась. Она была на восьмом месяце беременности и выглядела совершенно необъятной. Но при этом она каким- то непостижимым образом стала казаться еще более

— Как дела? — спросила Аллегра, когда сестра садилась в машину. На Сэм было короткое розовое платьице для беременных и босоножки на плоской подошве. Эти босоножки, длинные светлые волосы, заплетенные в косички, и огромные солнечные очки придавали Сэм сходство с набоковской Лолитой.

— Нормально.

Сэм поцеловала сестру. Она была благодарна Аллегре за участие. Сэм уже встречалась с несколькими супружескими парами и терпеть не могла эту процедуру. Все это было как-то неловко, к тому же ни одна из пар ей не понравилась. Разве что Уитмены, но и те не идеальны.

— А ты как съездила в Нью-Йорк?

— Как тебе сказать… занятная была поездка.

Сэм рассмеялась, она хорошо изучила свою сестру.

— Насколько понимаю, это значит не слишком приятно.

— Вот именно.

— Что, мать Джеффа оказалась стервой?

— Жуткой. Не человек, а айсберг. Представь себе, она очень испугалась, что я могу быть еврейкой.

— Ничего, подожди, скоро она познакомится с папой. Думаю, ему это понравится.

— Не могу себе представить, как встречусь с ней еще раз, хотя и понимаю, что придется. Просто удивительно, что у такой мамаши вырос вполне нормальный сын. — После встречи с матерью Джеффа Аллегре это казалось чудом.

— Может, он приемный ребенок? — грустно предположила Сэм. Несмотря на непринужденную болтовню, она ни на секунду не забывала, куда они едут и зачем. У нее портилось настроение от одной мысли о цели их поездки. О предыдущей встрече она рассказала Джимми, и он предложил в следующий раз поехать вместе с ней. Но Сэм не хотела этим смущать и вводить в заблуждение будущих родителей, они могут принять Джимми за отца ребенка. Она не скрывала, что мало знает о Жан-Люке, хотя это представляло ее саму в не очень выгодном свете. По ее описанию, это был француз лет тридцати, высокий, светловолосый, очень красивый. Работал фотографом. Иными словами, он иностранец, привлекателен и, возможно, талантлив. Но помимо этого, Сэм практически ничего не знала ни о его местонахождении, ни о происхождении.

Дорога от дома до офиса Сьюзен Перлман заняла всего десять минут. Аллегра и Сэм молча вышли из машины, молча поднялись на лифте.

Перед кабинетом Сьюзен имелась очень уютная приемная, где на стенах висели эстампы в ярких жизнерадостных тонах, на столике лежала стопка журналов. Все журналы можно было подразделить на две группы: для будущих родителей — «Мир интерьера», «Журнал для родителей», «Вог» «Дом и сад», «Архитектурный дайджест» и для юных матерей — «Семнадцать», «Роллинг стоун», «Эль», «Юная и современная» и даже «Мэд». Но ни у Аллегры, ни у Сэм не было настроения листать журналы, они просто сели рядом и стали ждать. Минут через пять секретарша пригласила их войти. Супруги из Чикаго уже сидели у мисс Перлман.

Очередные кандидаты в родители не понравились Сэм с первого взгляда. Оба слишком нервничали, суетились вокруг нее, оба взахлеб рассказывали о своей любви к путешествиям, о том, как катались на лыжах, о последней поездке в Европу. Муж занимался страхованием и охватил своей деятельностью изрядную территорию на Среднем Западе, жена работала стюардессой. Детей у них не было, они даже пытались прибегнуть к оплодотворению в пробирке, но этот метод оказался слишком дорогим, и они уже отчаялись в безуспешных попытках завести ребенка. Таких рассказов Сэм наслушалась уже немало.

— А что вы собираетесь делать с ребенком, когда отправитесь в очередное путешествие? — полюбопытствовала Сэм.

— Оставим с няней, — ответил муж.

— Наймем гувернантку, — предположила жена.

— Тогда зачем вам усыновлять ребенка? — Своей манерой не ходить вокруг да около Сэм напоминала старшую сестру. Наблюдая за ней, Аллегра улыбнулась.

— Мне тридцать девять лет, — ответил муж, — Джанет — тридцать пять, мы оба считаем, что сейчас самое время обзавестись ребенком.

«Он говорит так, словно речь идет о покупке машины», — подумала Сэм.