— Прямо как в колледже, — сказала она улыбаясь.

Джефф притворно удивился:

— Так вот, значит, чем ты занималась в колледже! А я и не знал.

Они пошли по лестнице на второй этаж, Джефф нес чемоданы, Аллегра на цыпочках следовала за ним. Пробираться по дому на цыпочках, разговаривать шепотом, пытаться найти в темноте свои комнаты — во всем этом было что-то от забавного приключения. Когда они проходили мимо комнаты миссис Гамильтон, Аллегру вдруг разобрал смех, она захихикала, зажимая рот рукой. Ей представилась большая спальня с высоким потолком, стены, обитые бело-голубым ситцем, огромная старинная кровать с тяжелым бархатным пологом. Глядя на плотно закрытую дверь в комнату хозяйки дома, Аллегра удивилась, что мать Джеффа не дождалась их приезда, но жениху ничего не сказала. В конце концов, они приехали не так уж поздно, Блэр на ее месте обязательно дождалась бы сына с невестой. Впрочем, мать Джеффа гораздо старше Блэр, ей семьдесят один и, по его словам, она всегда ложится спать рано.

Джефф проводил Аллегру в гостевую комнату, про которую говорила мать. Окно комнаты выходило на Атлантический океан, и Аллегре был слышен шорох волн, набегающих на песок. На столике возле кровати стоял кувшин с холодной водой и вазочка с круглым тонким печеньем. Джефф предложил Аллегре попробовать. Печенье оказалось удивительно вкусным, так и таяло во рту. Она искренне удивилась:

— Неужели твоя мать готовит такую вкуснятину?

Джефф рассмеялся.

— Нет, это готовит кухарка.

Комната для гостей была оформлена в духе, типичном для Новой Англии: стены обиты розовым ситцем в мелкий цветочек, тюлевые занавески на окне, посреди комнаты — широкая металлическая кровать, выкрашенная в белый цвет. Перед кроватью лежал вязанный крючком коврик.

— А твоя комната где? — шепотом спросила Аллегра, съев еще одно печенье. Она вдруг поняла, что проголодалась.

— Дальше по коридору, — ответил Джефф так же шепотом. Его мать спала очень чутко.

Джеффу вспомнилось, как подростком он тайком приводил к себе по ночам друзей, и они пбтихоньку таскали из холодильника пиво. Отец Джеффа смотрел на шалости подростков сквозь пальцы, а мать по утрам обычно строго выговаривала ему за это.

Они вышли в коридор, и Джефф проводил Аллегру в свою комнату. В его комнате стояла односпальная кровать с красивым резным изголовьем, явно старинной работы. Покрывало на кровати и занавески на окнах были из одинаковой темнозеленой ткани. На тумбочке возле кровати и на письменном столе стояло несколько фотографий отца Джеффа, на стенах висели морские пейзажи, которые тот когда-то коллекционировал. Комната была типично мужская и чем-то напомнила Аллегре дом, в котором Джефф жил в Малибу, — вероятно, потому, что здесь так же был слышен шум океана и чувствовался дух Новой Англии. Однако эта комната была куда более строгой, аскетичной, чем дом в Малибу. А еще, несмотря на красивые драпировки и антикварную мебель, от комнаты веяло каким-то холодом, как от фотографий миссис Гамильтон, которые Аллегра видела в нью-йоркской квартире.

Сложив багаж в своей комнате, Джефф закрыл дверь и вернулся в комнату для гостей. Осторожно, стараясь не шуметь, притворил дверь и приложил палец к губам. Аллегра догадалась, что он не хочет, чтобы мать услышала его голос в этой части дома. Они ходили по комнате исключительно на цыпочках и разговаривали только шепотом. Аллегра выглянула в окно. Берег океана в лунном свете выглядел так заманчиво, что ей захотелось выйти на пляж, но она понимала, что пока это невозможно.

— Раньше я любил купаться здесь по ночам, — едва слышно прошептал Джефф. — Может, завтра и мы искупаемся. — Сегодня оба слишком устали, к тому же ему не хотелось, чтобы их услышала мать.

Джефф сел вместе с Аллегрой на кровать, они поцеловались, потом Аллегра пошла в ванную, почистила зубы и переоделась в ночную рубашку. Специально на случай, если ее увидит мать Джеффа, она привезла с собой очень скромную ночную рубашку — длинную, почти до пят, украшенную оборочками. Она вообще не очень хорошо представляла, какую взять одежду, и в результате положила белые брюки и яркую шелковую рубашку для субботы, черное льняное платье для субботнего вечера и еще одно — белое — на случай, если с черным что-то случится, а также купальник, шорты, пару футболок и брючный костюм из марлевки, который собиралась надеть в дорогу. В этом костюме она немного походила на выпускницу частного колледжа с восточного побережья. Не зная, что представляет собой мать Джеффа, Аллегра постаралась выбрать нейтральную одежду, как самый безопасный вариант. Другие матери порой казались Аллегре похожими на ее собственную, но только не миссис Гамильтон. Фотографии, которые Аллегра видела, говорили о многом. Она не собиралась признаваться в этом Джеффу, но заранее побаивалась его матери.

Джефф лег в кровать рядом с Аллегрой. Простыни были слегка влажноваты, как всегда бывает на берегу моря. Аллегра не могла не отметить, что они сделаны из тончайшего полотна и по краям вышиты крошечные белые цветочки. Джефф боялся, что они поднимут слишком много шума, если займутся любовью в спящем доме, поэтому удовольствовался тем, что просто лег рядом и обнял Аллегру. Так они и лежали, обнимая друг друга, пока не заснули. В окно дул легкий ветерок, доносивший солоноватый запах океана. Они спали крепко, как дети, одна беда — не смогли проснуться до утра. Засыпая, Джефф мысленно приказал себе встать с рассветом, но, по-видимому, его внутренние часы были настроены на калифорнийское время, потому что он очнулся в половине десятого. Аллегра все еще спала, тихонько посапывая во сне. К сожалению, у Джеффа почти не было шансов вернуться в свою комнату незамеченным, не рискуя при этом столкнуться в коридоре с матерью. Однако он решил попытаться. Чувствуя себя нашкодившим подростком, выглянул в коридор, убедился, что путь свободен, пулей выскочил из комнаты, промчался по коридору и влетел в свою дверь. Однако, выполняя этот маневр, Джефф произвел столько шума, что весь дом понял, что происходит. Буквально через несколько секунд после того, как он влетел в дверь, на пороге появилась мать. Джефф только что набросил на себя халат и взялся за молнию на дорожной сумке.

— Хорошо поспал, дорогой?

Вздрогнув от неожиданности, Джефф повернулся к двери. На матери было голубое платье в цветочек и широкополая соломенная шляпа. Для женщины ее лет она выглядела прекрасно. Когда-то, правда недолго, она была красивой, но в ее глазах не было теплоты и сейчас, при взгляде на сына. Миссис Гамильтон всегда держалась на расстоянии даже от близких родственников.

— Здравствуй, мама. — Джефф подошел и обнял ее. Свою теплоту и душевность, обаяние Джефф унаследовал от отца: он вообще больше походил на отца, чем на мать, она была типичная янки. — Извини, что мы вчера приехали так поздно, но раньше никак не получалось, тем более что вчера утром нам обоим пришлось выйти на работу.

— Ничего страшного, я не слышала, как вы приехали. — Мать улыбнулась и посмотрела на кровать. Джефф только сейчас спохватился, что забыл откинуть покрывало и придать кровати такой вид, будто на ней спали. Конечно, мать это заметила. — Спасибо, что убрал постель. Очень удобно иметь в доме такого гостя.

Джефф понял, что мать его раскусила.

— Где твоя невеста?

Джефф чуть было не ляпнул, что минуту назад, когда он от нее уходил, она еще спала, но на этот раз спохватился вовремя. Он вдруг понял, что вернуться домой в некотором отношении не так уж приятно. Он давно не жил в доме матери и успел забыть, какой она порой бывает суровой и прямолинейной. Раньше, когда он был моложе, это меньше бросалось ему в глаза.

— Не знаю, я с ней еще не виделся, — чинно ответил он. — Если хочешь, пойду ее разбужу. — Джефф знал, что мать не одобряет гостей, которые валяются все утро в постели, а было уже десять.

Под пристальным взглядом матери Джефф подошел к двери комнаты для гостей и постучал. Аллегра выглянула в коридор в халате поверх ночной рубашки. В этом домашнем наряде, босая, но уже причесанная, она была очень хороша и казалась совсем юной. Увидев Джеффа, она улыбнулась и тут же подошла к его матери, чтобы пожать ей руку.