— Я им скажу, обещаю.
Но оба понимали, что Аллегра никогда этого не сделает. Такая уж она есть, всегда готова прийти на помощь.
Два часа спустя Джефф, сонный и недовольный, уехал на работу. Перед отъездом Аллегра сварила ему кофе, а когда он уехал, вернулась в спальню и позвонила Кармен по номеру, который та ей оставила. Трубку снял Алан. У него был перерыв в съемках, чувствовалось, что он очень расстроен.
Аллегра, как могла, попыталась подбодрить Алана. Перейдя с телефоном в ванную, тот рассказал Аллегре, что Кармен в плачевном состоянии, после потери ребенка на нее навалилась тяжелая депрессия.
— Ты уж о ней позаботься, когда она вернется домой, — взмолился он.
— Обязательно позабочусь. Но тебе придется остаться и закончить съемки.
— Знаю, — подавленно произнес Алан. — Я ей сто раз говорил, что мне нужно сниматься, но она без меня не желает возвращаться.
— Имей в виду, если ты вернешься, я тебя убью. Ты просто не имеешь права все бросить.
— Я понимаю и никуда не еду. Только пообещай, что позаботишься о Кармен. Она должна завтра вернуться.
— Обязательно, я все сделаю, ни о чем не беспокойся.
Повесив трубку, Аллегра думала о том, насколько порой
сложно складывается жизнь у них у всех — у Кармен, Алана, Брэма, Джеффа и у нее самой. Все пятеро избрали себе нелегкие профессии, однако каждому по-своему нравилась его работа. Особенно отчетливо Аллегра осознала это сегодня вечером, когда сидела, дрожа от холода, за кулисами «Оклендского колизея». Брэм прислал за ней свой личный самолет, и она прилетела на открытие турне. Билеты на огромный стадион были распроданы все до последнего. Как только Брэм появился на сцене, зрители пришли в неистовство. Он представил залу нового ударника, и публика шумно его приветствовала. После минуты молчания, посвященной умершему музыканту, Брэм открыл концерт песней, написанной специально в память о нем. Концерт прошел с огромным успехом, в заключение весь стадион, вся двадцатитысячная аудитория устроила Брэму настоящую овацию. Аллегра никогда в жизни не видела ничего подобного, даже на прошлых концертах того же Брэма. Правда, службе безопасности пришлось немало потрудиться, ограждая певца от обезумевших поклонников. Он спел семь песен на «бис», и когда наконец сошел со сцены, с него пот лил градом. Вытерев лицо, он бросился обнимать Аллегру.
— Ты был фантастичен! — прокричала Аллегра, пытаясь перекрыть грохот.
Брэм благодарно кивнул, обнял жену и поцеловал ее. Зрители не желали расходиться, скандируя имя Брэма и снова требуя его на сцену.
— Спасибо тебе, ты нас спасла! — прокричал в ответ Брэм.
Аллегра улыбнулась. За это ей и платят, но они спасли
гастрольное турне все вместе.
После концерта Брэм устраивал прием, но Аллегра собиралась возвращаться в Лос-Анджелес.
В дверь дома Джеффа в Малибу она вошла в три часа угра и успела как раз вовремя, чтобы сварить Джеффу кофе. Когда зазвонил будильник и Джефф открыл глаза, она встретила его чашкой дымящегося кофе. Джефф сонно улыбнулся:
— Всегда бы меня так будили. Как прошел концерт?
— Потрясающе. — Аллегра наклонилась к нему и поцеловала. — Брэм превзошел самого себя. Я рада, что удалось организовать это турне, Брэм действительно созрел для больших гастролей.
Поставив чашку на тумбочку, безмерно усталая Аллегра прилегла на кровать рядом с Джеффом. Джефф снова улыбнулся, в который раз восхищаясь ее красотой.
— Представляю, как он, наверное, доволен.
Аллегра подавила зевок.
— А как у тебя прошел день? Как съемки?
— Интересно, хотя было немного страшновато, — признался Джефф. — Снимать первый в жизни фильм по своей книге — это что-то невероятное. Слава Богу, Тони в этом деле не новичок. Я-то совершенно не представляю, что и как делается. — Джефф усмехнулся. Тони проработал продюсером больше десяти лет, начав сразу после университета. За эти годы четыре его короткометражных фильма получили премии, а два полнометражных имели большой успех в прокате. — Если у тебя выпадет свободная минутка, заезжай к нам, посмотришь, как мы снимаем. Хотя что я говорю? Когда это у тебя бывало свободное время?
Джефф не видел Аллегру целые сутки, а сейчас у нее оставалось время лишь немного поспать перед тем, как ехать в аэропорт за Кармен.
Из разговоров с Аланом и самой Кармен Аллегра знала о ее угнетенном настроении, но даже она не ожидала увидеть актрису в таком состоянии. Убитая горем Кармен почему-то была уверена, что никогда больше не забеременеет, и, оставшись без Алана, находилась чуть ли не на грани самоубийства.
Аллегре пришлось собрать всю свою выдержку и остатки сил, чтобы довезти ее до дома и уговорить приступать к репетициям. Дело явно шло к тому, что всю следующую неделю Аллегре придется стать нянькой при Кармен, так оно и вышло. Она каждый день хотя бы по одному разу заглядывала к Джеффу на съемочную площадку, но выкроить для этого несколько минут удавалось с огромным трудом. Съемки, судя по всему, продвигались успешно, зато с репетициями, которые через несколько дней начались у Кармен, дело обстояло далеко не так гладко. Но по крайней мере одной заботой у Аллегры стало меньше: концерты Брэма Моррисона проходили с огромным успехом, новый ударник тоже оказался на высоте.
У Аллегры временами возникало ощущение, что она одна руководит этим хороводом. Джефф всю первую неделю съемок пребывал во взвинченном состоянии. Аллегра несколько раз навещала его на съемочной площадке. Казалось, дела шли хорошо, но у нее совершенно не было времени задержаться подольше и понаблюдать за съемками. Вскоре после начала съемок Джеффу пришлось немного переделать сценарий: оказалось, двум актерам плохо удаются диалоги. Джефф то и дело встречался с Тони и днем, и ночью; Аллегра его почти не видела.
К счастью, на этот раз поездку в Нью-Йорк пришлось отложить уже из-за Джеффа. Теперь они лишь могли обещать его матери приехать к ней как можно скорее. Миссис Гамильтон явно не понравилось, что фильм оггеснил ее на второй план в жизни сына.
Первого июня у Кармен начались съемки. На Аллегру навалилось столько дел, что она всерьез опасалась, как бы у нее не случился нервный срыв. Кармен звонила ей чуть ли не каждые пять минут, жалуясь на все и вся, и каждый раз плакала и клялась, что никогда больше не согласится сниматься в фильме без участия Алана. Она стала почти невменяемой. За первую неделю ее съемок Аллегра похудела на пять фунтов. Брэм тоже не давал Аллегре соскучиться, время от времени по ходу турне посылая сообщения, а всякий раз, когда у группы возникали какие-то проблемы, без Аллегры уже никто не мог обойтись. Они с Джеффом никогда не бывали дома одновременно, а если такое чудо вдруг случалось, то один из них спал.
Сэм была уже на восьмом месяце беременности, но по сравнению с маем настроение у нее немного поднялось. Вместе со Сьюзен Перлман они занимались подготовкой к усыновлению будущего ребенка. В последнее время к Стейнбергам зачастил Джимми Маццолери. Всякий раз, когда Аллегра заезжала навестить сестру, она заставала Джимми у нее. Юноша или помогал Саманте делать домашнее задание, или просто околачивался рядом. Сэм наконец открыла ему свою тайну.
Узнав о ее беременности, Джимми, как ни странно, стал еще более заботливым. Между ними не было романа в общепринятом смысле, но парень был очень ей предан. Сэм стала носить одежду для беременных, живот, почти незаметный в первые месяцы, как-то сразу вырос. Иногда Джимми нравилось положить на него руку и чувствовать, как внутри брыкается ребенок, но чаще всего он просто гулял с Сэм по пляжу, или ходил с ней в кафе, или помогал по дому. Ему было искренне жаль девушку, Сэм ему всегда нравилась, и он считал, что она ничем не заслужила такого удара судьбы. Иногда Сэм с Джимми говорили о людях, которые собираются усыновить ее ребенка. Сэм все больше склонялась в пользу пары из Санта-Барбары, Кэтрин и Джона Уитмен. Обоим супругам было немного за тридцать, и оба говорили, что любят детей. Кэтрин чем-то напоминала Сэм Аллегру, отчасти потому, что тоже работала адвокатом. Джон был врачом. Каждый из них достиг успеха в своем деле и неплохо зарабатывал. Сэм не хотелось, чтобы ее ребенок жил в нужде и не смог получить хорошего образования. Супруги из Санта-Барбары даже сказали, что не собираются остановиться на одном ребенке и планируют усыновить еще одного или двоих, когда первый немного подрастет.
