Джей-Джей осмотрелась и увидела Берди — прижавшись к буфету, та сидела на полу недалеко от Эда Паркера. Руки, словно для защиты, сложены на животе. На щеке горит красное пятно размером с большую мужскую ладонь. Огромными от страха глазами она уставилась на мужа.

Джей-Джей перевела взгляд на Паркера, который, жестикулируя, махнул рукой. На огромном ноже, который Паркер держал в кулаке, сверкнул свет с потолка. Кровь бросилась в голову Джей-Джей, и она отступила в кабинет Люка.

Звонить в полицию было уже поздно. Джей-Джей обернулась, выискивая какое-нибудь оружие. Надо дать Люку что-то острое. В голове у нее стучало: быстрей, быстрей! Сколько надо времени, чтобы Паркер истолковал безразличие Люка как презрение к нему? Паника охватила Джей-Джей. Она в отчаянии оглядывала кабинет. Ни ружья, ни револьвера. Джей-Джей схватила единственное, что показалось ей подходящим, и прокралась к двери в кухню.

— Да, сэр, сначала я разберусь с вами, а потом найду этот Нежный Рот, на котором вы говорите, что женаты. По справедливости — вы должны были отправить Берди. — На невольный всхлип жены Паркер ответил пинком ботинка. Берди скорчилась на полу.

Нож Паркера был нацелен прямо на Люка, но тот даже не шелохнулся. Только желваки на скулах говорили о том, какая бушует в нем ярость. Джей-Джей глубоко вздохнула, беззвучно прошептала молитву, чтобы не скрипнул пол, и на цыпочках вошла в кухню.

Берди рыдала, закрыв лицо руками, и не видела Джей-Джей. Взгляд Люка безразлично скользнул по ней, будто она невидимка.

— Моя жена полная идиотка, — скучным тоном заметил Люк. — Не трать напрасно энергию.

Джей-Джей чуть ли не подпрыгнула на месте. Как он смеет? Но ей удалось сдержаться. Неужели у нее мозги набекрень? Ведь Люк отвлекает Паркера, чтобы тот не заметил, как она подбирается сзади.

Теперь Джей-Джей была так близко, что чувствовала запах виски, которым подкреплялся муж Берди, прежде чем приехать сюда. Сердце стучало так громко, что Паркер мог его услышать. Джей-Джей вонзила свое оружие ему в спину и сразу же ударила трубкой радиотелефона по запястью, завопив: «Брось нож!»

Шериф, забрав с собой мрачного Эда Паркера, уехал. Берди уложили в постель. Но адреналин все еще кипел в крови Джей-Джей и Люка.

— Не понимаю, почему ты сердишься.

— Нет, я не сержусь. — Его взгляд будто пригвоздил Джей-Джей к кушетке. — Я взбешен. Ты понимаешь, что он мог убить кого-то из нас? И все из-за тебя!

— Из-за меня?! Да я спасла тебя! Ты только обнимался с холодильником, пока Паркер угрожал тебе. Ты и глазом не моргнул, когда он пнул Берди. — Джей-Джей понимала, что несправедлива. Но и Люк был не прав.

— Я подумал, — процедил сквозь стиснутые зубы Люк, — что Берди предпочтет сломанные ребра ножу, воткнутому между ними.

— Паркер угрожал тебе и Берди ножом, но я не видела, чтобы ты собирался бороться с ним. Что, по-твоему, мне оставалось? Сказать: «Простите, мне пора готовить обед. Не могли бы вы вместе с ножом перейти в другую комнату?»

— Полиция уже выехала, и я пошел в кухню не для того, чтобы воевать. Я хотел подставить Паркеру другую цель вместо Берди. Когда я вошел, он перестал бить Берди. Для него взять верх надо мной было бы гораздо интереснее.

— Откуда я могла знать, что ты сначала позвонил шерифу, а потом пошел в кухню? Ты не дал мне сигнала держаться в стороне или уйти.

— По-моему, я абсолютно ясно дал тебе это знать. Я сказал, что ты совершаешь идиотский поступок. И сказал, чтобы ты напрасно не тратила энергию.

— Я не поняла, что ты это говорил мне.

— Ты хотела, чтобы я спросил, какого черта ты подкрадываешься со спины к пьяному вооруженному человеку?

— Я тоже была вооружена.

— Вооружена! — Люк отвернулся и ударил кулаками по подоконнику. Прислонил лоб к замерзшему оконному стеклу и выпустил длинное ругательство. И только потом он бросил через плечо: — Ты не была вооружена. Ты держала телефонную трубку и рога лося.

— И момент неожиданности.

— Я не убедил тебя, да? — Сама поза Люка излучала гнев. — Дело могло кончиться тем, что один из нас был бы убит. Если бы Паркер не выронил нож…

— Но он его выронил. Чего я и добивалась, когда ударила его по запястью.

— Если бы он правильно держал нож, ты могла бы уронить ему на запястье пианино, и он бы не выпустил оружие. Думаешь, эти чертовы рога удержали бы его? Он бы кинулся на очередную жертву, и мне пришлось бы спасать тебя. А если бы Паркер и я начали драться за нож, еще неизвестно, что бы сделала Берди.

— Ничего из перечисленного тобой не случилось. И я не понимаю, почему ты так злишься, когда уже все кончилось. Что сделано, то сделано.

— Я не злюсь, — процедил он. — Я пытаюсь заставить тебя понять, что твое безрассудство грозило нам всем опасностью. Я держал ситуацию под контролем. И было вовсе ни к чему, чтобы истеричная женщина с героическими фантазиями бросилась меня спасать.

— Так вот в чем дело. — Джей-Джей выпрямилась на кушетке. — Я задела твою мужскую гордость.

— Моя мужская гордость тут ни при чем.

— Еще как при чем. Ты не можешь смириться с мыслью, что женщина вызволила тебя, Стопроцентного Мужчину, из беды. Если ты бросаешься спасать меня, независимо от того, нужна мне твоя помощь или нет, это справедливо и благородно. Но моя помощь приводит тебя в бешенство.

— Не своди все к отношениям между мужчиной и женщиной, — холодно проговорил Люк.

— Это ты сводишь. — Джей-Джей выпятила нижнюю губу, как капризный ребенок, и бросила: — Все потому, что великолепный большой волосатый ковбой не может вынести, если приходится сказать «спасибо» маленькой слабой женщине, которая спасла его от плохого парня.

Люк подошел к кушетке, наклонился и уперся руками в спинку по обеим сторонам Джей-Джей.

— Не поверю, — намеренно ровным тоном начал он, — чтобы в данных обстоятельствах ни один из твоих братьев не удушил тебя.

— Боже, когда злишься, ты даже становишься остроумным. — Джей-Джей игриво взмахнула ресницами.

Люк выпрямился, рывком поставил Джей-Джей на ноги, запустил пальцы в ее волосы и закрыл ей рот крепким поцелуем собственника.

Именно этого ей и было надо. Она еще переживала свой успех, и от возбуждения в ней бушевала каждая клетка. Поцелуи Люка умиротворяли ее. Побежденный идет к победителю, с торжеством подумала она. Люк углубил поцелуй, и ее губы раскрылись ему навстречу.

Проскользив руками по спине, он обхватил ее ягодицы и приподнял ее. Джей-Джей, не отрываясь от его губ, зажала в кулаке его волосы. Смех булькал где-то в глубине горла Люка, пока он осторожно нес ее по кабинету. Потом он положил ее на стол, обвил ее ногами свою талию и просунул руки под ее толстый свитер.

Вихрь чувственного, судорожного жара соединял их все теснее и теснее, и вскоре она уже не могла различить, где ее тело, а где твердые, как камень, мускулы Люка. Несмотря на одежду, она ощущала его тепло. Он пах мылом и морозной свежестью. И очень сильно — мужчиной.

Веселое возбуждение от победы над Эдом Паркером сменилось совсем другими эмоциями. Кости у Джей-Джей словно расплавились, голова откинулась назад. Люк немедля воспользовался этим, приникнув губами к ямочке, где отдавались удары ее сердца. Горячие мозолистые ладони обхватили груди, тяжело налившиеся желанием. Большие пальцы круговыми движениями ласкали соски, едва касаясь их. И Джей-Джей думала, что сходит с ума. Она прижималась к его рукам, его искусные пальцы дарили ей невообразимую муку и наслаждение.

Внезапно Люк затих, потом высвободил руки из-под ее свитера, опустил ее ноги, скрещенные у него за спиной, и шагнул в сторону.

— Это единственное, что есть между нами: отношения мужчина — женщина. — Слова прозвучали как хриплое рычание.

Джей-Джей так хотела его, что дрожала всем телом. Но гордость не позволяла ей просить мужчину продолжать заниматься с ней любовью. Особенно если этот мужчина дал понять, что не занимался любовью, а давал наглядный урок. Лучше провалиться сквозь землю, чем получить какой-то урок от Люка Ремингтона. Оттолкнув его в сторону, Джей-Джей спрыгнула со стола.