— Но меньше всего мне хотелось бы, чтобы вы разрывались на части и страдали. Не решайте ничего пряма сейчас, все образуется само собой. Подождем до Лос-Анджелеса.

Доводы Джеффа звучали вполне разумно, и Аллегра невольно кивнула. Но потом вдруг встрепенулась и посмотрела на него почти с ужасом.

— А если я решу, что мы больше не сможем видеться? — спросила она.

Не могут же они вечно целоваться по углам — Брэндону это определенно не понравится.

— Надеюсь, вы так не решите, — ответил Джефф спокойно.

— Просто не знаю, как быть.

Аллегра чувствовала себя заблудившимся ребенком. Джефф улыбнулся, взял у нее ключи и открыл дверь.

— У меня есть на этот счет кое-какие предложения, но вряд ли они сейчас подойдут. — Он еще раз поцеловал ее в губы, сунул ей в руки ключи и, даже не переступая порог номера, легонько подтолкнул ее внутрь. — Какие планы на завтра?

— Завтра я снова встречаюсь с Хэйвертоном и агентами Брэма, потом у меня назначено несколько встреч в пригородах.

Аллегра вспомнила, что договорилась вечером пообедать с одним адвокатом, который никак не мог встретиться с ней в другое время. День предстоит долгий, и вряд ли она успеет встретиться с Джеффом.

— Боюсь, я освобожусь часов в девять, а то и позже.

— Значит, я позвоню после девяти.

Он в последний раз поцеловал ее и направился по коридору к лифту. Аллегра закрыла дверь номера, чувствуя непривычное умиротворение. Некоторое время она еще раздумывала, не позвонить ли Брэндону, но потом поняла, что не сможет. Было бы нечестно звонить ему сейчас, притворяясь, что она просидела весь вечер в номере, думая о нем. Аллегра понимала, что ей следует прекратить встречаться с Джеффом или по крайней мере целоваться, но об этом даже подумать было страшно. Может, нужно относиться к тому, что происходит, как к легкому увлечению — подумаешь, несколько объятий и поцелуев? Как только она вернется в Калифорнию, все снова станет на свои места. Когда примерно через час в номере зазвонил телефон, Аллегра все еще пыталась убедить себя в этом. От неожиданности она вздрогнула. Неужели Брэндон? Он не звонил днем, и когда она вернулась с катка, портье не передал ни одной записки. Снимая трубку, Аллегра внезапно почувствовала угрызения совести.

— Алло?

В эту минуту она чувствовала себя чуть ли не преступницей.

Джефф расхохотался.

— Аллегра, никогда не играйте в покер! Голос выдает вас с головой. Кстати, сейчас он звучит ужасно.

— Вы правы, Джефф. Меня совесть замучила.

— Я так и думал. Послушайте, вы не сделали ничего плохого, урон незначительный, ничего непоправимого не случилось. Вы не обманули его доверия. Если вам от этого станет легче, мы можем сделать перерыв. — Джефф сам это предложил, но кто бы знал, чего ему стоила эта жертва! Ему хотелось видеться с ней как можно чаще.

— Наверное, вы правы. То есть я имею в виду, нам нужно

сделать перерыв, — проговорила она несчастным голосом. — Я просто не могу так.

— Вы очень честная женщина. И это прискорбно, — пошутил Джефф. Но в действительности ему было не до смеха. Мысль о том, что они не увидятся, была для него невыносима.

— Завтра мы не сможем встретиться. — Голос Аллегры вдруг обрел твердость, а Джеффу казалось, что его сердце сжали железные тиски.

— Понимаю. Если передумаете, позвоните. — Он уже дал Аллегре все свои телефонные номера. — Надеюсь, все будет хорошо. — Он едва ее знал, но искренне беспокоился за нее.

— Со мной все в порядке, мне просто нужно обрести равновесие. Последние два дня были просто сумасшедшими.

— Но прекрасными, — добавил Джефф.

Он мечтал снова прижаться к ее губам, но боялся, что этого больше не будет. Он позвонил пожелать спокойной ночи, а вместо этого неожиданно для себя предоставил Аллегре возможность сбежать от него.

— Да, последние два дня были чудесными, — мечтательно вздохнула Аллегра, вспоминая каток, закрытый экипаж и поцелуи под снегом.

Джефф выбил ее из колеи, а сейчас ей нужно сосредоточиться на реальной жизни и думать, как она вернется к Брэндону.

— Я вам позвоню. — Аллегра чуть не поперхнулась собственными словами. Опять она думает не о Брэндоне, а о Джеффе! — Спокойной ночи, Джефф.

— Спокойной ночи.

Джефф так и не сказал ей, зачем звонил. А позвонил он только для того, чтобы сказать, что любит ее.

Среда показалась Аллегре бесконечной. Она побывала в нескольких фирмах и в центре города, и в пригородах, на позднем деловом ленче, а потом еще был этот обед со страшно занятым адвокатом, консультантом по налогообложению, который выполнял поручение одного из ее клиентов. Наконец последняя встреча закончилась. Выйдя из ресторана, Аллегра решила пройтись по Мэдисон-авеню, подышать свежим воздухом. Мысли ее снова вернулись к Джеффу наверное, в тысячный раз за день.

Хотя это стоило ей неимоверного напряжения, Аллегра все- таки удержалась и не позвонила Джеффу. Она просто не могла себе этого позволить — чувства были все еще слишком свежи. Между ними зародилось нечто, обладающее огромной силой. Она боялась играть с огнем, охватившим их обоих.

Идя по улице, Аллегра рассеянно скользила взглядом по витринам. И вдруг она увидела Джеффа. Он смотрел на нее с обложки книги, выставленной в витрине книжного магазина. Аллегра остановилась, всмотрелась в лицо на обложке, в глаза, которые говорили ей так много, и ноги сами понесли ее в магазин. Она вошла и не раздумывая купила книгу.

Вернувшись в отель, Аллегра села за стол, положила книгу перед собой и долго-долго смотрела на фотографию, потом вздохнула и убрала книгу в чемодан.

Утром, еще до того как отправиться на первую встречу, Аллегра долго разговаривала по телефону сначала с Брэмом Моррисоном, потом с Мэлом О’Донованом. Когда она вернулась и справилась у портье, оказалось, что за весь день ей никто не звонил, в том числе и Брэндон. Однако в номере ее ждала целая стопка факсов. Кармен передала через Элис ничего не объясняющую фразу, что у нее все хорошо, у всех остальных, кажется, тоже ничего экстренного не случилось. Только у Брэма Моррисона снова неприятности — его сын стал получать какие-то странные угрозы. Неизвестный угрожал по телефону, трубку сняла экономка Брэма, испанка по национальности, она мало что поняла из слов звонившего, но ничего хорошего этот звонок не предвещал. Брэм лично обратился в полицию и приставил к обоим своим детям по телохранителю. Как Аллегра и говорила Джеффу, забот у нее всегда хватало — контракты, угрозы, гастроли, получение лицензий и снова контракты, бесчисленные контракты.

Но в этот вечер и работа не принесла Аллегре успокоения, сосредоточиться не удавалось, она была способна думать только о Джеффе. Наконец в десять часов он позвонил.

— Как прошел день?

Джефф старался говорить ровным голосом, но он страшно нервничал, так что взмокли ладони. Слышать голос Аллегры и знать, что он не может с ней встретиться, само по себе было мукой.

— Хорошо. — Аллегра в двух словах рассказала о предстоящем турне Брэма и об угрозах его сыну.

— По этим подонкам, которые угрожают детям, тюрьма плачет, — сказал Джефф.

Затем он поинтересовался остальными ее делами. Аллегра посмотрела на чемодан и скорбно призналась:

— Я купила вашу книгу.

— Правда? — Джефф был польщен. Приятно было узнать, что она о нем думала. — Интересно, почему вы ее купили?

— Мне захотелось иметь вашу фотографию. — Это прозвучало так похоже на признание школьницы, коллекционирующей фотографии кумиров, что Джефф рассмеялся.

— Если хотите, я могу прийти и предстать перед вами живьем, — обрадованно предложил он. На этот раз засмеялась Аллегра.

— Думаю, не стоит.

Они помолчали, и наконец Джефф спросил:

— Как поживает Брэндон?

Он ненавидел даже само имя этого человека, но любопытство победило, уж очень ему хотелось знать, звонила ли ему Аллегра.

— Я ему недавно звонила, но не застала. Наверное, он занят на судебном заседании.